Пираты Короля-Солнца - Алексеева Марина Никандровна (книги серии онлайн TXT) 📗

— Вы правы, но, что касается песен, я все же предпочитаю наших. Вот, например,… Назовите любого поэта, кто придет в голову!

— Карл Орлеанский!

— Сеньор из Блуа, пленник английского короля?

— Он самый, — усмехнулся Рауль. А сам подумал: 'Сеньор из Блуа, пленник английского короля… это как про меня' . А паж подумал: 'Карл Орлеанский не стал бы так раскисать из-за несчастной любви' .

— Есть одна чудесная баллада у Карла Орлеанского, — сказал Анри, — Напомните, если вам не трудно.

— На берегу морском, близ Дувра стоя,

Я у Франции свой жадный взор стремил…

Но, Вандом, эту балладу Карл Орлеанский написал, возвращаясь на родину после двадцатипятилетнего плена. Не подходит к нашей ситуации, милый паж.

— Все равно мне очень нравится баллада Карла Орлеанского!

Послушайте только!

А давайте закончим 'посылку' вместе!

— Слова Карла бы да Богу в уши! — вздохнул Рауль, — Эх, Вандом, когда будете возвращаться, споете герцогу балладу Карла, и все будут рады послушать юного барда.

— Нет, лучше вы!

— Я?

— Разве вам не нравится баллада Карла Орлеанского?

— Очень нравится!

— Тогда в чем дело? Голос у вас прекрасный, и вы…

— Дело в том, милейший паж, что я не… Меня убьют на войне, вот в чем дело!

— На войне могут убить любого!

— Да, любого. Но в том, что меня убьют, я уверен на все сто.

— Ну и дурак!

— Возможно.

— Скажите, виконт, — спросил паж, — скажите, а Девушка На Все Времена, о которой вы пели, это мадемуазель Луиза де Лавальер, разумеется?

Рауль так и не научился сохранять бесстрастный вид, когда речь шла о Луизе. И если, благодаря неоднократным консультациям «сверхинтриганки» Шевретты, ухитрялся сохранять равнодушно-скучающий вид при Дворе молодого короля — он все же прошел придворную школу и еще мог как-то владеть собой, когда в беседе придворные упоминали ее имя, то вопрос Вандома, обращенный к нему лично, заставил нашего героя подскочить на месте.

— С чего вы взяли? — резко спросил он, — Нет! Тысячу раз нет!

— Достаточно и одного, милый виконт! — вкрадчиво сказал пажик, — Тогда я за вас спокоен, и вас не убьют.

— Посмотрим, — буркнул виконт, закусывая усики.

— А коль вы пока не хотите петь французские песни, я посоветовал бы вам попробовать изучить музыкальное творчество народов Алжира. Я не сомневаюсь, господин виконт, случись нам, к примеру, воевать с Англией, вы вполне могли бы разыграть из себя любого лорда в тылу врага, но вот алжирского реиса вы не сыграете, правда же?

— Я почти ничего не знаю про Алжир, — опять зевнул Рауль, — Кроме общеизвестных фактов.

Анри был очень доволен фразой 'тысячу раз нет", рассмеялся, и, желая дать выход своей радости, созорничал и загнусавил на манер мусульман:

— Иншалла!

— Силен! — засмеялся Рауль, — Будете у нас по совместительству муллой. Примете сие почетное назначение?

Вандом сложил ладошки лодочкой и закивал на восточный манер.

— А все-таки, господин де Вандом, — начал Рауль, намекая на то, что визит пажа затянулся / ему захотелось найти в своих вещах медальон с портретом Бофорочки и белокурый локон Луизы и наедине с собой разобраться в своих смятенных чувствах/ — …чему я обязан счастью видеть вас у себя?

— Ах, я забыл, совсем забыл! Вы свели меня с ума вашей песней, я и забыл, зачем шел! Вас зовет герцог!

— Зачем?

— Вот так так! Разве адъютант спрашивает, зачем его зовет главнокомандующий? Зовет — и все!

— Вы правы, Вандом. Я, кажется, превратился в самого настоящего идиота.

— Смею заверить, еще нет. Когда вы говорите по-английски, до идиотизма далеко! Но когда вы несете бредятину 'меня, мол, убьют на войне", вы, милый виконт, мне представляетесь полным идиотом!

