Слоны Ганнибала - Немировский Александр Иосифович (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt) 📗
Раздался оглушительный хохот. Кто-то надвинул рассказчику на глаза его петас.
– За кого ты нас принимаешь! – послышался чей-то возмущенный возглас. – Смотри, как бы тебе самому не свернули шею!
Опешивший болтун поспешил затеряться в толпе.
К полудню площадь перед загонами опустела. Толпа растаяла, оставив после себя скорлупу от орехов и шелуху сушеных тыквенных семечек. Рабы с метлами и лейками наводили чистоту. Индийцы, накормив животных, прилегли в тени смоковницы. Они устали от непривычного для них шума чужого города.
Уже вечерело, когда к стене подошли двое карфагенян с мальчиком лет девяти. Длинный черный плащ скрадывал грузность Гамилькара. Рядом с полководцем был юноша лет двадцати пяти – зять Гамилькара Гасдрубал, «Красавчик», как его называли в семье за красивые вьющиеся волосы. Плечи Красавчика покрывала короткая красная накидка, какую обычно носят всадники.
– Отец, а отец! – Ганнибал теребил за рукав Гамилькара. – Смотри, какой у слона смешной длинный нос.
Гамилькар грустно улыбнулся.
– Видишь, Красавчик, – обратился он к своему спутнику, – в какую пропасть скатилась республика. Мои сыновья не видели живых слонов! А ведь всего лишь пять лет назад на улицах города слона можно было встретить чаще, чем теперь мула… Да разве одних слонов мы потеряли? – продолжал он, слегка покачивая головой. – Мы лишились флота, римляне опустошили нашу казну, отняли принадлежавшие нам острова. Они скоро заставят нас платить за воздух, которым мы дышим, за воду, которую пьем, за вино, которым совершаем возлияния богам и предкам.
– Ты прав, Гамилькар, – согласился Гасдрубал. – Мы живем в тяжелое время. Но пусть меня поразит Мелькарт, если твои сыновья не увидят лучшие дни! Я верю в возрождение республики. С каким ликованием сегодня весь наш город встречал слонов! Народу известно, кто их купил. Многие выкрикивали твое имя. Теперь осталось построить и оснастить корабли.
Гамилькар резко повернул голову.
– Корабли! – начал он язвительно. – Словно бы кто другой, а не ты лицезрел море у Эгадских островов, усеянное обломками наших кораблей. Если случилось, что римляне, никогда не знавшие моря, разбили нас, прирожденных мореходов, то нам остается полагаться только на сухопутную армию. Да! Армию, которую хочет распустить Ганнон.
Лицо Гамилькара побагровело. Сжав кулаки, он закричал прерывающимся голосом:
– Распустить армию, которая спасла республику?! А кто мне вернет серебро, заплаченное наемникам? Кто возвратит деньги за этих слонов, доставленных с другого края земли? Не Ганнон ли, который предан нашей республике лишь на словах?
– Отец, а отец! – мальчик тормошил Гамилькара.
– Чего ты хочешь? – спросил полководец раздраженно.
– Отец, что это за люди? Почему они так странно одеты? Что у них на голове?
– Это индийцы, – отвечал Гамилькар, успокаиваясь. – Есть в том краю, где встает из океана солнечный бог, необъятная Индия. В ее девственных лесах водится много слонов, похожих на наших ливийских. Индийцы приручили своих слонов, сделали их послушными. Я приобрел слонов у индийцев.
– А погонщиков ты тоже купил? – допытывался мальчик.
– Нет, это свободные люди, они служат мне за серебро.
– Тогда скажи им, чтобы они заставили вот этого большого слона поклониться.
– Ты много захотел, сын мой. – Гамилькар улыбнулся. – Это боевые слоны. Им не пристало кланяться. Они обучены поражать врагов своими бивнями, хватать их хоботом, бросать наземь и затаптывать ногами.
– Отец, а отец! – не отставал мальчик. – Зачем везти слонов с края света, когда они живут у нас в Ливии?
Гасдрубал, до этого не вмешивавшийся в разговор отца с сыном, весело рассмеялся:
– От наших длинноухих лишь один прок – бивни. Скорее лев подружится с овцой, чем человек оседлает дикого и бестолкового «ливийца».
