Бог Войны (ЛП) - Корнуэлл Бернард (читать книги полностью без сокращений бесплатно .txt) 📗

— Сможем здесь переправиться? — спросил Финан.

— Если придется, то Лаутер пересечь можно. — Я без особого энтузиазма указал на реку правее от нас: речушка хоть и неглубокая, её быстрые воды бурлили по каменистому руслу. — Предпочёл бы не пробовать, — добавил я, — стоит споткнуться, и те ублюдки будут на седьмом небе от счастья. Лучше уж останемся между реками.

— Похоже, они сливаются!

— Точно.

Финан с интересом взглянул на меня. Мы скакали к узкой полоске земли, где встречались две реки, а обратный путь к лагерю перекрыли всадники Гутфрита, но Финан не услышал в моем голосе тревоги. Хмурясь, он оглянулся на быстрые воды, перевел взгляд на густой лесок, остававшийся слева от нас. Усмехнулся.

— Говоришь, охота на кабана? Иногда ты бываешь хитёр как змей, господин.

— Иногда?

Он опять рассмеялся, внезапно обрадовавшись тому, что скачет рядом со мной под дождем. Мы свернули на север, в сторону леса, позади показались наши преследователи. Они были ещё достаточно далеко, но, должно быть, решили, что мы попали в ловушку между двух разлившихся от дождя, бурлящих и быстрых рек. Дернув повод, я развернулся лицом к людям Гутфрита. Если Эгиль не там, где я думаю, тогда мы на самом деле оказались в ловушке, но норвежцу я доверял так же, как и Финану.

— Я дразню Гутфрита потому, что многого не могу понять, — пояснил я.

Всадники Гутфрита (я сомневался, что и он среди них) растянулись в цепь, загоняя нас к узкому перешейку, где оба потока соединялись в бурлящий водоворот. Всадники двигались медленно и осторожно, но были уверены, что нам от них не уйти.

— Я не знаю, что Гутфрит и Этельстан пообещали друг другу. — Я помедлил, наблюдая за всадниками. — Но хочу узнать.

Преследователи находились ещё в паре сотен шагов от нас, а нам осталось шагов пятьдесят до густого леса.

— Ну, теперь в любую минуту, — сказал я.

— Ты уверен, что Эгиль здесь?

— А какая разница? Их всего двенадцать, а нас аж двое. О чем ты беспокоишься?

Он засмеялся.

— А если Гутфрит с ними?

— Убьем ублюдка. Но сначала допросим.

Едва я договорил, преследователи пришпорили лошадей. Всадники опустили копья и поудобнее перехватили щиты, из-под копыт полетела мокрая земля. Мы немедля рванули к лесу, будто в поисках защиты среди деревьев. Пустив жеребца в галоп, я заметил в листве блеск оружия.

Под флагом с раскинувшим крылья орлом скакал сам Эгиль Скаллагриммрсон. Его всадники двумя группами вырвались из леса: одна помчалась прямо на людей Гутфрита, а другая — во фланг, отрезая им путь к отступлению. Эгиль с боевым кличем привстал в стременах, воздевая к дождливому небу Гадюку, свой меч. Рядом с ним на огромном коне скакал его брат Торольф, могучий воин, его секира приготовилась убивать. Норвежцы жаждали боя, и мы с Финаном развернулись, присоединяясь к атаке.

Через одно ужасающее мгновение люди Гутфрита осознали, что это ловушка. Дождь хлестал им в лицо, они думали, что это мы в ловушке, но потом их насторожил крик. Они, как и мы, развернули лошадей в сторону Эгиля, но один жеребец поскользнулся и упал. Придавленный барахтающейся лошадью всадник завопил от боли, а спустя мгновение копейщики Эгиля врезались в них, мгновенно выбив трех всадников из седел. Под утренним дождем пузырилась кровь. Эгиль отбил копье Гадюкой и обратным движением чиркнул всадника по лицу. Выжившие, увидев, что пусть к бегству отрезан второй группой всадников Эгиля, уже бросали мечи и копья, выкрикивая, что сдаются. Лишь один пытался сбежать, в кровь пришпоривая жеребца в сторону Лаутера.

С криком «Мой!» Финан бросился вслед за ним.

— Мне он нужен живым! — крикнул я.

Ножны всадника громко хлопали, копыта коня молотили размокший дёрн. Мне на миг показалось, что это сам Гутфрит, но беглец был слишком худой, а из-под шлема свисала длинная светлая коса.

