Вишенка. 2 том - де Кок Поль (читать книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
— О, почему?
— Потому что Агата не хочет выходить замуж, имеет на то уважительные причины. Конечно, если ей кто понравится, решение может измениться, но дело в том, что ты совсем ей не нравишься… понятно, чтоб влюбиться в тебя.
— Она тебе это сказала?
— Да, сама.
— Так угадала, что я по ней вздыхаю.
— Нетрудно было, угадать! Потому должен тебе объяснить следующее обстоятельство: если ты хочешь бывать у нас по-прежнему, то и не думай ухаживать за племянницей, довольствуйся нашей дружбой. Согласен? В таком случае я буду очень рад, потому что люблю тебя от души, и сожалеть буду, если внезапная любовь лишит меня знакомства с приятелем и старым товарищем. Теперь подумай, как решить… я тебе откровенно все объяснил… военные должны идти прямо к цели. Сказать ли тебе наш адрес или нет? Зависит от твоего ответа.
Петард несколько минут молчит… Вздыхает, смотрит в потолок, барабанит пальцами по столу, наконец, с торжественным видом подает руку товарищу:
— Конечно, Сабреташ… Я глубоко затаю любовь мою. Благодарю за твою откровенность со мной. Горжусь вашей дружбой, буду достоин ее. Пусть это вино будет моим ядом, если когда-нибудь позволю себе заикнуться про любовь к твоей племяннице.
Сказав эту фразу, Петард одним глотком выпил весь стакан. Сабреташ допил свое вино и встал из-за стола.
— Хорошо решил, приятель. Стало быть, пойдем вместе ко мне… недалеко отсюда — улица Понтье.
— С величайшим удовольствием!
Через несколько минут Сабреташ ввел Петарда в комнату Вишенки:
— Дитя мое, я привел кого-то, желавшего очень вас видеть… но Петард хочет быть только искренним другом вашим, больше ничего не ждет.
Молодая девушка, улыбаясь, протянула Петарду руку, которую тот с чувством пожал.
— О да, я знаю, барышня, вас теперь не Вишенкой зовут! Сабреташ мне все рассказал. Я вечно буду вашим другом, если позволите, и ничего не прошу у вас, кроме дружбы… Она осчастливит меня… Когда не могу иметь другой надежды. Но, боже мой! Барышня, как вы переменялись! Как похудели! Жаль смотреть на вас. Верно, очень были больны?
Сабреташ нахмурил брови, моргнул глазом Петарду, что бы тот замолчал, но Вишенка, улыбаясь, возразила:
— Да, господин Петард, я была очень больна, но благодаря хорошему уходу моего дяди… мне кажется, теперь опасность миновала.
— Я знаю, что он не ваш дядя, но все равно.
— Молчи, бестолковый!
— Ах! Сабреташ больше чем дядя для меня, он как отец родной… отец не был бы добрее его.
— Эко дело какое! Когда люблю вас сам, как дочь родную!
— Все равно, барышня… как бишь, забываю все другое имя… твоя племянница говорит правду… ты истинный друг для тех, кого любишь! Для друга ты на все готов, всегда на деле докажешь свою дружбу. Когда увидел тебя сегодня, как ты пилишь дрова, точно поденщик… так меня…
Сабреташ толкнул Петарда, чтобы заставить замолчать его… тот смешался.
— Что такое я сказал!.. Мне не следовало разве это говорить?
— Напротив, вы должны были сказать! — воскликнула Вишенка. — Мне надо знать обо всем, чего я ему стоила, что он для меня делает. О! Друг мой, я не могу, однако, более вас любить за то, но благодарности моей…
Слезы, вызванные чувством глубокой признательности, прервали слова молодой девушки. Сабреташ, увидев их, сердито топнул ногой и закричал на Петарда:
— Ах! Проклятый болтун, видишь, ты ее заставил плакать. За тем, что ли, сюда пришел?
— Сам знаю, что я варвар. Прибей меня, Сабреташ! Но никак не мог предвидеть! Ты мне говорил, что никаких тайн не должно быть между нами, я и думал, что барышня знает, чем ты занимаешься, да еще ты несколько раз уверял меня, что не делает бесчестия человеку пилить дрова.
Вишенке удалось успокоить и упросить Сабреташа простить Петарда, которому так приятно было у них, он так долго засиделся, что девушке пришлось сказать ему, что она хочет отдохнуть. Петард, уходя, сказал приятелю:
— До завтра.
На другой день рано утром Петард постучался тихонько в дверь Сабреташа.
