Война кланов - Жак Кристиан (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗
Выйдя из хижины, он столкнулся с сыном Раковины, надменным молодым мужчиной с бородой.
— Вместо того чтобы отдыхать, лучше бы нам помог! Нужно сжечь трупы и восстановить жилища!
Нармер кивнул.
День выдался изнурительным. Удрученные горем, члены клана почти не говорили друг с другом. Смерть не пощадила ни одной семьи — каждый оплакивал кого-то из близких. Больше половины жителей деревни погибли, а тем, кто выжил, оставалось только привыкнуть к новому пейзажу вокруг, безмятежности которого по-прежнему угрожало море.
Женщины, способные трудиться, заполнили пресной водой чаны и приготовили еду, отведать которой собрались все чудом уцелевшие соплеменники. Запылали костры, и все склонились перед главой клана, который вознес над головой священный знак, хранителем которого являлся, — гигантскую раковину с семью остроконечными отростками.
— Вот наше настоящее сокровище! — заявил он. — Благодаря ей у нас есть будущее, она защищает нас от несчастий. Боги сохранили мне жизнь, моя сила по-прежнему велика. Завтра силы вернутся к нашему клану! И под моей властью вы будете жить счастливо и спокойно!
Слова его прозвучали неуверенно, в голосе слышались плаксивые нотки. И все же большинству хотелось верить Раковине. Сын поддержал отца приветственными кликами, и десятки голосов вторили ему.
Нармер не издал ни звука.
Собрали уцелевшие циновки, и члены клана улеглись спать под открытым небом. Наследник главы клана подошел к сидевшему в стороне Нармеру.
— Почему ты молчал, почему не вознес хвалу нашему правителю?
— А ты как думаешь?
Вопрос озадачил бородача.
— Тебе есть в чем его упрекнуть?
— А тебе разве не в чем?
— Ты спятил, Нармер!
— Разве не карают боги своим гневом плохого правителя, а вместе с ним и его подданных?
— Давай считать, что я ничего не слышал!
— Ты все прекрасно слышал!
— Если я передам твои слова отцу, тебя осудят и казнят.
— Не утруждай себя, я сам поговорю с ним.
Решимость юноши произвела на бородача впечатление.
— Буря принесла нам всем много горя, и я думаю, ты говоришь так, потому что слишком расстроен.
— Спроси у отца, когда мы сможем поговорить. Я хочу увидеться с ним как можно скорее.
— Мы не друзья с тобой, Нармер, и мне нет до тебя дела. Но в такое время нам нужны твои руки. Одумайся! Забудем этот разговор, а ты должен отказаться от своей безрассудной задумки.
— Я требую встречи с главой клана.
Бородач смерил его недобрым взглядом и отступил на шаг.
— Будем надеяться, что за ночь ты остынешь. Раковина терпеть не может нарушителей спокойствия и поступает с ними так, как они того заслуживают. Живи как жил и не высовывайся, и ничего плохого с тобой не случится. Иначе…
На душе у Нармера было легко, он не испытывал и тени страха. Он осознавал, что должен сделать; выбора у него не было. Спать не хотелось, поэтому он всю ночь работал при полной луне, восстанавливая поселение.
Природа, казалось, вернулась к своим привычным ритмам, в небе сияли тысячи звезд. Но не временное ли это затишье? Спокойное течение дней нарушилось; может ли быть так, что эта катастрофа перечеркнет будущее?
Незадолго до рассвета Нармер нашел труп своей приемной матери. Очистив тело от грязи, он омыл его и похоронил. Благодаря этой внимательной и щедрой душой женщине он вырос и стал мужчиной. Она упокоится здесь, в родной земле.
Лучи жаркого солнца разбудили уцелевших. Многие оглядывались в надежде, что им приснился страшный сон. Печальная реальность удручала. Люди вставали с трудом, сожалея, что вообще проснулись.
Нармер направился к хижине Раковины. Сын вождя лежал перед порогом.
— Я хочу поговорить с правителем.
Бородач вскочил на ноги.
— Ты… Снова ты! Значит, ты настаиваешь?
— Я настаиваю.
— Подумай в последний раз, Нармер! Наш повелитель не любит тех, кто проявляет к нему неуважение, и его воля осуществляется неумолимо!
