Птица войны - Кондратов Эдуард Михайлович (библиотека книг бесплатно без регистрации txt) 📗
Но Мауи не хотел возвращаться так скоро. Он взял и отодвинул берег подальше. Огорчились братья, всплеснули руками, закричали: «Ox! Ox!» — Те Иети закашлялся, сделал глоток из нагретой солнцем тыквенной бутылки, плечом вытер губы и продолжал: — Тихо-тихо засмеялся Мауи. Он решил дождаться, когда каноэ будет полно рыбой до краев, чтобы потом ему досталось побольше…
«Надо будет завтра отнести другу Хенаре самой лучшей рыбы, — подумал Тауранги. — Теперь уже поздно, солнце склоняется. Выйду сразу же, как только явятся тени утра, чтобы вернуться, когда солнце будет прямо, как столб. Как хорошо, что друг Хенаре жив и здоров. Спасибо Ангануи, добрую весть он принес мне сегодня…»
— Наверно, вода уже теплая, — прервал он бормотание старика. — Принеси-ка похолодней…
Те Иети не успел выполнить приказ. Рука, потянувшаяся к бутылке, замерла в воздухе.
— Раупаха идет сюда! — в испуге шепнул Те Иети.
Тауранги поднял голову и нахмурился: по угрюмому лицу приближавшегося Раупахи можно было судить, что известие он несет не из добрых. Из-за спины младшего вождя выглядывал запыхавшийся курчавый паренек.
Тауранги положил на циновку ружье, встал и пошел навстречу.
— Странные вести, Тауранги, странные вести, — сухо сказал Раупаха, еле коснувшись широким переносьем кончика носа Тауранги.
— Слушаю тебя, — спокойно ответил юноша, почти уверенный, что сейчас непременно услышит от Раупахи неприятность.
— Оказывается, ты стал лучшим другом вероломных пакеха, вот как!
Тауранги смолчал. Заложив большие пальцы за края набедренной повязки, он ждал продолжения.
— Пакеха вмешиваются в наши распри, они уже учат нас воевать, — глумливо воскликнул вождь и закатил глаза. — Зачем, Тауранги, ты выбалтываешь им все?
— Твои слова, Раупаха, скатываются по моим ушам, как дождь по крыше, — еле сдерживая раздражение, процедил сквозь зубы Тауранги. — Они лишены смысла. Я не понимаю тебя, арики.
Метнув на юношу презрительный взгляд, Раупаха вытолкнул курчавого паренька.
— Скажи ему, Каиака! — приказал он.
С робостью поглядывая исподлобья то на Раупаху, то на Тауранги, мальчик пробормотал:
— Желтоволосый пакеха ищет тебя, Тауранги. Он говорит, будто ваикато уже на пути к нашей земле…
Глаза Тауранги радостно блеснули:
— Это Хенаре! Где он?!
— Там, где Зеленый Язык лижет болото… На длинном поле кумары. Китепоки говорил с пакеха и послал меня сюда.
— У пакеха лживый язык, — резко вмешался Раупаха. — Хотел бы я знать, зачем он пугает…
Но Тауранга, забыв о вежливости, не менее резко перебил:
— Хенаре — мой друг, помни! Он спас от смерти сына Те Нгаро. Идем же, я хочу его видеть… — И, обернувшись, крикнул: — Те Иети! Я ухожу!..
…Он не сразу сообразил, что произошло. Парирау крикнула что-то неразборчивое и стремглав бросилась вперед. Генри растерянно смотрел, как замелькали в густой луговой траве ее стройные ноги, как разлетелась на бегу копна волос. И только заметив вдали три человеческих фигуры, спускающиеся с безлесного склона, понял причину ее неожиданного бегства. Конечно, эти люди шли встретить его, Генри. Одним из них мог быть и Тауранги.
Генри ускорил шаг. Легкая обида на Парирау шевельнулась в груди. Как просто оставила она его, словно еле дождалась повода, чтобы удрать. А ему уже начинало казаться, что девушка совсем не безразлична к пакеха Хенаре. По крайней мере, он то и дело ловил на себе ее восторженный взгляд, да и улыбалась она…
«Вот-вот, вообразил невесть что, — сердито оборвал себя Генри и носком башмака сшиб головку стелющегося оранжевого цветка. — Девчонка ни разу не видела вблизи живого европейца, глазела, как на забавную диковину, а ты и распалился: ах, влюбилась!.. Разумеется, она благодарна тебе за спасение наследного принца, но ведь и остальные нгати ничуть не меньше признательны. Но что там такое?! Кто ей этот человек?!»
