Рыцари Дикого поля - Сушинский Богдан Иванович (лучшие книги без регистрации .txt) 📗

– Позволяю приковывать меня цепью, Вуек, – полушутя-полусерьезно ответила Власта. – Только никому не отдавайте. Никогда и ни под каким предлогом.

– Было бы вами так приказано.

– Никому, кроме Гяура.

– Конечно же, кроме князя. Тут уж я и сам догадался бы.

На крыльце Власта пришла в себя и легко соскользнула с онемевших рук управителя. Но едва она открыла дверь, как послышался стук копыт по проложенной к дому мостовой и храп лошадей.

– Эй, есть кто живой?! – разрезал утреннюю тишину хриплый бас. – Это имение графини Ольбрыхской?

– Да, это оно! – отозвался Вуек, неспешно идя к воротам.

Власта успела лишь обуть комнатные тапочки и укутаться в плед, а трое всадников уже въезжали в ворота и направлялись к крыльцу.

– Я – хорунжий Болевский, ясновельможная графиня, – представился один из них, не сходя с седла. – Мне приказано уведомить вас, что в соседней округе вспыхнуло восстание. Несколько тысяч крестьян и всякого мастерового быдла вооружились и движутся по этой дороге то ли на Львов, то ли в наши края.

– Вот вам и видение, – растерянно произнесла Власта.

– Что вы сказали?

– Это у меня претензии к Господу, а не к вам.

– Только на него и можем уповать.

– И это говорит офицер? Где же войска?

– Разве вы видели здесь когда-нибудь войска? Они все по границам да в Украине, – с трудом сдерживал гарцующего коня Болевский.

– Тогда оставайтесь сами и доблестно защищайте меня и мое имение.

– Но вы же видите, что у меня нет воинов! – изумленно напомнил ей хорунжий. – Не могу же я один противостоять толпе бунтовщиков!

– Не можете, согласна. Замечу, однако, что князь Гяур так не ответил бы, он остался бы, чтобы защитить. Впрочем, не обращайте на меня внимания, вы здесь человек случайный. Сколько вам понадобится времени, чтобы собрать свое воинство?

– Не знаю, графиня. Прошу прощения, но я всего лишь хорунжий. Возможно, нам и удастся собрать тысячу-другую вооруженных шляхтичей, но… если не завтра, так послезавтра восставшие будут здесь. И все равно вам придется оставлять имение, чтобы искать укрытия в городе или в ближайшем замке.

«На какое-то время ты должна будешь укрыться в замке Грабов», – неожиданно вспомнились ей слова Ольгицы, вещий смысл которых начал проявляться.

– Спасибо за уведомление, господин хорунжий. Но мы останемся здесь: что суждено, то суждено.

– Воля ваша, графиня. Но только вам-то как раз оставаться очень опасно. Вы – единственная титулованная аристократка на всю округу, а титулованных они очень не любят. К тому же ваша усадьба не охвачена даже обычной каменной оградой. Да и людей, способных защитить ваш дом, тоже, очевидно, нет. Ваши же крестьяне пойдут против вас – с вилами и косами… Так что подумайте.

– Мы подумаем, – неохотно заверила его Власта, давая понять, что намерена прекратить этот разговор.

Офицер сочувственно взглянул на нее и покачал головой. Хозяйка имения явно не понимала, какая опасность нависла над ней. Однако все, что он мог сделать для этой красавицы, он уже сделал.

– Честь имею, графиня Ольбрыхская. Нам пора.

18

Фрегат еще не успел коснуться причала, как десятки казаков и хорватских наемников уже начали оставлять его, прыгая на настил, а некоторые, наиболее горячие, прямо на борт соседнего корабля, на котором еще сражались воины из отряда Хозара.

На берегу залива Гяур едва сумел собрать свое воинство в небольшой отряд и повести прямо к резиденции коменданта, высившейся метрах в трехстах от южной оконечности бухты, на небольшой возвышенности. Как полковник и предполагал, генерал дон Кастильеро уже находился там и, под прикрытием двух десятков солдат, пытался если не наладить оборону города и порта, то хотя бы понять, что происходит. Что за бич Господний хлещет в эту ночь по Викингбергу.

– Князь, бери коня! Мы захватили конюшню! – объявил Хозар, само появление которого вселило в Гяура уверенность, что, по крайней мере, в эту ночь, в море их испанцы не сбросят.

