Капрал Бонапарта, или Неизвестный Фаддей - Вронский Константин (читать книги без txt) 📗
Внезапно солдат открыл налитые кровью глаза, изогнулся – по телу его прошла страшная судорога – и закричал так, что Жильярд заметил, как вздрагивают окружающие его солдаты доблестной и неустрашимой армии. Это был отчаянный визг свиньи, оказавшейся под ножом мясника. Глаза солдата закатились.
– Оставьте его в покое, капрал! – возмущенно выкрикнул Жильярд и зашелся надсадным кашлем.
Биду решил по-отечески нежно уговорить солдата подняться на ноги, но тот начал биться в придорожной пыли. И рыдать.
– Я хочу домой! – выл он, цепляясь за маленького капрала. – Я хочу домой! Я больше так не могу! Отпустите меня домой!
Капитан Жильярд нервно оглянулся. Откуда только силы у бедняги взялись? Силы отчаяния. Долго ведь и впрямь не протянет.
– Дайте ему выпить, капрал! – потребовал Жильярд, надо показать его людям, что он все еще хозяин положения.
Биду порылся в ранце несчастного.
– Его фляга пуста, месье капитан, – крикнул капрал. – И в моей тоже пусто.
– Надо бережнее расходовать воду, – прохрипел Жильярд. – Позор! Взрослые люди, а ведут себя, как дети малые!
Пока он пытался откашляться, лейтенант Фабье молча наклонился над солдатом, пытаясь напоить его из своей фляги.
– Браво, лейтенант! – обрадовался Жильярд. – Вы просто мягкосердный самаритянин, затерянный в полях России. Какая прекрасная и трогательная картина!
И тут он увидел, как от первого дивизиона, шагавшего чуть впереди, отделился всадник на белой лошади и поскакал прямо в их сторону, поднимая облака серой пыли.
Черные густые усы Жильярда нервно задрожали.
Сегодня маршал Даву велел оседлать на марше белую кобылу. А его-то здесь как раз совсем и не нужно. Лучше если со всем будет покончено до того, как он сюда пригарцует.
– Биду, поднимите несчастного и уложите в телегу с фуражом, да быстрее, быстрее!
Слишком поздно.
– Почему батальон встал, капитан? – крикнул маршал, останавливая нервно пофыркивающую лошадь.
– Почему, почему, – еле слышно фыркнул Жильярд. – У нас небольшой казус, месье маршал! – отозвался он уже во весь голос, садня криком горло.
Да, а маршалу-то тоже несладко. На лысеющей голове остатки рыжеватых волос сделались темны от пота и пыли, а две прядки, словно рожки дьявола, торчали из-под треуголки.
– А ну, посторонись! – рявкнул Даву солдатам.
И те покорно расступились, а ведь только что прикрывали своего несчастного товарища. Попробуй, ослушайся самого маршала.
– Так! Значит, у вас казус! Я так понимаю, тот жалкий болван и есть ваш казус, капитан? – в голосе Даву послышалась угроза.
– Вы правильно все понимаете, – досадливо скрипнув зубами, отозвался Жильярд.
– Ну, и в чем суть сего казуса? – рык Даву был столь громок, что у капитана засаднило в горле. Это ж какую глотку надо иметь, чтоб так кричать.
– Он совершенно выбился из сил, месье, – вместо капитана отозвался лейтенант Фабье.
– А я вас спрашивал, лейтенант? – обернулся Даву к Фабье. – Неужели наш непобедимый солдат может лишиться сил? А вы знаете хоть кого-то в Великой Армии, кто бы сейчас не устал, лейтенант Сама-Важность?
И вновь глянул на солдата. Жильярду даже показалось, что на губах взбешенного маршала выступила пена.
– А ну, встать, когда с тобой офицер разговаривает!
Солдат вздрогнул. И вновь принялся подвывать тихонько. Его глаза заплыли, слишком пересохшие для хотя бы одной слезы.
– Встать! – рявкнул Даву еще раз.
– Я хочу домой, – прорыдал несчастный. – Я хочу домой! – И, дрожа всем телом, попытался приподняться.
Лейтенант Фабье рванулся к нему, собираясь подхватить солдата за плечи.
– Отставить, лейтенант! Он и без вас должен справиться, – приказал маршал.
Солдат старался удержаться за ружье. От жалкого его вида в горле Жильярда стоял колючий пыльный комок. Неужели этот корсиканский выкормыш собрался окончательно доконать бедолагу?
А маршал рванул коня.
