Возвышение империи - Барон Сэм (читаемые книги читать TXT) 📗
Голоса, на которые шел Кортхак, зазвучали громче. Он увидел собравшуюся в центре деревни толпу, внимательно следившую за чем-то, чего он не мог разглядеть. Маленький мальчик, приплясывающий от возбуждения, заметил приближение Кортхака и закричал, показывая на него рукой. Все повернулись, и на лицах проступили страх и удивление: жители смотрели на мрачных спутников Кортхака, двигавшихся сквозь толпу, держа руки на рукоятях ножей.
При виде этого оборванного отряда толпа расступилась и загудела. Кортхак шел до тех пор, пока не оказался в самой ее середине; там он остановился, его люди сгрудились за ним.
На земле лежали пять человек, голые, в грязи. Двое из них были мертвы, кровь собралась в лужи вокруг их шей — муки этих двоих кончились, когда им перерезали горло. Вокруг трех других, все еще живых, стояли на коленях несколько мужчин и женщин с палками, камнями и ножами в руках. Кортхак заметил, что один из пленников — крупный мужчина с черными волосами и тронутой сединой бородой — имел лишь царапины и синяки на лице и груди. Кортхак решил, что это, должно быть, предводитель, которому сохранили жизнь, чтобы он мог увидеть, как умирают его люди и лучше представить собственную надвигающуюся пытку.
— Как называется эта деревня? — хриплый голос Кортхака заставил толпу замолчать. Он почти не возвысил голос, но все распознали в его тоне властность. — Как называется эта деревня?
Один из стоявших на коленях мужчин встал и ответил, но Кортхак ничего не смог разобрать в его тарабарщине.
Кортхак задал вопрос еще несколько раз, прибегнув ко всем языкам, какие знал, но с тем же результатом.
— Она называется Магабад.
Кортхак с трудом разобрал эти слова и огляделся, ища того, кто их произнес. К его удивлению, это сказал распростертый на земле бородатый предводитель. Приподняв голову со слипшимися от пота и крови волосами, он старался поймать взгляд Кортхака.
— Ты понимаешь язык Египта?
— Несколько слов, господин… Научился у людей, которыми командовал.
— И кто ты такой? — Кортхак силился понять речь этого человека.
— Меня зовут Ариам. Я был… — голос человека прервался, он не смог больше произнести ни слова.
Кортхак повернулся к своим командирам:
— Освободите его.
Так как никто из жителей деревни не понимал иноземного языка, все стояли молча во время этого разговора. Но когда люди Кортхака протиснулись вперед и начали разрезать веревки Ариама, толпа запротестовала, издав залп неразборчивых звуков, ничего не значивших для Кортхака.
Один из крестьян встал перед Кортхаком, крича и жестикулируя. На лице этого человека, возбужденно размахивавшего руками, был написан гнев, и остальные жители деревни поддержали своего предводителя криком.
Нож, вылетев из-за пояса Кортхака, погрузился в живот крестьянина. Почти так же молниеносно Кортхак выдернул нож, а другой рукой толкнул человека на землю. Умирающий схватился за живот, истекая кровью в грязи, на лице его было столько же удивления, сколько боли.
Бойцы Кортхака двинулись через замолчавшую толпу, оттесняя людей. Около дюжины местных мужчин, окруженных женщинами и детьми, не имели ни единого шанса выстоять против семидесяти людей Кортхака, хоть и ослабленных испытаниями в пустынной восточной земле. Несколько ножей, все еще сохранившихся у воинов, заставили толпу отступить. Ни у одного из людей Кортхака не было меча, даже сам он несколько недель назад бросил свой меч с прекрасным клинком — он стал слишком тяжел для пути через жаркую пустыню.
Несколько жителей древни повернулись и побежали. Кортхак нахмурился: этак, чего доброго, крестьяне вообще сбегут, а у его людей не было сейчас сил преследовать их.
Один из командиров Кортхака перерезал путы Ариама, потом поднял пленника на колени и толкнул к ногам своего начальника.
— Воды, господин, — выдохнул Ариам, опустив голову к самой земле.
— Почему я должен давать тебе воду? Ты предводитель этих пленников?
