Сердце тигра - Прохоров Александр Дмитриевич (библиотека книг бесплатно без регистрации TXT) 📗
Атакующие всё ближе и ближе подбирались к вершине. Наконец, они достигли её. Килос первым выскочил на плоскую вершину холма. За ним Нарбо, Фабий и ещё пятеро воинов, двое из которых «бессмертные». Алиммах же и его люди, несмотря на то, что первыми достигли острова, застряли на полпути, увязнув в стычках и перестрелках с вражескими застрельщиками.
На вершине, возле акрополя находился огромный каменный постамент, на который вели с четырех сторон лестницы. В центре постамента сверкал и искрился рыжими всполохами под лучами вечернего солнца огромный стеклянный купол. Под ним метался какой-то голый человек, изображавший брата персидского царя. Вокруг, на корточках, сидели эти странные, толстяки, которых раньше можно было наблюдать только издали. Сейчас, с такого близкого расстояния, они производили ещё более сильное и отталкивающее впечатление. Никто из поднявшихся на холм воинов Килоса в жизни не видел таких людей с диковатыми раскосыми глазами и скуластыми лицами. Их чёрные волосы были гладко зачёсаны ото лба вверх и связаны на затылке в замысловатые узлы и хвосты. Они были так толсты, что животы их отвисали до самых колен, отвратительные складки жира были и на спинах, боках и шеях, зады были невероятно огромны, а пах прикрывали узенькие полоски ткани. Одним словом зрелище в близи, было ещё более неприглядным и отталкивающим. На шеях толстяков, утопая в жировых складках, тускло блестели железные ошейники с цепями. Противоположные концы цепей крепились к краям купола. В задницы же раскосоглазым, были воткнуты трубки. Противоположный конец каждой из них уходил в купол через круглое отверстие. Перед каждым толстяком стоял огромный котёл с гороховой кашей и мясом. Судя по тому, как оттуда воняло, пища была не особенно свежей. Рядом с толстяками находился здоровенный, полуголый надсмотрщик с наголо бритой головой, в одном кожаном переднике и вооруженный длинным хлыстом.
- Жрите! — орал он. — Быстро жрать, твари косоглазые! Обезьяны жирнозадые!
Толстяки торопливо хватали горох и куски мяса прямо руками, благо содержимое котлов успело остыть и запихивали себе в рты. При этом, они всё время давились, поскольку глотали всё это, почти не жуя. Их толстые, одутловатые, лоснящиеся рожи были перемазаны гороховой кашей и маслом. Отвратительное зрелище!
Увидев, кто пожаловал на вершину, надсмотрщик вскрикнул и бросился отцеплять концы цепей, что крепились к куполу. Килос и все остальные были так поражены видом жрущих и чавкающих толстяков, что ни сразу поняли, что же делает надсмотрщик. Он успел освободить все четыре цепи, когда один из «бессмертных» метнул в него копьё. Оно вонзилось надсмотрщику в живот. Тот захрипел и с кровавой пеной у рта повалился возле купола. Для толстяков, это, словно послужило сигналом. Они резко вскочили, выдернули из своих задниц трубки и с диким пронзительным криком «Банзай!» бросились на незваных «гостей». И двигались эти жирные туши на удивление быстро и ловко, чего никто от них совсем не ожидал. Цепи, которыми толстяки были прикованы к куполу, были достаточно длинные и тяжёлые и вполне могли быть использованы, как оружие. Раскручивая их над головами, толстяки начали теснить «персов». Удары сыпались за ударом, сокрушая щиты и ломая копья, прошибая шлемы и проламывая черепа. Кто-то из лучников пустил стрелу. Она вошла под небольшим углом в пузо первого толстяка, но он словно не заметил этого и продолжал наступать все, круша перед собой.
Килос, видя, как его людей начала охватывать паника, принялся выталкивать вперёд Нарбо.
- Давай! Врежь им! Ты самый здоровенный из нас.
Нарбо, вовсе не хотелось получить цепью поперек рожи. Более того, впервые в жизни он захотел избежать драки. Нет, вот если бы сейчас перед ним были хоть галлы, хоть капподакийцы, хоть греки, да кто угодно, он, не раздумывая, принял бы участие в потасовке, но эти странные раскосоглазые толстяки из какой-то неведомой страны, внушали ему страх. Но деваться было некуда.
