Крушение «Великого Океана» - Марриет Фредерик (книги онлайн полностью .txt) 📗
— А выкормила их волчица, Риди, — прибавил Уиль. — Ну, что вы скажете?
— Скажу, что это была диковинная кормилица, мастер Уильям.
— И Ромул убил Рема, — продолжал мальчик.
— Немудрено, так был воспитан, — заметил Риди. — Но за что он убил брата?
— За то, что тот слишком высоко прыгнул, — со смехом сказал Уилли.
— Мастер Уиль шутит? — спросил Риди, обращаясь к Сигреву.
— И да, и нет. История рассказывает, что Рем обидел Ромула, перескочив через стену, которую тот построил, и Ромул убил его. Но на древнюю историю нельзя полагаться.
— Да, кажется, и на древних братьев тоже, — заметил Риди. — Но давно известно, что вдвоем не сделаешь дело.
— А теперь мне хотелось бы сойти вниз, — заметила миссис Сигрев, — может быть Риди отнесет малютку?
Когда все спустились в каюту, капитан сказал, что он успел определить, где находится судно, и прибавил, что оно в ста тридцати милях от мыса Доброй Надежды.
— Если ветер продержится, — заметил Сигрев, — мы завтра же придем к берегу. Может быть, Юнона, ты увидишь твоих отца и мать?
Бедная Юнона покачала головой, из ее глаз покатились слезы, и она с печальным лицом сказала, что ее отец и мать принадлежали голландскому бюргеру, который, купив их, уехал далеко от берега. Ее разлучили с ними, когда она была еще очень мала, и оставили в Каптоуне.
— Но теперь ты свободна, Юнона, — сказала миссис Сигрев, — ты побывала в Англии; а тот, кто ступит на берег Англии, делается свободным.
— Да, я свободна, мисси, — ответила Юнона, — а все-таки у меня нет отца и матери.
И негритянка заплакала, но Альберт погладил ручкой ее черную щеку, и она снова улыбнулась.
ГЛАВА III
Корабль в Столовой бухте. — Столовые горы. — На берегу. — Ботанический сад. — Птица секретарь. — Львы. — Томми в опасности.
На следующий день «Великий Океан» бросил якорь в Столовой бухте; на вопрос Уильяма о причине такого названия Риди ответил, что заливу дали имя Столовой горы с вершинами, действительно плоскими, как столы.
— Мы простоим на якоре два дня, — заметил Осборн, обращаясь к отцу Уиля. — Не угодно ли вам и вашей супруге отправиться на берег?
Миссис Сигрев отказалась; поэтому было решено, что она останется на палубе с двумя детьми, а ее муж отправится в Каптоун с Уилем и Томми и к вечеру вернется домой.
На следующее утро капитан велел опустить шлюпку, и в ней Сигрев, двое мальчиков и Осборн отплыли к берегу. На берегу они побывали в доме одного знакомого капитана, который предложил им провести их в сад компании, где содержались дикие звери. От этого предложения дети пришли в полный восторг.
— Что это за, сад компании? — спросил отца Уильям.
— Его устроила голландская индийская компания в те времена, когда она владела мысом Доброй Надежды. В сущности, это ботанический сад, но там содержат и диких зверей.
— А каких животных мы увидим? — спросил Томми.
— Львов, Томми, — ответил Осборн, — много львов.
— Ох, как мне хочется посмотреть на них! — сказал Томми.
— Только нельзя — подходить к ним близко, — заметил капитан.
— Хорошо, — сказал мальчик.
Но едва войдя в сад, Томми убежал от капитана; ему хотелось поскорее увидеть львов, но Осборн поймал его и крепко взял за руку.
— Тут пара странных птиц, — сказал им знакомый Осборна, — это секретари; их называют так за то, что у них сзади головы висят перья, и они походят на писцов, заложивших перо за ухо. Это полезные птицы — они уничтожают змей; бьют их ногами с такой силой, что немедленно убивают.
— А здесь много змей? — спросил Уиль.
— Да, и очень ядовитых, — ответил Сигрев. — Секретари приносят большую пользу.
