Укрощение Зверя (СИ) - Кислюк Лев (читать полностью книгу без регистрации .TXT) 📗
За Кремлем лежал посад, населенный ремесленниками и торговцами. Радиально исходившие из Москвы дороги соединяли город с важнейшими центрами Заречья (Замоскворечья). Дороги шли на юг: Ордынка – в Большую Орду, Серпуховка и Большая Якиманка – в Серпухов, на Коломну и Калугу. Все здания большого города были построены из дерева и поэтому в Москве регулярно случались страшные пожары, уносившие не меньше жизней, чем регулярные набеги степняков.
Казацкое посольство не спеша, двигалось по улицам, мощеными порой не обрезной доской или бревнами, а дьяк объяснял, чьи дома находятся за островерхими бревенчатыми заборами.
– Вот здесь земля князей Патрикеевых, они старинного литовского рода, из Гедиминовичей. Василий, князь наш, их жалует, у него литовцев в родне много. Далее идут дворы бояр Добрынских. Эти по хлебному делу на Москве первые. На Сетуни у них несколько мельниц, всех конкурентов давно из города выгнали. Цены на хлеб они диктуют.
Вон там, видите, хорошие терема стоят? Это владения Бутурлиных, Мининых, Белеутовых, Валуевых, Воронцовых, Квашниных, Свибловых, Серкизовых, Старковых и других боярских семей. У всех пашни в Подмосковье, а дома здесь.
Каждый свой гуж тянет. Старковы, скажем, мясную торговлю к рукам прибрали – их не обойдешь. Каждая третья лавка на рынках им принадлежит. Ну и заодно кожевенное дело постепенно под себя подмяли. У Белеутовых лесные угодья самые большие, так они всю дичину, ягоды и грибы в город поставляют. Горшечников, портных, кузнецов – пасут бояре Головины. Без их ведома ни один гвоздь не продается.
– Да что ж это такое! Нигде простому человеку свободы не дают! – резко сказал Ицхак.
– Спокойно, казак! Везде так заведено. У меня на родине то же самое. Так даже лучше. Простой человек знает к кому пойти со своей бедой. – откликнулся царевич Касим.
– Эти бояре и есть его беда – буркнул Ицхак.
Тем временем дьяк продолжал знакомить их со стольным городом княжества.
– Речные пути по Клязьме и Оке ведут к главной речной дороге – Волге, но дальнейшее продвижение караванов московских судов идет под контролем Нижнего Новгорода. Поэтому князья наши, отцы их и деды, всегда хотели овладеть Нижегородским княжеством. Но пока видно не судьба. Новгородцы, ушкуйники люди лихие! Им все равно кого грабить.
Как-то, не так и давно, пришла большая ватага в город Кострому. Город выжгли, мужиков убили, а баб и девиц сплавили вниз по-матери-по-Волге и продали басурманам. А недалеко оказался с дружиной своей хан Ахмат, князь Василий с ним в побратимах. Попросил Василий побратима наказать подлых ушкуйников. Тот злых татей догнал, войско их разбил, а добычей с Василием же и поделился.
Казаки переглянулись. Разбил грабителей, а награбленное не вернул людям, а князю отдал. Такое не каждый день услышишь. Маленький отряд постепенно приближался к высокой кремлевской стене. Казаки восхищенно присвистнули, таких толстых и высоких стен им видеть не приходилось. Касим же совершенно равнодушно проехал через ворота, ему приходилось видеть и побольше. Но кое-что удивило и его.
На широких кремлевских стенах, в проемах между зубцами, стояли какие-то металлические цилиндры, водруженные на деревянные постаменты. Рядом с каждым из непонятных казакам, устройств топталось несколько человек, и лежали круглые каменные шары одного и того же размера.
– Феофан? (Так звали посольского дьяка) это что же за трубы печные на стене установили? – спросил Муса.
– Это наше новое оружие! Мощь необыкновенная! Называется «тюфяк», но дружинники её прозвали «пушкой». Потому что звук у неё такой: «Пуууушшшш!!!» Запускает вот эти каменные шары, а те осколками камня до двух десятков человек могут сразу убить.
– А чем запускает? Рычага не видать!
– Так зелье специальное есть. Его в пушку засыпают, сверху ядро кладут. Зажигают с другого конца, зелье врывается, толкает из трубы ядро. И «понеслась душа в рай»!
– Да, хитры московиты, ничего не скажешь. Нам бы, в Каракалам, такие «тюфяки».
