Изабелла, или Тайны Мадридского двора. Том 2 - Борн Георг Фюльборн (книги бесплатно без онлайн txt) 📗
Шум стал явственнее. Изабелла не знала, остановиться ли ей, положившись на Арану, или позвать маркизу. Внезапно перед ней вырос какой-то человек.
Королева отступила назад, но в ту же минуту человек этот в длинном разорванном коричневом плаще и надвинутой на лоб помятой дырявой шляпе бросился перед ней на колени, протягивая руки.
Арана быстро подбежал к ней. Изабелла, в голове которой мелькнула мысль, что это может быть покушение, дрожа, схватила его за руки.
— Сжалься, королева, — проговорил незнакомец хриплым голосом, — я пропал, если ты мне не поможешь, мне надо тысячу реалов, или они запрут меня в дом умалишенных! Только тысячу реалов, чтобы спасти человека!
Изабелла с ужасом посмотрела на незнакомца, сорвавшего шляпу с головы и отбросившего ее далеко от себя — она увидела бледное, искаженное болезнью и нуждой лицо и широко раскрытые глаза. Арана, подняв шпагу, стал между королевой и наглым незнакомцем.
— Какое счастье, что ты при нас, — прошептала Изабелла, взглянув на защитившего ее гвардейца.
— Сжалься, королева, — канючил незнакомец, — сжалься над Веей, бедным Веей, которому не достает только тысячи реалов, чтобы довершить великую тайну, которую я тебе потом сообщу. Защити меня, королева, они говорят, что я сумасшедший, потому что завидуют моему успеху.
К этому времени подоспели Кларет и маркиза. Лицо Паулы выражало ужас, Кларету же было достаточно одного взгляда, чтобы убедиться, что сумасшедший нищий прекрасно исполняет свою роль; королева крепко держала руку Араны в своей и так близко стояла около него, что не могла не заметить его красоты.
Лейб-гвардеец хотел схватить стоявшего на коленях нищего, но Изабелла остановила его.
— Пощади его! — проговорила она и взглянула на Арану, благородные черты которого действительно напоминали ей человека, которого она любила больше всех на свете.
— Только тысячу реалов для бедного Вей, королева! Тогда он может довершить великую тайну! Я вам даже скажу, в чем она состоит. Я делаю бриллианты — бриллианты из угля. Мне не достает только тысячи реалов. Убейте их, они хотят украсть мою тайну, они хотят запереть меня в дом умалишенных, чтобы забрать мои бриллианты. Дайте тысячу реалов бедному Bee!
— Ваше величество, возвратитесь лучше во дворец, Арана проводит вас, — прошептал Кларет, — а я справлюсь с бедным сумасшедшим.
— Благочестивый отец прав, — отвечала королева, — нам от души жаль бедняка. Позаботьтесь о том, чтобы он был помещен в лечебное заведение.
— Вы уходите? Вы не даете бедному Bee тысячи реалов? Тогда все потеряно, я не могу зажечь огня. Но, кто знает, огонь может сделаться неукротимым, он может вспыхнуть над моей головой и поглотить весь свет. Вы идете, вы не даете бедному Bee тысячи реалов?
Королева, все еще держа руку Араны, страшно взволнованная этим происшествием, возвратилась на террасу, оставив Кларета с сумасшедшим.
— Твое желание исполнено, — сказала Изабелла, обращаясь к лейб-гвардейцу, — ты офицер. Пусть никто не скажет, что королева Испании не умеет вознаграждать. Мы сейчас отдадим приказ маршалу О'Доннелю, следуй за нами в наши покои!
Арана нагнулся, чтобы поцеловать королеве руку. Изабелла удостоила его этой милости и воспользовалась минутой, чтобы при свете горевших близ дворца канделябр убедиться, что она не ошиблась — Арана действительно был очень похож на любимого ею человека, и она стала еще милостивее к прекрасному молодому офицеру.
Кларет, оставшись наедине с нищим, довольно улыбнулся — ловко задуманный план шел, как по маслу.
— Следуй за мной, — сказал Кларет, — я заплачу тебе.
— Выходит, прав был тот добрый человек, что посоветовал мне перелезть через стену королевского парка! — вскричал нищий.
— Не говори так громко, а то не получишь денег.
— Я нем, как могила, идите вперед, я последую за вами, — проговорил умалишенный.
