Легенда о воре (ЛП) - Гомес-Хурадо Хуан (книга читать онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
- Очень даже может быть, Клара. Посмотри на своего хозяина. Болезнь, которая его терзает - как раз и является следствием всего того, что он ел и пил на протяжении своей жизни.
- Откуда вы это знаете? Откуда вы вообще знаете, чем кто-то заболел?
- Потому что этой болезнью страдают только очень богатые люди, причем, именно те, что потребляют слишком много мяса и кое-чего еще.
- И вы всегда с первого раза видите, кто чем болен, учитель?
- Иногда вижу. Однако знания мы получаем не только из личного опыта, но и из прочитанных книг. Таким образом, каждый ученик встает на плечи своего учителя, а потом на его плечи поднимается новый ученик, так и развивается наше ремесло.
Клара медленно кивнула, представив себе огромную башню, составленную из множества людей, стоящих друг у друга на плечах. А что он имел в виду, когда говорил о книгах? Она никак не могла разобраться, что же, собственно, Монардес о них думает. То он говорил, что она вывихнет мозги, если будет слишком много читать, а теперь расписывает, как важны книги для учебы.
Однако ей не пришлось об этом долго раздумывать, поскольку лекарь заявил, что сейчас они займутся садом. Всё утро они провели в прополке и починке канав, кое-где поврежденных порывами ветра, а также собирая в компостную кучу гнилые плоды и пересыпая их черноземом.
- Почву необходимо удобрять, растения нуждаются в этом даже больше, чем в солнце и влаге, - наставлял лекарь.
- Зачем вам их столько, учитель?
Монардес в это время, стоя на коленях прямо на земле, привязывал к шпалере стебель какого-то вьющегося растения. Покончив с этим занятием, он сделал широкий жест, призывая ее посмотреть вокруг.
- Посмотри: вот это - кникус, он незаменим при астме и лихорадке. А вот эти длинные, уродливые стебли - черный паслен. Нет ничего лучше для смягчения сухой шелушащейся кожи. А вот здесь - чеснок, кассии, тысячелистник... Каждому из них можно найти по меньшей мере одно, а то и несколько применений, что немало облегчает нам жизнь. Сколько раз крестьяне пускали огонь по сжатому полю, полагая, что уничтожают лишь бесполезные сорняки; а ведь сколько при этом гибнет полезных растений, которые могли бы спасти жизнь их детям. Если бы они только знали...
Неожиданно он споткнулся и чуть не упал; Клара едва успела его поддержать. Ей это стоило немалых усилий, поскольку старик, несмотря на кажущуюся хрупкость, оказался невероятно тяжелым.
- С вами всё порядке? - спросила девушка, обеспокоенная, не случился ли у лекаря солнечный удар.
- Такому старику, как я, уже тяжеловато работать в саду, - заметил он. - Теперь каждое утро это будешь делать ты - под моим руководством. А после обеда мы начнем наши уроки.
На обед у них был суп и вареные речные раки, которые вскоре после полудня принес разносчик. Но настоящая работа началась для Клары после обеда, когда Монардес велел ей сесть на стул и прилежно внимать всему, что он будет рассказывать о различных видах медицинской практики. Для Клары здесь обнаружилось немало интересного - скажем, вводная лекция о строении человеческого тела, которую учитель сопровождал красочными рисунками. Другие предметы - такие, как история медицины или основы человеческой психологии - показались ей малопонятными и откровенно скучными. Самым же полезным для нее оказался урок, во время которого Монардес объяснил, как при помощи пестика выжимать сок из листьев папоротника Венерин волос, который потом надлежало смешать с жиром и некоторыми другими компонентами, чтобы в итоге получить мазь для лечения подагры. Объяснив ей всё на словах, лекарь потребовал, чтобы она приготовила мазь своими руками.
Рабыня долгое время колдовала в поте лица, пока, наконец, не представила весьма довольному старику результат своих упорных трудов.
- Неплохая работа, - одобрил Монардес, поднося пузырек к своему длинному носу и принюхиваясь. - Для первого раза совсем даже неплохо. Хотя, пожалуй, многовато солей меди.
