Последний козырь - Кондаков Алексей (читать книги онлайн бесплатно регистрация TXT) 📗
Полковник Богнар вошел порывисто, чуть подавшись вперед. Гладко причесанные назад волосы поблескивали бриолином.
– Читали эту варшавскую проститутку? – раздраженно спросил Врангель, едва они переступили порог. И, получив утвердительный ответ, продолжал: – Я не такой простак, чтобы раскрывать свое отношение к можновладным панам. Им нужна Великая Польша, нам – Великая Россия. Соединить обе эти величины невозможно. Я все больше утверждаюсь в мысли, что важнейшей нашей задачей является перенесение социальной и экономической базы на Дон, Кубань и Терек. Если, разумеется, серьезно решать проблему возрождения нашей родины на новой, более прогрессивной основе. Мне бы хотелось знать, Павел Николаевич, последние известия с Северного Кавказа.
Генерал Шатилов одернул гимнастерку и неторопливым шагом подошел к карте Украины, Крыма и Северного Кавказа.
– Сегодня утром, господин главнокомандующий, по данным отдела зарубежной разведки, в штабе Кавказского фронта подготовлен приказ о выдвижении тридцать четвертой дивизии красных на линию Майкоп – Баталпашинск. Думаю, что этим преследуется, так сказать, цель заблокировать в предгорьях оставшиеся там разрозненные подразделения бывшей армии генерала Морозова и не допустить подхода туда повстанческих отрядов с Кубани.
Глубокие морщины на высоком лбу главкома сдвинулись к переносице. Он вонзил взгляд в Богнара и жестко спросил:
– Значит, в штабе Кавказского фронта и в девятой Кубанской армии красных знают, что генерал Фостиков должен приступить к объединению реально существующих там отрядов в ударную группировку?
И хотя вопрос относился к контрразведчику, ответил на него генерал Шатилов:
– У нас нет данных о том, что генерал Фостиков уже приступил к ее формированию. Но, судя по мерам, которые предпринимает командование противника, такая возможность, так сказать, не исключена.
– Вы должны в основу своих выводов положить те реальные факты, которые исключают недооценку сложившейся на Кубани военной и политической обстановки.
– Господин главнокомандующий, начальник отдела зарубежной разведки полковник Гаевский заверил меня, в штабе Кавказского фронта мы имеем хорошо законспирированного резидента. Если бы там стало известно о нашем плане создания ударной группировки в предгорьях Кавказа, то мы были бы об этом информированы. Кое?какие сведения, заслуживающие вашего внимания, доложит вам начальник контрразведки полковник Богнар.
Врангель подошел к столику?маркетри. Если откинуть створчатую часть его крышки, то с музыкальным сопровождением выдвинутся вверх аккуратно уложенные сигары и папиросы разных сортов. На другой, глухой части крышки стоит бочонок с серебряными обручами и кольцеобразными ручками. В нем охлаждаются три бутылки сухого вина, обложенные льдом. Он налил себе четверть стакана «алиготэ», отпил и, пополоскав рот, проглотил.
– Наш резидент в штабе Кавказского фронта… – задумчиво произнес Врангель. – Как давно он там обосновался и сколь много ценного мы от него получили, но, увы, у нас никогда не хватало сил и средств до конца использовать нашу осведомленность… Насколько я помню, это генерального штаба полковник Горюнов…
– Михаил Иванович, – подсказал Шатилов.
– Какой он теперь занимает пост?
– Начальник оперативного отдела.
– О?о, весьма ценно. Настало время не ограничивать его деятельность сбором военной информации, а смелее через него «координировать» наши оперативные планы с планами Кавказского фронта по цели, времени и месту. Конкретнее об этом я скажу дальше.
Врангель кивнул Богнару:
– Пожалуйста, докладывайте, полковник.