Дойдя до Плаццы де Палачио, монах сунул нищему десять золотых монет и быстро отделался от него.
Королева вскоре так полюбила молодого Арану, что он с помощью сестры Патрочинио уже через несколько дней получил свободный доступ в ее покои; расчет монахини на то, что сходство лейб-гвардейца с Франциско Серано подействует на Изабеллу, оказался верен.
Никто не подозревал об этой придворной интриге, никто не знал, как ловко святые отцы Санта Мадре сумели доставить королеве развлечение, никто не догадывался, что Арана был орудием иезуитов, — орудием, которое, как мы увидим далее, они тотчас заменили другим, убедившись, что оно перестало слепо повиноваться им и утратило свою силу. Зная общую ненависть народа к инквизиции, святые отцы действовали крайне осторожно и обдуманно.
Одно название Санта Мадре вызывало в людях такой ужас и отвращение, что великие инквизиторы сочли лучшим заменить его другим, надеясь таким образом отвести от себя гнев народа. С этого времени святые отцы Санта Мадре стали именовать себя обществом святого Викентия, тем более, что этот святой, изображение которого висело в зале святого трибунала, служил примером их благочестивому братству. Общество святого Викентия существует в Испании и в настоящее время, устояв против последней революции, и, может быть, не одно темное дело своим происхождением обязано ему.
В то время, как Арана развлекал королеву, Франциско Серано имел счастье снова увидеть в Мадриде, хотя и на короткое время, своего старого друга Жуана Прима, возвратившегося из Марокко.
Но Прим недолго оставался в Мадриде — ум его жаждал деятельности, к тому же ему было тяжело видеть происшедшие при дворе перемены. Он, разумеется, получил аудиенцию у королевы, но взор его с изумлением остановился на Аране, который осмелился присутствовать при ней. Прим удивленно покачал головой, выйдя из зала и встретив в коридоре сестру Патрочинио и святых отцов.
— Какой тяжелый воздух в Мадриде! — сказал он. — Дай Бог, чтобы тут опять не поднялась буря! Королева, кажется, идет по стопам Марии-Христины.
— Я еще надеюсь, что все изменится, — ответил Серано.
— Пусть будет, что будет! — проговорил Топете. — Мы остаемся теми же и, если потребуется, сойдемся опять, чтобы защитить и спасти королеву и наше общество.
— Да, если королева уже не принадлежит другим и не покинула нас!
— Вы здесь и позовете нас. Прощайте! Поеду, посмотрю, как поживает наш дипломат в Париже.
— В своем последнем письме Олоцага просит меня выхлопотать для молодого Рамиро, состоящего в полку Олано, отпуск, — обратился Серано к Приму, — по-видимому, он очень соскучился по нему.
— Олоцага соскучился по нему? Значит, он здорово изменился! — отвечал Прим.
— Рамиро, как мне кажется, тесно связан с ним какими-то узами. Теперь самое лучшее время для отпуска. Возьми его с собой в Париж.
— Я могу доставить удовольствие нашему старому другу, чтобы убедиться, что он вовсе не такой холодный человек, каким всегда казался, что и у него есть сердце.
— Под дипломатической холодностью Салюстиана скрывается такое теплое сердце, какого я никогда не подозревал в нем, — заметил Серано, крепко пожимая Приму руку на прощанье, — кланяйся ему от души.
На следующий день Прим отправился в Париж в сопровождении молодого офицера Рамиро, получившего при содействии Серано отпуск на неопределенное время. Высокое почтение, которое оказывал Рамиро другу дона Олоцаги, скоро переросло в искреннюю дружбу, и Прим все больше стал замечать сходство молодого офицера с бывшим капитаном королевской гвардии — те же изящные манеры, та же любезность.
Он уже тысячу раз порывался спросить Рамиро, кем тот приходится дону Олоцаге, но его всегда что-то удерживало от этого, может быть, не совсем уместного вопроса, и, глядя на молодого офицера или слушая его, он только улыбался и повторял про себя, покачивая головой: «Весь в капитана — весь в нашего Салюстиана».
Но Рамиро не замечал красноречивых взглядов графа Рейса. Между молодым человеком и горячо любившим его доном Олоцагой установились странные отношения: ни разу ни один из них не заводил об них речь, ни разу не было задано ни одного вопроса.