– У них отдача сильная! Когда ядро летит вперед, пушка идет назад, почти так же сильно, как ядро летит вперед. Ты понял, сотник? В первое время калечило пушкарей. Потом привыкли и до стрельбы орудие стали закреплять, а во время стрельбы за пушкой не становиться, сразу дело по-другому пошло. У вас стены такие же мощные как эти?
– Нет, гораздо тоньше.
– Вот я и думаю, что вам такие тюфяки ставить нельзя. Стены от сотрясения разрушаться.
– А я бы их на землю поставил, а ещё лучше на большую арбу. Покидали ядра и в крепость завезли. А потом, послушай Феофан, можно через стены на врага ядра кидать. Та же катапульта, только поменьше.
– Ты тоже хитер, сотник. Подскажу нашим мастерам.
За первой крепостной стеной оказалась вторая. Расстояние между ними было небольшое. Если врагу удавалось проникнуть за первый рубеж обороны, то защитники крепости расположенные на второй стене продолжали поражать его воинов в промежутке между двумя стенами. Это пространство становилось ловушкой для нападающих. Причем, если от первой стены можно было отойти, отбежать на безопасное расстояние, то в этой «мышеловке» отойти было некуда. Весь расчет был на быстроту, натиск и неисчерпаемый запас «живой силы».
Пространство за второй стеной оказалось застроенным соборами, монастырями и княжескими палатами. Дьяк Феофан времени не терял, показывал, все, что попадалось на пути.
– – Вот смотрите, уважаемый царевич, и вы казаки – это Архангельская церковь, а это Благовещенский собор. Видите между ними построено специальное двухэтажное каменное здание с высокой четырехскатной крышей – это Казенный двор. Здесь княжеская казна храниться. Вон княгини нашей терема, там Золотая и Серебряная палаты. Софья Витовтовна лично за золотошвейками и ювелирных дел мастерами приглядывает. Левее Патриаршие палаты. А прямо – палаты князя Василия Дмитриевича. Туда мы и идем.
– Так князь с княгиней не в одном доме живет? – наивно спросил Муса
– Это ты со своей женой в одном доме живешь, а у князя дом – весь Кремль. Понял, казак?
– Да понял, не дурак.
– Да уж я заметил, что не дурак.
Касима местные красоты и чудеса архитектуры не волновали и не удивляли. Он в Мавераннахре видал и получше, но благоразумно помалкивал. Не хвастал. По-русски уже немного разумел. Иногда переспрашивал казаков, они охотно объясняли значения слов.
– Ну, слава Богу, добрались. Казаки! Оружие снимайте и отдавайте моим людям. Вы, уважаемый, Касим можете этого не делать, потому как почетный гость. Стойте здесь! Я пойду, доложу, что его величество царевич прибыли! Вернусь скоро.
На Красном Крыльце царила обычная суета. Внизу толпились свободные от службы гридни, с любопытством разглядывающие приглашенных на княжеский прием иноземцев. От разноцветных халатов, кафтанов, мундиров и бешметов рябило в глазах. От золотого и серебряного шитья, начищенного оружия и сверкающих пуговиц кругом прыгали солнечные зайчики.
Над толпой плыли запахи ванили, корицы и кориандра. Арабы в легких белых одеждах громко говорили друг, с другом размахивая руками. Их переводчик, скорее всего армянин – успокаивал своих клиентов. Вероятно, прием был отложен, а это в их планы не входило. Несколько рыцарей-тамплиеров сдавали мечи своему сопровождающему и бросали вокруг тревожные взгляды. Без оружия чувствовали себя неловко. Казаки отвели коней в сторону и поставили одного из десятников их сторожить. Кремль, не Кремль, а береженного Бог бережет.
Итальянцы, вероятно купцы, этих можно было сразу отличить по своеобразной жестикуляции и разноцветному платью, тут же, у княжеского крыльца перебирали что-то в глубоком ларце. Не иначе, подарки князю и княгине.
Вдруг вся толпа всколыхнулась, заволновалась. Над головами пронеслись слова: «Митрополит! Владыка Киприан прибыл!» И тут же, откуда-то слева, к Крыльцу не спеша, подошел человек в черной свободной одежде и высокой черной митре. Его сопровождал почетный эскорт из нескольких монахов, похожих на воинов и десятка воинов в начищенных до зеркального блеска стальных кирасах и шлемах. Правые перчатки лежали на рукоятках легких мечей испанской работы, вложенных в изящные ножны. Надвинутые забрала и сверкающие сквозь них глаза придавали этой охране зловещий, и даже угрожающий вид. «Дружина митрополита – лучшие бойцы Руси!» – пронесся шепот над разноцветной толпой.