– Вчера утром, господин главнокомандующий, из Екатеринодара в Симферополь прибыл человек к кубанскому войсковому атаману генералу Букретову. Он сообщил, что в Екатеринодаре образовалась сильная подпольная патриотическая организация «Круг спасения Кубани». Во главе ее – полковники Фесков и Белый. Они согласны принять военное и политическое руководство Кубанской рады крымского состава. Готовы помочь ее руководителям Букретову и Иванису захватить власть на Кубани и предлагают начать активную борьбу против той части рады, которая находится в Тифлисе, и против, извините, правительства вашего превосходительства. Букретов ответил, что внимательно изучит возможности объединения усилий казачьих войск, находящихся в Крыму, с повстанческими отрядами Кубани.
– Где кубанский посланец?
– Чтобы не вызвать недовольство наших кубанцев, я предоставил ему возможность выехать поездом на побережье Керченского полуострова и ночью отплыть в сторону Тамани. Но на середине пролива мы его перехватили и поместили в одиночную камеру керченской тюрьмы. Завтра он будет тайно доставлен в Севастополь.
Врангель в глубокой задумчивости прошелся вдоль стены, на которой висела карта Северного Кавказа, и, как бы проверяя свою мысль на слух, заговорил сам с собой:
– Значит, вчера Букретов и Иванис продемонстрировали политическую позицию той части рады, которая, казалось бы, на основании соглашения между мной, атаманами и правительствами Дона, Кубани, Терека и Астрахани, обязана честно бороться в едином с нами боевом строю. Однако эти близорукие политики пытаются захватить власть на Кубани, опираясь на такие подпольные организации, как «Круг спасения России».
Он остановился против карты и широко расставил ноги. Взгляд его охватывал все пространство от Главного Кавказского хребта до Дона и от Крыма до калмыцких степей. Думать вслух, глядя на огромные пространства Российской империи, было его внутренней потребностью. Это возбуждало его чувства, наполняло душу и разум жаждой борьбы.
Человек, привыкший повелевать, а не подчиняться, говорить, а не слушать, Врангель, казалось, забыл о присутствии своих помощников. Голос его звучал все громче и энергичнее:
– Надо разработать новое соглашение с казачьими атаманами и правительствами. Пункты, касающиеся внутреннего устройства и управления в казачьих областях, можно оставить без изменения. За мной, как правителем и главнокомандующим вооруженными силами юга России, сохранить всю полноту руководства вооруженными силами, финансами, путями сообщения, почтой и телеграфом, а также сношения с иностранными государствами. Это совершенно необходимые условия борьбы за единую неделимую Россию.
Теперь голос главкома гремел, будто огневые команды на батарее, вены на длинной жилистой шее вздулись от напряжения.
– Такие личности, как Букретов и Иванис, не могут стоять во главе прославленного кубанского казачества. Необходимо позже, как только будет готово новое соглашение, собрать раду в Феодосии и избрать кубанским атаманом генерала Улагая. В нем сочетаются отвага и доблесть воина, оперативный разум, порыв истинного патриота России и безмерная любовь к казачеству. Это единственный генерал, одно появление которого на Кубани может поднять сполох казачьих куреней.
Врангель неожиданно внимательно посмотрел на Шатилова и Богнара:
– Очень рад, что ваше мнение совпадает с моим.
– Быть может, вы поручите разработать новое соглашение с казачьими атаманами и правительствами ведомству Кривошеина? – спросил Шатилов.
– Да, поскольку Александр Васильевич сам будет готовить и проводить совещание атаманов и глав правительств. Новое соглашение с казачьими атаманами и правительствами должно быть таким же мощным политическим магнитом, втягивающим казачество под трехцветное знамя России, как и утвержденный мною земельный закон.
Врангель вновь подошел к бочонку со льдом, налил теперь уже полный стакан «алиготэ».
– Я вызвал вас двоих, – продолжал он, – чтобы вы, Павел Николаевич, уже ныне приступили к разработке кубанской операции, назовем ее условно операцией «Сполох». В целях сохранения глубокой тайны следует привлечь к планированию не более двух хорошо подготовленных, надежных людей. Все другие рычаги мы будем приводить в действие каждый в отдельности, не раскрывая общего плана. На ваши плечи, полковник Богнар, ложится ответственная работа: обеспечение полнейшей тайны всего, что связано с операцией «Сполох», на всех этапах работы.
