Крест командора - Кердан Александр Борисович (книги онлайн полностью .txt) 📗

Она посмотрела на себя в венецианское резное зеркало и вздохнула, обнаружив новые тоненькие морщинки у глаз. Осторожно разгладила их кончиками пальцев и тут же неожиданно улыбнулась, вспомнив, как восторженно смотрят ей вслед молодые офицеры в Адмиралтействе. Нет, ещё рано ставить на себе крест!

Она припомнила годы, проведенные в Санкт-Петербурге и в Москве, пока Беринг что-то искал в этой ужасной Сибири. Пожалуй, это было самое прекрасное время в её жизни! Она веселилась от души, ездила в гости, не пропустила ни одной ассамблеи, танцевала, навёрстывала упущенное…

– Пресвятая Дева, прости меня! – воздела Анна Матвеевна большие тёмно-синие глаза к потолку, вспомнив, в каком положении встретила она супруга в Москве. Он приехал в марте тридцатого года, а уже в начале сентября она разрешилась от бремени сыном Антоном… Слава Богу, Беринг никогда не отличался ревностью и сразу признал ребёнка своим.

Но потом снова начались ссоры. Жалованья Беринга явно недоставало, чтобы удовлетворить всё возрастающие аппетиты Анны Матвеевны. Да и выплачивали это жалованье не вовремя и не по капитан-командорскому чину.

– Почему ты смирился с тем, что получил только командорский чин, а не чин шаутбенахта [23]? Витус, ты должен потребовать, чтобы тебе выплатили весь долг! Напиши рапорт на высочайшее имя… – долгими вечерами пилила она супруга.

– Не ко времени мои прошения, Аннушка, – отговаривался он. – Ещё не закончен розыск о казённом хлебе, который утонул в Юдоме. Тут не до жиру, как говорят у русских, живому бы остаться!

– У тебя всегда одни отговорки! – наливалась тихой злостью Анна Матвеевна. – Ты просто не хочешь сделать меня счастливой!

– Что ты называешь счастьем, моя дорогая? Ужели твое счастье – это одни деньги? Ты же христианка, фру Анна. Вспомни, чему учит нас Господь! – пытался увещевать супруг. Все его слова разбивались о её непреодолимую уверенность в своей правоте.

– Господь любит богатых! – стояла она на своём. – Это тебе надо вспомнить.

– Святое Писание и свой долг кормильца семьи и отца! Так более продолжаться не может! – переходила на крик Анна Матвеевна.

Видя, что мужу разбогатеть так и не получается, она в очередной раз попыталась ему помочь. Познакомила с голландским посланником бароном Звартом, который предложил капитан-командору продать на выгодных условиях карты, составленные в его путешествии. И этот недотепа Беринг отказался! Отказался от больших денег, которые сами так и плыли ему в руки! Думкопф, он и есть думкопф!

Раздосадованная Анна Матвеевна пообещала Зварту, что сама добудет нужные карты и, конечно, преуспела бы в этом деле, ежели бы супруг, как будто почувствовав что-то, не унёс их из дому.

Тогда Анна Матвеевна смекнула, что лучше в дальнейшем помешанного на честности супруга в свои замыслы не посвящать. Особенно теперь, когда он назначен начальником новой экспедиции на Камчатку. Тут уж она решила не упустить своей выгоды! Всё возьмёт и с этого предприятия, и с тех открытий, которые намеревается совершить её непрактичный благоверный!

Сидя перед зеркалом в спальне, Анна Матвеевна придирчиво оглядела себя: хороша, очень даже хороша! И умение нравиться – это её главная сила! Она непременно получит бумаги и схемы, зачем-то нужные этому душке барону. Получит при помощи лучшего оружия всех времен – женского обаяния и красоты…

Стол ломился от яств: здесь были и запечённые жаворонки, и дрозды, и поросёнок с хрустящей корочкой, и заяц, фаршированный перепелиными яйцами, и кровяные колбаски, и жареные петушиные гребешки, и даже великая редкость – варёный потат. Над всем этим великолепием витали пары Бахуса. Посему даже трубный адмиральский глас не возымел на гостей никакого воздействия.

– Милорды! Почему в новую инструкцию экспедиции моего шурина не включили упоминание об испанской провинции Мексико? – вице-адмирал Сандерс возвысил голос, пытаясь привлечь внимание соседей по столу.