– Солдаты, если вы поверили глупой болтовне, – выкрикнул он в лицо инфантерцев, – что ваш батальон отошлют домой, если вы тут слабость свою показывать начнете, то знайте: вы глубоко ошибаетесь, «доблестные воины»! Вам здесь лишь между Россией и преисподней выбирать! Для вас есть только одна дорога, что приведет к родному очагу, и дорога сия зовется победой! Все остальное выкиньте из ваших дурных голов, пока я не велел расстрелять всех вас! – и каждого по отдельности прожег взглядом. – Тебя, тебя и тебя! Понятно?
– Так точно, господин маршал! – неохотно гаркнули солдаты в ответ.
– Не слышу!
– Так точно, господин маршал! – повторили солдаты чуть громче, но еще более мрачно и зловеще.
Внезапно Даву вновь обернулся к Жильярду.
– Вы мне ответите за этого дурака, капитан! Завтра после отбоя доставите его ко мне!
– Боюсь, что капитан не будет этого делать, – усмехнулся лейтенант Фабье.
– Да, и почему же нет, лейтенант Самый-Тут-Умный? – в бешенстве процедил маршал.
– Потому что сей «дурак» мертв, господин маршал, – еще презрительнее отозвался Фабье.
Жильярд рванулся к солдату. Тот лежал в пыли, как деревянная кукла, которой какой-то совсем уж недобрый ребенок поломал все руки и ноги. Капрал Биду приложился ухом к груди несчастного, жадно вслушиваясь, а вдруг все-таки забьется сердце, но потом молча прикрыл мертвому глаза. На мгновение даже Даву растерялся, не зная, что сказать. Словно монумент, сидел на белой кобыле и смотрел на погибшего. Может, все еще считал произошедшее бездарной комедью и ждал, когда же негодный актеришка пошевелится?
Жильярд искоса посматривал на своих людей. Э-э, да они никак белее русского снега сделались! Смерть, такая нелепая смерть. Они стояли, будто в сомнабулическом сне. Да и он сам не лучше себя чувствовал, впервые увидев погибших на поле боя.
Они ведь этого тихонького простофилю все как один своим товарищем считали. А товарищ для солдата кто? Верно, кусочек надежды, кроха родного дома, и все это сейчас у его людей отняли.
А Даву все так же неподвижно сидел на белоснежной кобыле и глядел на мертвого. Неужто в зобу дыханье сперло? Ведь явно не жалеет о том, что какой-то неизвестный солдатишко погиб. Нет, скорее всего, великий маршал сейчас судорожно решает, как ему еще над ними покуражиться.
И тут жутковатую тишину разорвал крик:
– И как тебя только гнев господень не поразит, мерзавец!
Жизнь вновь вернулась в маршала, дернувшего головой как взбешенный бычок. Глаза Даву в тот момент полыхали расплавленным металлом, в этом Жильярд был готов поклясться хоть перед священником.
– Кто это сказал? – спросил маршал на удивление спокойным тоном. – Кто это сказал, я спрашиваю?
Нет ответа.
– Кто это сказал?! – прорычал Даву уже в полную мощь, и солдаты вздрогнули.
Но все равно лишь молча косились в ответ.
И тут Жильярд понял, что ему знаком этот солдатский голос. Да если б он его и не слышал никогда, все равно б догадался: Дижу, дезертир. Конечно, с чего бы ему любить маршала после приснопамятной экзекуции! А кроме того, только Дижу настолько безумен, что может решиться на оскорбление великого маршала великого императора.
Ну, вот, еще один мертвец, и все в один день! Нет, это уж слишком!
Даву дал шпоры кобыле, та взвилась в испуге. Исполненный ненависти взгляд маршала буравил ряды.
– Кто это сказал? Какой бляжий выродок? Я жду!
Солдаты молча сносили взгляды и крики Даву, гордо, непроницаемо. Ни один из них не шелохнулся. Никто и не думал выдавать товарища.
Было ясно, что Даву так просто не отступит, не в маршальских принципах было отступать. Ну, вот…
– Кто из вас выдаст мне имя негодяя, – внезапно выкрикнул маршал, – того я еще сегодня определю в штаб. Клянусь!
Ого, что удумал дьявол! Искушает! Да еще как! То, что пообещал маршал, разве что с раем солдатским уравнять можно! Спасение жизни, возможность не сделаться обычным пушечным мясом! «Вот, что дарю Тебе, коли поклонишься мне!» Выдержат ли пред лицом искуса солдатики?