— Живым! — снова крикнул я, догоняя Финана.

Всадник гнал коня вниз по крутому берегу, в быстрые воды Лаутера. Жеребец заартачился, шпоры снова окрасились кровью, а потом, видимо, переднее копыто запнулось о камень, скрытый белой пеной воды, и конь повалился набок. Вместе с ним упал и всадник, каким-то образом умудрившись удерживать щит и меч. Он сумел высвободить ногу из-под бьющегося коня и попробовал встать, но спешившийся Финан уже стоял над ним, приставив к горлу Похитителя душ. Я остался на берегу.

Лошадь выбралась из воды, а упавший всадник сделал попытку замахнуться мечом на Финана, но тут же притих, когда Похититель душ легко кольнул его в горло.

— Можешь поговорить с ним, — сказал Финан, останавливаясь, чтобы подобрать брошенный пленником меч, и я увидел, что это Колфинн, бросивший мне вызов, когда мы прибыли в Бургэм.

Финан швырнул меч на берег и рывком поднял Колфинна на ноги.

— Лезь на берег, парень. А щит тебе не понадобится.

Насквозь вымокший Колфинн поднялся по скользкому берегу, дёрнулся было в сторону своей лошади, но Финан шлепнул его мечом по шлему.

— Лошадь тебе тоже не нужна. Ты идёшь пешком.

Колфинн зло взглянул на меня, словно хотел что-то сказать, но раздумал. Со светлых волос, заплетённых в косу, стекала вода, сапоги хлюпали. Колфинна отправили к остальным выжившим, окружённым копейщиками Эгиля.

— Слишком легко вышло, — проворчал Эгиль, когда я присоединился к нему.

Мы взяли в плен восьмерых, со всех сняли кольчуги и шлемы, отобрали оружие. Я отвёл в сторону их предводителя, угрюмого воина по имени Хоберн, а остальные тем временем под направленными на них норвежскими копьями сбросили в Лаутер своих мертвых товарищей. Один из людей Эгиля приказал и Колфинну снять кольчугу, но я его остановил.

— Оставь его, — велел я.

— Господин?

— Оставь его, — повторил я и повел Хоберна к слиянию рек.

За мной последовал Торольф с тяжелым топором наготове, который ему, похоже, не терпелось воткнуть Хоберну в спину.

— Так о чем договаривались Этельстан и Гутфрит? — поинтересовался я.

— О чем договаривались? — угрюмо переспросил Хоберн.

— Когда Гутфрит принес Этельстану клятву, — рявкнул я, — о чем они договорились?

— О дани, армии и миссионерах, — грустно ответил он.

Он не хотел говорить, но Торольф рывком заставил его опуститься на колени. Хоберн уже лишился оружия, шлема и кольчуги и сейчас дрожал под холодным дождем. Теперь я вынуждал его говорить, приставив к лицу небольшой нож.

— Миссионерах? — удивился я.

— Гутфрит должен креститься, — пробормотал он.

Я расхохотался.

— А остальные? Вы все должны стать христианами?

— Так он говорит, господин.

Мне не следовало удивляться. Этельстан хотел объединить саксов в одну страну, Инглаланд, и каждый житель Инглаланда должен быть христианином, а Нортумбрия до сих пор далеко не христианская страна. Почти всю мою жизнь ею правили даны или норвежцы, и язычники постоянно прибывали на кораблях. Этельстан может обратить страну в христианство, вырезав язычников, но тогда начнется война, в которую могут вмешаться норманны из-за моря.

Лучше, намного лучше, обратить самих норманнов, а самый быстрый способ это сделать — крестить их предводителей. Это сработало в Восточной Англии и Мерсии, и даны, населявшие эти земли, теперь поклонялись пригвожденному богу, а некоторые из них, как епископ Ода, подвизались в церкви. Я не сомневался, что Этельстан хотел бы убить Гутфрита, но это лишь позволит другим членам его семьи претендовать на трон, и в первую очередь, Анлафу, норвежцу, чей флот бороздил море, а армия покорила почти всех его ирландских соперников. Этельстану выгоднее держать на троне слабого Гутфрита, заставить его креститься, разместить в его стране гарнизоны верных саксов и ослабить его власть, затребовав большую дань серебром.

— И зачем Гутфрит послал тебя за мной?

Хоберн поколебался, но я сместил нож ближе к его глазам.

— Он ненавидит тебя, господин.

— И что?

Снова сомнения, снова движение ножа.

— Он хочет твоей смерти, господин.