– Ты так думаешь? – промолвил Гамилькар, загадочно улыбаясь. – Видишь того пожилого погонщика, что сидит под смоковницей? Этот человек стоит целой армии. Потолкуй с ним. Он недурно говорит на нашем языке. Рихад тебе объяснит, что нет таких диких слонов, которых нельзя приручить.
Гамилькар замолчал, о чем-то задумавшись.
– Будет время, – начал он после долгой паузы, – и ты убедишься, что я прав. Нет, не один Карфаген вступит в схватку с Римом. На нашей стороне Ливия с ее могучими слонами, сейчас пасущимися в бескрайних степях, Ливия с ее тонконогими, быстрыми как ветер скакунами, Ливия с ее смуглокожими наездниками и меткими стрелками из лука.
Клятва
Дни были заполнены тревогой ожидания. С утра Ганнибал выбегал на дорогу, соединяющую пригородное поместье с Карфагеном. Мимо мальчика проезжали повозки, запряженные сытыми, откормленными мулами. Сквозь щели просвечивало золотое зерно, над бортами высовывались запечатанные амфоры с вином и оливковым маслом, кожаные мешки с овощами и фруктами – все, что требуется ненасытному городу. По обочинам дороги парами и по четыре брели закованные в цепи невольники – чернокожие и светлокожие, купленные на торжище у гавани владельцами окрестных поместий. Поднимая известковую пыль, скакали стражники в желтых плащах и высоких войлочных шляпах.
Отец не появлялся. Говорили, что, разбив у моря лагерь, он готовит войско к походу на гарамантов. Народ этот живет в стране диких зверей, за пустыней, и у него столько золота, сколько песку на морском берегу. Если отнять у гарамантов даже малую долю бесполезного для них золота, можно расплатиться с римлянами за поражение в Сицилийской войне, нанять новых наемников, купить обученных слонов или поймать диких и обучить их. Об этом говорил отец Красавчику у опустевших загонов.
Гараманты! В самом звучании этого слова было для мальчика что-то сказочное и волнующее. В нем – завывание ветра пустыни и крики диковинных зверей. Может быть, среди них и огромный дракон с лоснящейся лошадиной шкурой, тот, что напал на римлян, когда они шли на Карфаген. Римляне убили его из катапульты. Но ведь он не последний. А если поймать нескольких драконов и натравить их на римлян?
Однажды, когда Ганибал уже потерял надежду скоро увидеть отца и был уверен, что тот отправился в поход, даже не простившись, в облаке пыли показалась отцовская повозка. Она остановилась, отец сошел с нее на землю и сделал несколько шагов навстречу бегущему мальчику. И вместо того, чтобы сказать ему, как обычно, «прощай, Ганнибал», Гамилькар положил на плечо сына тяжелую ладонь, а другой рукой указал на колесницу:
– Поедем!
Несколько мгновений мальчик стоял неподвижно, не веря своему счастью. И, поняв по выражению лица, что отец не шутит, радостно захлопал в ладоши.
– Гараманты! Гараманты!
Отец отступил на шаг и удивленно произнес:
– Гараманты?
Но потом его суровое лицо осветилось улыбкой, как всегда, когда он вспоминал об одержанных победах в Сицилии. Повернувшись к колеснице, где, прислонившись к подушкам, дремал Красавчик, он крикнул, расхохотавшись:
– Ты слышишь, мы едем к гарамантам!
И вот Ганнибал уже в колеснице. Гулко стучат копыта: «В по-ход, в по-ход!». Испуганно шарахаются в стороны путники, уступая дорогу. И снова лицо отца хмуро и сосредоточенно. И снова, как тогда, во время игры с братьями, мальчик не понимает отца. Опять он чем-то встревожен. И почему повозка несется в город, а не к морю, где стоит войско?
Внезапно Гамилькар дал знак вознице. Натянув поводья, тот остановил взмыленных коней.
– Сойди, сын мой!
В голосе была пугающая торжественность. Странный хохот, неожиданная суровость, возвращение в Карфаген. Как это понять?
Кроны деревьев скрывали приземистое здание. Ганнибал много слышал о нем, но еще не переступал его порога. Это храм Ваал-Хаммона и одновременно усыпальница основательницы города Элиссы, которую иногда называют Дидоной. У входа в святилище выстроились люди в длинных черных одеяниях и головных уборах, расшитых золотыми звездами. И тут мальчик догадался, что это не случайная остановка. Жрецы знали о прибытии Гамилькара и подготовились к нему.