- С вашего позволения, учитель, мне пора идти, - сказала Клара, всё еще не решаясь задать вопрос, который готов был сорваться с ее губ. Она набросила на плечи плащ, собираясь уходить. На улице уже сгущались сумерки.
Однако Монардес догадался обо всем сам и протянул ей пузырек.
- Каждое утро и каждый вечер набери немного этой мази в ладонь, примерно размером с крупную миндалину. Нанеси ее на ногу хозяина легкими круговыми движениями, пока не впитается. Но не забудь сначала вымыть и вытереть ему ноги, чтобы подготовить кожу.
- А ему не будет больно? Он всегда стонет от малейшего прикосновения.
- Ах, девочка моя. Он будет вопить, как сам дьявол, и требовать, чтобы ты прекратила. Но ты не слушай.
Клара кивнула, хотя понятия не имела, как ей это удастся. Она направилась к двери, но прежде чем выйти, повернулась к старику. Тот сидел за большим столом и, похоже, был занят разжиганием угольков под стеклянной ретортой с зеленоватой жидкостью. Клара поколебалась, прежде чем заговорить, тщательно подбирая слова.
- Учитель, я могу прийти завтра?
Настала длительная тишина, прерываемая лишь бульканьем варева, которое как раз закипело. Этот звук, похоже, поглотил всё внимание лекаря, и, не отрывая взгляда от реторты, он произнес:
- Приходи прямо с утра. Будет много работы в саду. И еще, Клара...
- Да, учитель?
- Ты ещё не прошла испытание.
XIII
Санчо мчался по пустынным улицам прочь от "Красного петуха", промокший до нитки, источая нестерпимый винный дух. Когда его возбуждение и страх немного улеглись, уже забрезжил холодный рассвет. Парнишка прошмыгнул в переулок Наковальни, где кузнецы уже встречали первый свет зари многоголосым перезвоном.
Он недоверчиво косился на местных кузнецов, и они отвечали ему столь же угрюмыми взглядами, а то и грозили тяжелыми молотками. Но его всё это не слишком беспокоило: в тепле от кузнечных горнов промокшая одежда высохнет в мгновение ока. Да и сейчас было совсем не холодно, но промокшая ткань никак не хотела сохнуть и, пропитанная кислым вином, прилипала к коже, отчего та начинала неприятно зудеть.
"Единственное, что принадлежит мне в этом мире - вот эти промокшие тряпки", - уныло думал он, бесцельно бродя по улицам. Эти улицы, на которых в течение многих месяцев протекала вся его жизнь, теперь казались чужими, враждебными. Только теперь Санчо ощутил, что у него больше нет ни куска хлеба, ни угла, чтобы преклонить голову.
- Эй, смотри, куда прешь! - рявкнул кто-то над самым ухом.
Оказалось, что Санчо, задумавшись, столкнулся нос к носу с каким-то малолетним носильщиком, искавшим работу. Ему было не более восьми или девяти лет, и Санчо, налетев на малыша, сбил его с ног. Корзина мальчишки оказалась как раз между ними, и Санчо вцепился в нее обеими руками.
"Так просто убежать с ней и затеряться среди переулков. Это быстрый заработок, всего через несколько часов у меня была бы горячая пища".
Мальчишка уже поднялся, вцепился в корзину обеими руками и пытался отнять ее у Санчо, отчаянно стиснув губы. Его костлявые руки дрожали от напряжения. Для носильщика нет греха хуже, чем вернуться без корзины. Брат Лоренс устроил бы Санчо за это серьезный нагоняй, а менее понимающий работодатель мог бы спустить с неосторожного шкуру. Тельце в синяках и наполовину разорванное ухо мальца указывали, что хозяин его корзины не был слишком терпелив.
- Отдай! Она моя, козёл! - крикнул он, почти плача.
"У него даже нет сил, чтобы отобрать у меня корзину. Он всего лишь вшивый и голодный сирота с разодранными коленками и покрасневшими от холода руками. Как и я".
- Возьми, и не отпускай ее больше так запросто, - сказал Санчо, разжимая пальцы. - Иди на площадь герцога де Аркоса. По средам там ярмарка канатных мастеров, и свертки будут не слишком тяжелыми. Самое то для мальчонки вроде тебя.