— Если он хороший правитель и поступает как надо, то иначе и быть не должно.
— Я тебя не понимаю..
— Иди предупреди отца. Я буду ждать, сколько потребуется.
Рассерженный бородач повиновался.
Нармер понимал: принято окончательное решение и обратного пути нет. Оставалось главное — открыть свое сердце.
3
Сын предводителя клана вернулся, сжимая в руке тяжелую палку, которой обычно глушили рыбу.
— Ты не передумал, Нармер?
— Нет.
— Входи. Отец согласился поговорить с тобой.
Юноша переступил порог и поклонился.
Просторное жилище Раковины было в ужасном состоянии. На восстановление уйдет немало времени и труда. Хозяин сидел на грубой циновке. Левая рука от плеча до кисти была обмотана тряпкой. Он был плохо выбрит, волосы висели паклей, взгляд устремился в пол. Раковина казался совершенно обессиленным.
— Будь краток, мой мальчик. Я хочу залечить свои раны и отдохнуть.
— Твои раны серьезные?
— Это тебя не касается!
— Это касается всех членов клана.
— Я вернул им надежду, они будут меня слушаться.
— Я потерял надежду.
Раковина посмотрел на Нармера снизу вверх.
— Опрометчивые слова… Объяснись!
— Тот, кто лишился благосклонности богов, не должен стоять во главе клана!
— Не тебе судить об этом!
— Небо, гроза, молния, ветры, вода и земля… Разве они не излили на тебя свой гнев?
— Разумеется нет, ведь я жив! И, нравится тебе это или нет, я по-прежнему предводитель клана!
— Раз так, разреши мне покинуть наши земли.
Раковина не пытался скрыть удивления:
— Ты хочешь… умереть?
— Я хочу понять.
— Понять… Но что?
— Речи богов. Если в этом бедствии повинен ты, то клан должен избрать нового вождя; если же объяснение нужно искать где-то в другом месте, я хочу найти это место.
— Но других мест не существует, Нармер! Единственное место, где могут жить люди, — это наша земля! Вне ее пределов нет ничего!
— До недавнего времени я в это верил.
— Моего слова тебе недостаточно?
Деспот с трудом поднялся и посмотрел Нармеру в глаза.
— Ты осмеливаешься обвинять меня во лжи?
— Разве боги не оставили тебя?
Предводитель клана поднял здоровую руку, в которой держал священную раковину.
— Вот символ моей абсолютной власти! Немедленно преклонись перед ней!
Нармер склонил голову.
— Ты разрешаешь мне уйти, чтобы исследовать окружающий мир?
Кровь прилила к лицу Раковины, и он заорал:
— Ты хочешь выставить всем напоказ мою слабость и занять мое место! Я уничтожу тебя, Нармер, я тебя…
Пятидесятилетний вождь хватал ртом воздух, он задыхался. Его взгляд остановился. Потом он покачнулся, выронил символ клана и повалился на пол.
Когда Нармер наклонился и подобрал реликвию, желая убедиться, что она уцелела, в хижину ворвался сын вождя с двумя помощниками, тоже вооруженными палками.
— С ним случился удар, — пояснил юноша.
— Ты убил его! — заявил бородач. — Ты заслужил самую страшную казнь!
Нармера избили и связали, а потом приговорили к смерти, даже не попытавшись выяснить, виновен ли он. Ему не дали возможности оправдаться перед остальными членами клана. Убийство правителя — ужасное преступление, поэтому выжившие в буре вынесли юноше приговор криками «Убить его! Убить!» и признали бородача своим новым вождем, владетелем священной раковины.
Привязанному к столбу на невысоком холмике посреди враждебных болот, Нармеру предстояло умирать медленно. Его заживо сожрут насекомые, он будет страдать от жажды…
И освободиться от веревок у него не было ни единого шанса. Его палачи оказались настоящими мастерами по части вязания узлов, да к тому же они пообещали вернуться и проверить, не слишком ли легко умирает их жертва.
Приговоренный неистово хотел жить, несправедливость наказания возмущала его до глубины души. Он не оскорбил богов, не сделал ничего предосудительного, а потому просто не мог примириться с такой участью. Но боль от ударов, укусы комаров, жажда и солнечные ожоги мало-помалу лишали его жизненных сил.