Увернувшись о цепи, негр сблизился с одним из толстяков вплотную и что есть силы врезал ему кулаком в пузо. Всё равно, что бить огромную упругую подушку! Или, огромный, пружинящий, вязкий кусок сала! На раскосоглазого этот удар не произвел никакого впечатления. Зарычав, он вцепился в горло Нарбо обеими руками. Негр, попытался ударить противника по почкам, но жировая прослойка, подскакивающая и колышущаяся при каждом движении, защищала толстяка не хуже брони. Негр попытался разжать руки противника, но ощутил в них такую силу и хватку, что его собственные показались ему жалкими и смешными. Оставалось только одно. Он, что есть силы хлопнул толстяка ладонями по ушам. Вот это дало нужный эффект! Раскосоглазый взвыл, зажал уши и опрокинулся на спину, сотрясаясь всеми своими шмотами мяса и сала. Толстяк со стрелой в пузе, что-то крича и плюясь кинулся на Нарбо, но тот увернулся. Туша сбила с ног стоявшего за спиной негра Килоса. Тот не просто упал, а подлетел в воздух и шлёпнулся вниз, где пронзительно вопя покатился по склону холма вниз к его подножью. Нарбо, заметив, что толстяк от этого столкновения потерял равновесие, пнул его пяткой в бок. Раскосоглазый упал и тут же ему на спину вскочили один «бессмертный» и стрелок-египтянин. Они, схватив конец цепи, начали обматывать её вокруг жирной шеи противника и что есть силы затягивать. Подскочил Фабий с круглыми щитами в обеих руках. Он ударил ими полупридушенного толстяка с двух сторон по ушам. Тот, хрипя, с пеной у рта перевалился через кромку, отделяющую склон холма от его вершины и покатился вниз, сбивая с ног всех встречных.
Но два оставшихся толстяка продолжали сражаться, расшвыривая людей Килоса в стороны, словно щенков. На одного сбитого с ног киликийца, толстяк, так и вовсе прыгнул, придавив несчастного к земле своей необъятной задницей. Приглушённый крик, переходящий в хрип продолжался недолго.
Фабий, пытался проделать с одним из противников тот же трюк со щитами, но был подброшен высоко вверх и от увечий его спасло лишь то, что он упал на первого толстяка. Тот стонал и плакал, лёжа на спине и всё ещё зажимал свои уши, а то, что на него приземлился Фабий, его похоже не особенно побеспокоило.
Нарбо, в очередной раз увернувшись от цепи, просвистевшей в пальце от его головы, зажал толстяка одним из классических борцовских захватов: обеими руками в области поясницы. Это было, как обниматься со столетним дубом, ствол которого стал вдруг упругим и текучим. Стискивая противника, негр, всё же рассчитывал одолеть его таким способом. Толстяк был чуть ниже самого Нарбо, но весил при этом во много раз больше. Негр, мог лишь рассчитывать на силу и крепость своих мышц, которые должны были одолеть эту массу упругого жира. Возможно, так и случилось бы, но тут, второй толстяк слез с раздавленного им киликийца, разбежался и с душераздирающим воплем, всей своей массой ударил Нарбо в спину. Бедный негр, едва не испустил дух, когда его зажало между этими двумя мешками сала. Сцепившись руками, толстяки начали жать с двух сторон, не иначе намереваясь превратить Нарбо в лепёшку. Негр задыхался от нехватки воздуха и вонючего пота толстяков, смешанного со зловонием гороховой каши и мяса, исходящего из их разинутых ртов. Один из толстяков, к тому же, ещё и громко пукнул, так, что разнеслось по всей округе, а на вершине холма от вони, просто стало невозможно находиться. С криками «Фу!», «Вот дерьмо!» все стали разбегаться.
В это время, с другой стороны на вершину выскочил Алиммах и несколько его людей. Зажав носы руками, они кинулись к куполу. Алиммах решил воспользоваться тем, что толстяки отвлеклись на негра.
Настал кульминационный момент. Толпы зрителей на набережных, во все глаза, следившие за напряженной борьбой, в раз затаили дыхание и замерли. Через мгновение, край купола был приподнят. Оттуда пахнуло ужасающим смрадом. Люди Алиммаха едва сдержались, чтобы не отпрянуть в разные стороны. Из-под купола с диким воем выскочил голый, невысокий, бритоголовый человечек с совершенно одичавшим взглядом и смертельно бледной, даже зеленоватой физиономией. Похоже, последние несколько часов, его только и делало, что выворачивало наизнанку. Об этом свидетельствовало и то, что под куполом всё было заблёвано. Кашляя, плюясь и истошно вопя, он помчался вниз с холма. Несчастному хотелось только одного: броситься с головой в море, чтобы смыть с себя жуткое, липучее, въедливое зловоние. Он мчался, распространяя вокруг себя столько смрада, что все встречные и «персы» и «греки» поспешно разбегались, освобождая ему дорогу. Берега вокруг акватории порта, взорвались оглушительным рёвом толпы, воплями и свистом.