— Да, господин. Пожалуйста, господин, у нас не было ни воды, ни еды со вчерашнего дня.
Кортхак подумал о собственном голоде и о только что закончившемся мучительном переходе.
— Ты будешь служить мне… Ариам? Если я подарю тебе жизнь, ты и твои люди поклянетесь слушаться моих приказов?
Его голос прозвенел над деревней, и Кортхак почувствовал, как к нему возвращаются былые силы и властность.
— Служи мне верой и правдой или умри!
— Все, что прикажешь… господин. Только дай мне воды.
Кортхак посмотрел на окружавших его крестьян. Лишь страх или покорность были написаны на их лицах — на лицах тех, кто первыми на этой новой земле подчинился его воле.
Он повернулся к своим командирам.
— Соберите жителей. Заставьте их принести еду и воду.
И Кортхак направился к самой большой из ближайших хижин, не в силах больше сопротивляться соблазну укрыться в ее прохладных недрах.
— И приведи этого ко мне, — добавил он, указав на Ариама, который все еще сидел скорчившись на земле. — Нам с ним многое нужно обсудить.
Пятнадцать дней спустя ужас путешествия через пустыню поблек в памяти людей.
Кортхак вернул почти весь вес, который потерял, и почти обрел былую силу. Кровавые ссадины на его руках и коленях зарубцевались, потом и вовсе затянулись. На его поясе висел хорошей работы бронзовый меч, отобранный у одного из деревенских жителей, который, в свою очередь, отобрал его у Ариама. Темные волосы Кортхака спускались до плеч, аккуратно постриженные и расчесанные одной из местных женщин. Стройный гибкий человек со стальными мышцами и выносливостью бегуна, Кортхак знал, что должен оставаться в форме, должен быть сильнее и искусней во владении любым оружием, чем воины, которыми он командует. Они должны бояться его гнева и уважать его за ловкость. Так должно быть всегда.
На следующий день после того, как они попали в деревню, Кортхак установил для себя строгий распорядок. Каждое утро он устраивал тренировки с деревянными мечами, которые вырезали для него и его людей угрюмые жители деревни. Потом проводил три часа с Ариамом, учась главным диалектам Междуречья — так здешние жители называли свою землю.
После этого Кортхак два часа ездил верхом, укрепляя бедра и спину и заставляя единственного деревенского коня скакать вверх и вниз по крутым каменистым холмам до тех пор, пока не начинал чувствовать, что к нему возвращается умение управляться с животным.
Пока он ездил верхом, его командиры не давали Ариаму бездельничать: они заставляли нового рекрута учить язык северного Египта. Тут их деревянные мечи служили еще одну службу — заставляли ученика прилежно заниматься.
С приближением темноты Кортхак возвращался к своим урокам с Ариамом. Они говорили далеко за полночь. Кортхак должен был знать не только язык, но и обычаи и верования людей своей новой земли.
Этой ночью, за час до рассвета, Кортхак отдыхал на маленькой циновке под тополем, прислонившись к тонкому стволу. В шести шагах от него сидел на земле Ариам, скрестив ноги, а два человека Кортхака примостились на корточках за спиной Ариама.
Кортхак научился от Ариама уже очень многому, куда большему, чем этот человек собирался открыть. На то, чтобы обнаружить слабости Ариама — его любовь к женщинам, золоту и власти, — не ушло много времени. Но Кортхак никому не доверял, поэтому его люди держались неподалеку. Ариаму не позволят внезапно переметнуться на другую сторону, до тех пор пока этот человек не выдаст до последней крупицы все, что знает.
— Итак, Ариам, расскажи мне снова об этой огромной деревне Орак.
— Я уже рассказал тебе все, что знаю, господин. У меня болит голова от попыток вспомнить, что еще можно тебе рассказать.
Ариам поднял глаза на Кортхака, заметил, что тот нахмурился, и быстро продолжал:
— Господин, Орак находится примерно в двухстах милях от этого места и, чтобы попасть в это селение, надо пересечь Евфрат и Тигр. Несколько недель назад оттуда отогнали могучие варварские орды. Теперь Орак — самое могущественное селение в здешних землях. Говорят, скоро все деревни в этих краях будут считаться с мнением Орака.