Они уже изрядно попробовали крепкого двойного пива, сладкой венгерской романеи, терпкой мозельской настойки и огненного ганноверского шнапса, которыми их усердно потчевала гостеприимная Анна Матвеевна.

Застолье уже вошло в ту стадию, когда каждый лучше слышал себя самого, нежели окружающих. Строгого порядка, который бытует в кают-компаниях, за нынешним обедом не наблюдалось. Да и самих кают-компаний во флоте российском ещё не было [24].

Конечно, Сандерс мог бы поведать собравшимся о таких офицерских собраниях на судах английского флота, но вряд ли был бы правильно понят: в доме Беринга нынче господствовал дух петровских ассамблей, где каждый ведет себя так, как душе угодно. Впрочем, несколько правил соблюдались твердо. Они были когда-то определены в высочайшем указе «О достоинстве гостевом, на ассамблеях имеющем» и выставлены для всеобщего обозрения на честном зерцале: «Гостю надлежит быть мыту старательно, бриту тщательно, дабы нежностям дамским щетиною мерзкою урону не нанести. Зелья пить вволю, ежели ноги держат. Лежачему не подносить, дабы не захлебнулся, хоть бы и просил. Упитых складывать бережно и в сторонке, дабы не повредить и чтобы не мешали танцам. Складывать отдельно, пол соблюдая, иначе при пробуждении конфуза не оберешься».

До такого состояния присутствующие у капитан-командора, впрочем, ещё не дошли. Да и не могли дойти по определению: гости были люди солидные, почти все в летах. Да и русское умение забывать о том, где находится край заздравной чаши, у представителей датских, немецких, английских кровей, несмотря на долгие годы их службы в России, не поколебало врожденной бюргерской осторожности и британской чопорности.

Из коренных русаков за столом был замечен лишь адмирал и граф Николай Федорович Головин. Но он по должности начальствующего над Адмиралтейством держал себя в узде и рюмочку с казёнкой то и дело незаметно отставлял в сторону. Обер-секретарь Кириллов, так же приглашенный на обед, в последний момент через курьера известил, что не сможет быть.

Потому и оказались за столом только люди флотские и их супруги. Разговор вёлся на непередаваемой смеси языков: немецкого, английского и русского, так свойственной Санкт-Петербургу еще со времен Петра Великого.

– Милорды! Милорды! Я готов разгадать эту загадку про Мексиканскую провинцию… – всё громче и настойчивей повторял Сандерс.

Он привлёк наконец к себе внимание Головина и Беринга, сидевших напротив.

– Да уж, сэр Томас, разгадайте. Мне лично не терпится узнать ваше мнение, – отозвался Головин. – Я ведь здесь единственный из тех, кому прожект сей так долго знаком. Ещё с пропозиций царева постельничего Федора Степановича Салтыкова. Именно он, а вовсе не Лейбниц, как принято теперь утверждать, заронил в душу Петра Алексеевича желание обрести Аниан. Ещё, помнится, в 1715 году Салтыков ратовал за изучение всего побережья Ледовитого моря, дабы корабли наши могли свободно плыть от Двины и до Амурского устья, а оттуда в Китай и Америку…

– О, милорд, сие есть не исторический экскурс, а большой политик самого ближайшего будущего! России предстоит завтра или послезавтра участвовать в вопросе о наследовании польского престола. Говорят, король Август Саксонский совсем плох. Как считает мой приятель, английский резидент Клавдий Рондо, кроме сына Августа Второго на престол будет претендовать ещё и граф Лещинский – ставленник Франции. Австрия и Ганновер вряд ли пожелают его воцарения. А они, насколько мне известно, – союзники России. Следовательно, неизбежно наше столкновение с Францией, а значит, и с её алиантом [25] гишпанской короной… – после столь продолжительной тирады Сандерс перевел дух и сделал большой глоток вина из оловянного бокала.

– Ну, это, сэр Томас, пока одни догадки. Политика вовсе не так пряма, как Невская першпектива… – осторожно сказал Головин. – Всё может поменяться за мановение ока. Впрочем, ваш Чириков, – обернулся он к Берингу, – в своих предложениях о конечной цели экспедиции не распространял её далее пятидесятого градуса северной широты, справедливо полагая, что именно до сего градуса уже доходили вдоль западного американского побережья гишпанцы… Кстати, почему нет капитана за вашим столом, господин командор?