— Человек — существо противоречивое, — философски заметил Рауль, лениво поднялся и вышел, не надевая камзола, в рассеянности не обратив внимания на то, что паж Анри де Вандом остался в его каюте.

4. ИЩИТЕ И ОБРЯЩЕТЕ

/ Продолжение мемуаров Ролана /.

Я проснулся оттого, что по крышке моего сундука забарабанили. Смотрю — полная темнота! Но я вспомнил, где нахожусь, вспомнил о нашем уговоре с де Вандомом, о придуманном нами плане, словом, все вспомнил.

Я позвал:

— Анри! Это вы?

— Я, я, — говорил Вандом, прильнув к сундуку, — Ну вы и спать, шевалье де Линьет! Я уж боялся, что вы там задохлись. Как вы себя чувствуете?

— Я в полном порядке, Вандом. Но выпустите меня отсюда поскорее!

— Минутку, шевалье, минутку. Я же должен найти ключи, подождите! Вы не представляете, чего мне стоило выпроводить отсюда виконта де Бражелона! А он вот-вот вернется, и тогда нам попадет!

— Что же вы болтаете! Ищите ключи!

Судя по удаляющимся шагам, Анри отошел и занялся поисками ключей. Мне надоело сидеть в тесном сундуке, да к тому же затекла рука, и я вскоре опять позвал Анри.

— Вандом!

— Ну что? Я еще не нашел, потерпите, Роланчик!

— О, Боже мой, Вандом, мне так страшно!

— Мне не меньше.

— А вам кого бояться? Вы-то тут на законных основаниях, это я заяц.

— Ну, заяц, ну погоди, пожалуйста!

— Здрасьте вам! Вы же не забрались в чужой сундук как воришка. Ох, Вандом, Вандом, ищите поскорее, пока виконт не вернулся! Я ужасно боюсь!

— Мне бы ваши заботы, — вздохнул Анри.

— Не понял?

— И не поймете, шевалье де Линьет, — опять вздохнул Анри, и мы снова замолчали. Я слышал, как Вандом метался туда-сюда, передвигая какие-то вещи. На этот раз меня окликнул Вандом:

— Ролан! Как вы там?

— Нормально, только очень тесно. Не представляю, что я тут спал несколько часов!

— Однако не разбуди я вас, вы так и дрыхли бы до самой Африки!

— А мы уже давно в пути?

— Нет, мы только-только отплыли. Разве вы не слышали выстрелы, то есть залпы?

— Нет, признаться, я вообще ничего не слышал!

— Ну и сон у вас, де Линьет! Ведь пушки палили так, что, наверно, в Алжире было слышно!

— Аой! [7] Пусть слышат! Пусть знают, что мы идем!

— Мы плывем!

— Вот именно 'идем' , Анри, не смешите меня! Как же вы, паж адмирала, таких вещей не знаете! Я, заяц, и то знаю! Моряки не говорят 'флагман плывет' , это звучит просто отвратительно! Флагман идет! — вот как надо говорить!

— Буду знать, — согласился Анри.

Флагман-то шел, но и время шло!

— А вы не боитесь мусульманских пиратов? — спросил Анри.

— А чего их бояться? У нас столько войска, мы их непременно побьем! Но ищите, ради Бога, ищите ключ!

— Ай, черт возьми! — вскрикнул Анри.

— Что случилось?

— Я свалил вазу.

— Ну и что? Подумаешь, беда!

— Да в ней цветы.

— Какие такие цветы?

— Да… всякие разные… розы, лилии, тюльпаны… я ж не девчонка, чтобы к цветочкам принюхиваться!

— Не принюхивайтесь, засуньте их обратно, где они были, к чертовой матери, и ищите ключ, а я помолюсь! Вот уж не подумал бы, что такой вредный и мрачный тип любит цветы!

— Вы заблуждаетесь относительно виконта. Он не такой и вредный.

— Нет, вредный! Это просто чудовище! Ужасный человек! Вы только подумайте, он обозвал меня 'отставной козы барабанщиком' ! Я, правда, простил виконта, зная его героическое прошлое, но, если он еще позволит себе сказать что-либо в этом роде, я, как Бог свят, вызову этого щеголя на дуэль, здесь же, на палубе, и вы, шевалье де Вандом, будете моим секундантом. Вандом… Что вы смеетесь? Это еще не все! Если бы вы слышали — "юнец, охваченный военным психозом" — как вам это нравится?