Охотники на мамонтов - Ауэл Джин Мари Антинен (книги бесплатно без регистрации TXT) 📗
— И каждый, кто встретится на вашем пути за эти два дня, сразу поймет, какой позорный поступок вы совершили, — громко, чтобы все слышали, объявил Талут.
— Диги, — тихо сказала Эйла, — они нуждаются в помощи, у девочки все еще идет кровь из носа, а у мальчика распухла губа.
Диги подошла к Тули и пошепталась с ней о чем-то. Тули кивнула и шагнула к драчунам:
— Прежде чем вы вернетесь на свою стоянку, вы должны отправиться с Эйлой в Мамонтовый очаг, и она подлечит раны, которые вы нанесли друг другу.
Уроки совместных действий начались немедленно, как только дети начали двигаться, — им пришлось соразмерять свои шаги, поскольку их лодыжки были связаны вместе. Диги и Эйла пришли в Мамонтовый очаг вместе с детьми, там их умыли, смазали целебной мазью ссадины и раны. Вскоре две молодые женщины уже смотрели, как погрустневшие драчуны, прихрамывая, направились в сторону своей стоянки.
— Да, это было настоящее кровавое сражение, — сказала Эйла по пути на Рогожную стоянку. — Но ведь мальчик что-то отнял у нее.
— Это не важно, — сказала Диги. — Дракой такие проблемы не решаются. Они должны усвоить, что драться нельзя. Очевидно, им не объяснили этого на родной стоянке, поэтому им придется усвоить это сейчас. Возможно, теперь ты поняла, почему Крози так неохотно согласилась на соединение Фрали и Фребека.
— Нет пока, так почему же?
— А разве ты не знаешь? Фребек родился на одной из тех трех стоянок. Все они тесно связаны родственными узами. Чалег — двоюродный брат Фребека.
— Ну если так, то Фребек значительно изменился к лучшему.
— Это верно, но скажу тебе честно, я по-прежнему не совсем уверена в нем. По-моему, рано делать окончательные выводы. Надо посмотреть, как он поведет себя в серьезном испытании.
Эйла обдумывала все случившееся, сознавая, что тоже может извлечь из этого нечто поучительное для себя. Суд был быстрым и безоговорочным, без права обсуждения. Детям даже не позволили ничего объяснить, и никто поначалу не обратил внимания на их раны. Она вдруг поняла, что до сих пор не знает даже их имен. Конечно, они не получили серьезных увечий, но факт драки был налицо. Поскольку за провинностью немедленно последовало наказание, они, вероятно, хорошо запомнят его. И хотя это наказание было безболезненным, они, возможно, долгие годы не забудут унижения и насмешек этих двух дней.
— Диги, — сказала Эйла, — я хочу узнать кое-что об этих детях. Ведь их левые руки свободны, так почему они не могут развязаться?
— Всем известно, что они наказаны. Конечно, унизительно ходить по лагерю со связанными лодыжками и правыми руками, но будет еще хуже, если они развяжут эти ремни. Тогда все поймут, что ими овладели духи зла и гнева, что они не могут совладать с собой даже в течение двух дней, которые им даны для того, чтобы научиться ценить взаимную помощь и поддержку. И тогда их наказание будет очень тяжелым и мучительным.
— Мне кажется, они не забудут об этом никогда, — сказала Эйла.
— А заодно с ними и большинство других детей. В эти дни обычно бывает значительно меньше ссор, хотя эти двое наверняка еще немного пощиплют друг друга, — сказала Диги.
Эйле уже не терпелось вернуться в привычную домашнюю обстановку Рогожной стоянки. За сегодняшний день она познакомилась со множеством людей и узнала столько нового, что голова у нее пошла кругом. Ей необходимо было время, чтобы переварить такое количество информации. Однако, когда они проходили мимо кремневой мастерской, она вновь невольно бросила взгляд в эту сторону и на сей раз увидела там Джондалара и, кроме него, еще одного человека, которого менее всего хотела бы видеть рядом с ним. Это была Майги, которая с обожанием заглядывала в его потрясающие синие глаза. Эйле показалось, что ее поза излишне вызывающа. Джондалар улыбался Майги легкой и спокойной улыбкой и нежно смотрел на свою собеседницу.
— Я полагала, что женщины с красными ступнями должны заботиться только о воспитании юношей, — сказала Эйла, думая, что Джондалару не нужны никакие наставницы.