— Что тебя так рано привело? — спросил Сабреташ, отпирая ему.
— Всегда надо спешить одолжить приятелю. Вот тебе мой капиталец, он тебе даст средства доставить все нужное твоей больной, поможет ее излечению. Ну и до свидания, брат, иду на работу с необыкновенной охотой, ты во мне ее вчера разбудил.
Сказав это, рослый детина положил кошелек с деньгами на стол и собирался уйти. Но Сабреташ остановил его:
— Я тронут твоим желанием оказать мне услугу, но клянусь тебе, в настоящее время мне эти деньги не нужны.
— А я тебе клянусь, что если ты не возьмешь этих денег, то больше не увидишь меня. Сочту, что знать меня не хочешь. Я тоже упрям!
— Ну, пусть будет по-твоему, если непременно этого хочешь… возьму.
— Давно бы так по-дружески поступил. До свиданья, Сабреташ, должно быть, вечером приду… постараемся интересными рассказами развлечь барышню… Агату! Превосходно… Агата! Не забуду теперь ее имя! Верно, почивает еще? Как бы не разбудить…
Петард на цыпочках осторожно спускалася по лестнице, а Сабреташ, пряча в стол деньги приятеля, думал: «Слава богу! Теперь можно нам развернуться. Большею частью на свете бывает так: когда кому в чем повезло, так уж и во всем».
Деньги, принесенные Петардом, вернули Сабре-ташу бодрость и уверенность в себе… Надежды в скором времени осуществились: наконец он нашел работу в этой части города. Заказы так и посыпались со всех сторон. А когда еще Вишенка выздоровела, занялась хозяйством, то честный солдат и его племянница вполне были счастливы и довольны.
Вишенка, желая увеличить доход своим трудом, стала опять просить Сабреташа поискать ей работу, но тот уверял, что она еще слишком слаба, чтобы сидеть за шитьем, что надо поберечься после болезни. Зная, что красавица очень любит читать, для того чтобы доставить ей удовольствие, развлечь ее в длинные зимние вечера, Сабреташ брал книги у знакомого книгопродавца. И с каким наслаждением молодая девушка всякий вечер читала эти книги двум отставным солдатам, своим постоянным собеседникам! Петард с особенным вниманием слушал те романы, в которых описывались романические приключения или необыкновенные похождения героя. Сабреташа интересовали рассказы о сражениях, подвигах и жизни военных. Читательнице более всего нравились трогательные, любовные сцены.
Страсть к чтению у девушки увеличивалась с каждым днем. Сабреташ, видя это, снабжал ее новыми книгами. И заметно было, как чтение развивало ум, зарождало новые мысли, новые взгляды. У нее была врожденная понятливость, и она умела правильно судить и разбирать прочитанное. Девушка стала говорить языком людей образованных, выражаться яснее, изысканнее, старалась запомнить изречения, выражавшие какую-нибудь истину, и слова, отличавшиеся остроумием.
Сабреташ удивлялся ее памяти и говорил:
— Дитя мое! Вы рождены для больших познаний. Вы созданы быть знатной дамой. Живительно, как это чтение изменило вашу речь. Вы говорите натурально… как и прежде, но слова у вас лучше подобраны, и вы как будто вы, но не вы… Не знаю, понимаете ли вы меня?
— Ах, мой добрый Сабреташ! Если бы могла моя наружность перемениться, тогда я была бы совсем спокойна… Никто не мог бы меня узнать.
— Ну, если бы наружность переменилась, то пришлось бы пожалеть… однако нельзя сказать, чтобы и в лице вы не переменились. После болезни черты ваши сделались тоньше, вы очень выросли… походка стала свободная, ловкая, и не подпрыгиваете, как прежде. Одним словом, поверьте мне, дитя, дни испытания для нас прошли… Вы выздоровели, я заручился работой надолго. Видите ли, настали ясные дни, буря миновала. Пусть и в вашем воображении исчезнут мрачные воспоминания, забудьте обо всем.
Однажды утром Сабреташ, особенно изысканно одевшись и заменив фуражку шляпой, отсчитал сорок франков и спрятал их в карман жилета.
— Теперь я могу отправиться к этому господину, который не побоялся одолжить, оказать услугу незнакомому бедняку. Возьму у него портсигар поручика Бернара и вместе с тем попрошу рекомендации и работы, когда случится. Вот его адрес, теперь девять часов, верно, еще застану господина Дюмарселя у себя… Марш вперед!