Так разговаривая, они дошли до львиного помещения. Это была большая площадка, обнесенная высокой каменной стеной, с одним окошком, через которое посетители могли смотреть на зверей. Окно это было широко и загорожено толстыми железными прутьями; однако между ними лев мог просунуть лапу, поэтому зрителей просили не подходить близко. Десять красивых, благородных зверей лежало в различных позах, медленно пошевеливая своими хвостами. Уильям рассматривал их, стоя на почтительном расстоянии от клетки, Томми тоже. Их провожатый рассказывал интересные анекдоты о львах. Все так увлеклись его рассказами, что и не заметили, как Томми проскользнул к окну львиного помещения.
Мальчику захотелось, чтобы звери немного подвигались. В числе лежавших животных был красивый трехлетний лев; он лежал ближе остальных к решетке. Томми взял камень и бросил в него; лев не пошевелился, но устремил глаза на Томми; мальчик стал смелее; он швырнул вторым камнем, потом третьим, подходя все ближе и ближе.
Лев неожиданно страшно заревел и кинулся на решетку клетки с такой силой, что, будь она немного менее прочной, ее брусья не выдержали бы. Но и теперь они так зашатались, что из камней посыпались куски цемента. Томми закричал, отскочил и по счастью упал; не то лапы льва схватили бы его. Осборн и Сигрев кинулись к мальчику и подняли его. Он кричал от страха, а лев стоял у решетки, хлестал себя хвостом и ревел, показывая исполинские клыки.
Сигрев побранил Томми; тот мало-помалу оправился от страха.
Осмотрев других зверей, маленькое общество вернулось в дом любезного знакомого Осборна, а потом отплыло на судно.
ГЛАВА IV
Тишь. — Альбатрос. — Признаки бури. — Приготовления. — Ужасный шторм. — Молния. — Разрушение и смерть.
На следующий день корабль отошел от берега. Несколько дней плавание совершалось под прекрасным ветром; но наступил штиль и держался три дня; не чувствовалось дыхания ветра, вся природа, казалось, заснула. Только время от времени показывался альбатрос и, опускаясь на некотором расстоянии от кормы судна, плавал по воде, приподняв крылья.
— Что это за птица, Риди? — спросил Уильям.
— Альбатрос, самая крупная из наших морских птиц, — ответил старик. — Я видывал альбатросов, между крыльями которых бывало около одиннадцати футов.
На третий день затишья барометр так сильно упал, что капитан стал готовиться к сильным шквалам. И он не ошибся. К полуночи собрались тучи, между которыми сверкали молнии. Поднялся и ветер; впрочем, сначала он налетал только порывами, в промежутках между которыми наступала тишина. И Мекинтош, и Риди полагали, что волнение будет сильно, и Мастермэн предложил капитану как можно скорее закрепить плотные ставни на окнах кают.
Едва окончились все приготовления, как с северо-востока налетел свирепый шквал. Началось волнение. Один парус убирали за другим, и к наступлению сумерек «Великий Океан» шел только под одним кливером и штормовым парусом. Трое рулевых с трудом удерживали колесо, так как волны с силой ударяли в руль. Ни один из матросов, отбыв свою вахту, не ушел в эту ночь спать. Буря была слишком ужасна. Около трех часов утра ветер внезапно упал, но всего минуты на две, потом снова налетел с другой стороны и разорвал кливер на лоскуты. Небо было черно; виднелись только пятнистые гребни волн. Пришлось изменить курс. Волны, поднятые прежним направлением ветра, продолжали бежать и встречались с волнами, которые вздымали новые шквалы, а потому вода то и дело хлестала на палубу и смывала все попадавшееся ей на пути. Одного матроса снесло с корабля, и все попытки спасти его не удались. Капитан Осборн стоял на своем посту; он спросил Мекинтоша:
— Как вы думаете, это еще будет долго продолжаться?
— Дольше, чем продержится судно, — ответил тот.
— Надеюсь, вы ошибаетесь, — возразил Осборн. — А вы, что думаете, Риди?
— Опасности больше сверху, чем снизу, — ответил старик. — Посмотрите, сэр, на эти две тучи; видите, они несутся одна навстречу другой. Если я…
Риди не договорил. Вспыхнул ослепительный свет, и в то же время раздались раскаты грома, от которых вздрогнул «Великий Океан». Послышался шум, вопли. Когда капитан и его собеседники снова получили способность видеть, оказалось, что передняя мачта была разбита в щепы, и что судно уже пылало. Рулевые, ослепленные молнией, окаменевшие от страха, не могли больше управлять рулем; корабль накренился; главная мачта свалилась через борт. На палубе воцарилось разрушение, смятение и отчаяние.