Заметив выражение лица Эйлы, Диги быстро сообразила, в чем причина ее огорчения. Она поняла чувства подруги, но, с другой стороны, понимала и Джондалара, которому пришлось пережить такую трудную и долгую зиму.
— А ты не думаешь, что у него, так же как и у тебя, могут быть определенные физические потребности?
Эйла вдруг смущенно покраснела. Ведь она иногда делила ложе с Ранеком, а Джондалар все время спал один. Что плохого в том, что он разделит с женщиной Дары Радости на Летнем Сходе? Ведь это вполне естественно, и все-таки Эйла очень расстроилась. Она хотела, чтобы он разделил Дары Радости именно с ней. Очень жаль, что он не предлагает ей того, что, вполне возможно, предложит Майги.
— И если уж он ищет себе женщину, то будет лучше всего, если он найдет ее среди этих сговорчивых красноножек, — продолжала Диги. — До конца летнего сезона они не могут связывать себя обязательствами. А взаимные симпатии редко бывают настолько сильными, чтобы выдержать испытание нашей долгой зимы. Я не думаю, Эйла, что его отношение к Майги перерастет в серьезное чувство, скорее всего она просто поможет ему снять напряжение и понять самого себя.
— Наверное, ты права, Диги. Хотя что уж тут понимать? Он сказал, что уйдет после охоты на мамонтов… Да и я уже помолвлена с Ранеком… — сказала Эйла.
Они медленно шли дальше по многолюдному шумному лагерю, но Эйла уже почти ничего не замечала, погрузившись в собственные размышления. «…Все будет хорошо, — убеждала она себя. — Я смогу вернуться в Клан, найти Дарка и привести его на Львиную стоянку. Он станет Мамутои, будет жить в моем очаге и подружится с Ридагом. Возможно, и Ура придет вместе с ним, тогда у нас будет свой очаг… И я останусь жить вместе со своими новыми друзьями… Ранек так любит меня… И со мной будет Дарк, мой сын… мой единственный сын… и Ридаг, и мои лошади, и Волк… И я никогда больше не увижу Джондалара…» — подумала Эйла, вдруг почувствовав какую-то мрачную и холодную опустошенность.
Глава 33
Руги и Тузи, приплясывая и хихикая, вбежали в центральный сектор палатки.
— Там к нам опять пришли, — лукаво улыбаясь, возвестила Руги.
Эйла быстро опустила глаза, Неззи и Тули обменялись понимающими взглядами, Фрали улыбнулась, а Фребек многозначительно хмыкнул.
— Кто пришел? — для верности спросила Неззи, прекрасно зная, что имелось в виду.
— Ну очередная… делегация, — важничая, пояснила Тузи, всем своим видом показывая, как она устала от этой суеты.
— Судя по количеству делегаций, Тули, тебе придется исполнять хлопотную роль опекунши. Похоже, тебя ждет трудное лето, — отрезая кусок мяса для Ташера, сказала Фрали, хотя отлично знала, что Тули сейчас пребывает в самом благодушном состоянии и счастлива от того, что Львиная стоянка и ее обитатели стали центром всеобщего внимания.
Тули и Эйла вышли из палатки, и Неззи, видя, что в доме почти никого не осталось, тоже последовала за ними, решив, что, возможно, понадобится ее поддержка. Фрали и Фребек выглянули из палатки, чтобы выяснить, кто пришел на этот раз. Фребек отправился вслед за тремя женщинами, а Фрали осталась следить за детьми, чтобы они не путались под ногами. Представительная группа людей стояла за территорией, которая, как определил Волк, принадлежала Львиной стоянке. Он пометил эту незримую границу своим запахом и бдительно охранял ее. Любой мог подойти к этой границе, но никто не мог ступить за нее без явного приглашения знакомых волчонку людей.
В таких случаях Волк обычно занимал оборонительную позицию, он носился между незваным гостем и палаткой, скаля зубы и угрожающе ворча, поэтому люди терпеливо ждали хозяев за территорией, не желая проверять, остры ли зубы у этого защитника. Эйла позвала его к себе и подала ему сигнал, означающий, что пришли друзья. Недавно она потратила полдня, чтобы научить его понимать этот «дружелюбный» сигнал и принимать его как от нее, так и от любого члена Львиного стойбища. Подавив свои инстинкты, он сообразил, что по этому сигналу должен пускать чужаков на территорию своей стаи. Конечно, частые гости были предпочтительнее тех, кто приходил впервые, однако и тем и другим он давал понять, что ему не нравится их компания, и всегда радовался, когда они уходили.