Генри увидел, что Парирау подбежала к мужчинам, обвила одного их них руками — совсем так, как час назад обнимала его самого. «На всех она вешается, что ли?» — с неприязнью подумал Генри, и тут догадка обожгла мозг: этот человек- Тауранги! Странно, но он не обрадовался ей. Генри страстно захотелось, чтобы он ошибся, но предчувствие не обмануло. «Я очень невезучий человек», — с горечью думал он, глядя, как бегут к нему, взявшись за руки, улыбающиеся Тауранги и Парирау.
— Хенаре!..
Сияющее лицо Тауранги… Он размахивает ружьем, что-то кричит.
Генри тряхнул головой. Глупости, сентиментальная чушь…
— Хаэре маи, Тауранги!
Он крепко, от чистого сердца стиснул скользкие от пота плечи друга.
— Что случилось, Хенаре, какую весть ты принес?
Тауранги напрасно старался придать лицу серьезность. Радость продолжала плясать в его темных, чуть раскосых глазах.
Ответить Генри не успел.
— Хаэре маи! — сдержанно поздоровался высокий воин, приближаясь к ним и знаком приказывая Парирау и курчавому подростку отойти.
— Хаэре маи, — почтительно отозвался Генри, догадываясь, что этот человек не просто воин. Такой красивый мохнатый плащ с бахромой он видел лишь на двух-трех вождях, окружавших Хеухеу. Пучок пышных перьев в волосах, сложнейшая татуировка… Не сам ли Те Нгаро? Нет, для отца Тауранги он, пожалуй, молод.
— Великий Те Нгаро второй день гостит в соседней деревне, — будто угадав его мысли, быстро заговорил Тауранги. — Раупаха, один из младших вождей племени, хочет тебя выслушать.
Раупаха кивнул. Его колючие глаза настойчиво искали встречи с глазами англичанина.
— Я узнал замыслы Хеухеу…
Генри коротко пересказал то немногое, что знал о готовящемся нападении ваикато. Упорный взгляд Раупахи беспокоил его. Генри сбивался, забывал нужные слова. Умолчал он только о договоре ваикато с отцом.
Когда он закончил, помрачневший Тауранги обратился к вождю:
— Раупаха, что ты думаешь об этом? Не следует ли послать за Те Нгаро? Не время ли перебираться в крепость?
Раупаха продолжал внимательно разглядывать Генри.
— Я хочу знать, — сказал он наконец, будто не расслышав, о чем его спрашивал Тауранги, — я хочу знать, почему наш враг Хеухеу-о-Мати открыл свой военный секрет молодому пакеха Хенаре?
Ответ на этот вполне естественный вопрос Генри заготовил заранее.
— Мой отец — мирный пакеха, слабый старик. Он не вмешивается в распри маори, дружит со всеми племенами. Думаю, Хеухеу предупредил его, что в ближайшее время будет занят войной и не сможет с ним торговать.
Генри говорил уверенно, но по тому, как щурились глазки Раупахи, понимал, что вождь ему не верит.
— О молодой пакеха! Раупаха, видно, поглупел, — в голосе маорийца звучала откровенная насмешка. — Раупаха не может понять, отчего Хенаре решил, что ваикато нападут непременно на нас, а не на нгати-ватуа, или на нгати-хуатуа, или на ури-о-нау, или на нгапухов, или на те-рарава?.. Хеухеу не назвал имя своих врагов. Почему же пакеха Хенаре беспокоится за судьбу нгати?
В расчеты Генри не входило передавать кому бы то ни было содержание ночной беседы Типпота и старого Гривса. Он знал, как дорого это обойдется отцу. Но никакое другое объяснение не приходило на ум. В самом деле, откуда он мог узнать об угрозе, нависшей над племенем Тауранги?
Чувствуя, что краска начинает заливать шею и щеки, Генри отвернулся от Раупахи.
— Друг мой Тауранги! — сказал он, обращаясь к озадаченному их диалогом юноше. — Этот человек хочет видеть во мне врага. Жаль. Не значит ли это, что и ты сомневаешься в Хенаре?
Тауранги вздернул подбородок.
— Нет! — воскликнул он, хватая Генри за локоть и с ненавистью оглядываясь на Раупаху.
Краем глаза Генри видел, что Парирау следит за ними. Поджав под себя ноги, она сидела на траве ярдах в тридцати и вряд ли могла что-либо расслышать. Однако сцена, которую она наблюдала, была достаточно выразительной.
Раупаха презрительно молчал.
Тауранги отпустил Генри и упрямо набычился.