– Видишь огни на холме?

– Вижу, князь.

– Мне нужен комендант! Обойди это здание и ударь с тыла! В мелкие стычки не встревать!

– О-дар!

– Справа, в заезжем дворе, засели испанцы! – Гяур с трудом узнал в пехотинце лейтенанта Асселя, командира роты французских мушкетеров.

Это были не королевские мушкетеры [11], рекрутировали их в основном из Шампани, и, придавая роту отряду Гяура, генерал де Мовель не скрывал, что вояки из этих виноделов – солдаты из других провинций иронично называли их «винодавами», – никудышные. Однако полковник относился к ним с тем же уважением, с каким обычно относился ко всему остальному своему многонациональному солдатскому сборищу.

– Оставьте пятерых солдат, пусть обстреливают окна и держат засевших в страхе. Остальных – на штурм резиденции коменданта. Предоставляю вашим храбрецам редкую возможность отличиться.

– И они отличатся, ваша светлость! – заверил лейтенант, неуверенно галопируя рядом с Гяуром на неоседланном и явно некавалерийском коньке.

Генерал все же оказался прав: особой храбростью шампанские виноделы не блистали. Встретив упорное сопротивление оттесненных к зданию испанских пехотинцев, они сразу же приостановили свое наступление, прячась за деревьями, у невысокой каменной ограды и за пристройками.

– С южной части города сюда отступает большой отряд испанцев, – доложил прибывший от Хозара вестовой. – Судя по всему, их теснит отряд Улича.

– Очень освежающая новость, гнев Перуна. Передай Хозару, пусть занимает оборону по ту сторону холма и сдерживает их. С комендантом мы сами разберемся.

Отдав это приказание, Гяур осмотрелся. Уже рассветало. Первые сполохи зари, едва пробивавшиеся где-то в восточной части городка, тянулись к пламени полыхавших в порту огромных костров. Гибнущие у причалов корабли салютовали ей взрывами своих артиллерийских погребов и орудийными выстрелами. Кто и по ком вел там огонь, установить уже было невозможно, однако полковник понял, что занятая сотником батарея умолкла окончательно, и теперь оставалось надеяться, что вскоре отряд Гурана появится в городе, где оказался бы очень кстати.

– Эй, вы! – обратился князь к шампанцам, – прекратить пальбу по резиденции! Лейтенант! Лейтенант, гнев Перуна! Где ваш командир? – ухватил он за ворот подвернувшегося ему под руку худосочного солдатика.

– Я здесь, господин полковник, – появился откуда-то из-за пристройки лейтенант Ассель. Круп его коня был рассечен саблей, однако мушкетер не собирался оставлять раненое животное, считая постыдным полагаться на свои изогнутые, истинно кавалеристские ноги.

– Берите десяток своих храбрецов – и за мной! Иначе мы застрянем здесь, как при осаде Ла-Рошели. Каждого, кто струсит, зарублю собственноручно.

– Понял, господин полковник!

Собрав возле себя четверых всадников и десяток пехотинцев, Гяур указал им на ближайшее окно.

– Зарядить мушкеты! Все готовы? Залп! А теперь за мной!

Взревев, словно раненый бык, он с копьем наперевес ринулся к дому, увлекая за собой лейтенанта и всех остальных, кто присоединился к нему. У самого окна конь его был смертельно ранен, однако прямо из стремени Гяур прыгнул на подоконник и, высадив остатки рамы, по телам убитых и раненых прорвался в соседний зал.

– Где комендант? – приставил он острие копья к горлу раненого кабальеро, осевшего на прогоревший, изорванный диван.

Тот едва заметным движением указал на лестницу, ведущую на второй этаж.

– Тогда веди, – подтолкнул его к лестнице полковник. А когда тот повиновался, упрекнул: – Кстати, с такой раной еще вполне можно было сражаться.

Испанец вряд ли понял его. Зажав окровавленной рукой плечо, он довольно бойко зашагал на второй этаж.

Шедший им навстречу солдат не сумел разглядеть в утреннем сумраке, кто там на лестнице. Но как только он остановился и что-то спросил проводника, Гяур ответил ему ударом копье-меча в горло и, обгоняя плененного испанца, ринулся дальше. Вслед за ним поднимались еще несколько проникших вовнутрь швейцарских рейтар.