Охотники на мамонтов - Ауэл Джин Мари Антинен (книги бесплатно без регистрации TXT) 📗
С легкостью поставив ее на ноги, он весело подмигнул Неззи.
— Теперь я убедился, что стал таким же сильным мужчиной, как твой Талут, — сказал Тарнег и громко расхохотался. — Ты не представляешь, как долго я мечтал поднять тебя! Просто чтобы доказать, что я смогу сделать это!
— Но вовсе не обязательно… — начала было Неззи, но Талут заглушил ее слова.
Откинув назад голову, он разразился громогласным хохотом и поспешил возразить своему племяннику:
— О нет, молодой человек, это еще ничего не доказывает. Вот когда ты сможешь сравняться со мной в любовных утехах, то станешь таким же сильным мужчиной, как я.
Неззи отказалась от попыток восстановить свое достоинство в словесной перепалке и просто выразительно покачала головой, взглянув на своего по-медвежьи здорового мужчину с притворной нежностью.
— И почему это на Летнем Сходе старики всегда стараются доказать, что они еще молодые? — сказала она. — Впрочем, мне же лучше, по крайней мере я получу передышку, — добавила Неззи, перехватив заинтересованный взгляд Эйлы.
— Я не стал бы держать пари на это! — заявил Талут. — Не так уж я стар и смогу еще достойно усладить львицу моего очага, разгорячившись с другими красотками.
Многозначительно хмыкнув, Неззи пожала плечами и отошла в сторону, не удостоив его ответом.
Эйла стояла рядом с лошадьми, удерживая Волка возле себя, чтобы он своим ворчанием не пугал людей, но она с большим вниманием наблюдала за всей этой сценой, включая реакцию окружающих людей. Дануг и Друвец выглядели немного смущенными. У них не было пока опыта в любовных делах, однако они знали, о чем идет речь, и очень интересовались подобными вопросами. Тарнег и Барзек игриво перешептывались. Вспыхнувшая как маков цвет Лэти пыталась спрятаться за широкой спиной Тули, которая всем своим видом показывала, что все эти глупости не стоят ее внимания. Большинство людей просто посмеивались, даже Джондалар, с удивлением заметила Эйла. Она порой размышляла, не связаны ли причины его охлаждения к ней с какими-то особыми традициями его племени. Возможно, в отличие от Мамутои Зеландонии полагали, что люди не имеют права свободно выбирать себе партнеров, однако сейчас его реакция была вполне одобрительной.
Направившись в сторону палатки, Неззи остановилась возле лошадиного навеса, и Эйла заметила, что на ее губах тоже играет легкая понимающая улыбка.
— Такое случается каждый год, — полушепотом сказала она, — для начала он устраивает большую сцену, объявляя всем, какой он шикарный мужчина, и первые пару дней действительно находит «красотку» или даже двух… Хотя они обычно бывают похожи на меня — светловолосые и толстые. Затем, решив, что за ним больше никто не наблюдает, с радостью проводит свои ночи на Рогожной стоянке и бывает сильно огорчен, если не находит там меня.
— А куда ты можешь уйти?
— Кто знает?! Посмотри, сколько народа собирается на Сход; даже если ты знаком со всеми людьми или по крайней мере со всеми стоянками, то все равно не знаешь всех одинаково хорошо. Каждый год есть возможность лучше узнать кого-то. Хотя, надо признать, чаще всего это бывают женщины с подросшими детьми, открывающими для себя первый сезон мамонтовой охоты. Иногда мне может приглянуться какой-то мужчина или я приглянусь ему, только я не стремлюсь поведать об этом всем и каждому. Вот Талут обожает похвастать, но не думаю, что ему хотелось бы знать всю правду. Ему вряд ли понравилось бы, если бы я начала хвастать.
— Поэтому ты предпочитаешь молчать, — сказала Эйла.
— Конечно, если можно так просто сохранить благополучие и доброжелательность в нашем очаге… и, кроме того, потешить его самолюбие.
— Ты ведь очень любишь его, правда?
«Кого? Этого старого медведя?!» — собралась было возразить Неззи, но раздумала. Глаза ее наполнились мягким светом, и она сказала с улыбкой:
— Поначалу у нас были свои сложности… Ты же знаешь, каким напористым он может быть. Но я никогда не позволяла ему одержать верх надо мной и всегда говорила то, что думаю. Наверное, как раз этим я и привлекла его. Талут мог бы сломать любого человека, если бы захотел. Да только это не в его характере. Он может разгневаться, конечно, но в нем нет жестокости. Он никогда не обидит того, кто слабее его, — а кто же может потягаться с ним! Да, я люблю его, а когда любишь мужчину, то всегда стараешься делать то, что нравится ему.
— И значит, ты… не пойдешь теперь к другому мужчине, даже если он тебе приглянется, чтобы не огорчать Талута?
— В мои-то годы, Эйла, мне совсем нетрудно будет отказаться от этого. По правде говоря, мне и раньше нечем было особенно похвастать. Когда я была помоложе, то всегда стремилась на Летний Сход, чтобы познакомиться с новыми людьми, поучаствовать в веселых играх, а также изредка разделить ложе с другим мужчиной… Но знаешь, мне кажется, в одном Талут совершенно прав. Действительно, мало мужчин могут соперничать с ним. Не потому, что он готов овладеть всеми красотками, а потому, что только он умеет доставить женщине радость.
Эйла понимающе кивнула. Затем она задумчиво нахмурилась: «А что делать, если есть двое мужчин и каждый из них может доставить тебе радость?»
— Джондалар!..
Эйла подняла глаза, услышав незнакомый голос, произнесший его имя. Она увидела, что он, улыбаясь, быстро идет навстречу какой-то женщине и сердечно приветствует ее.
— Итак, ты все еще с Мамутои! А где же твой брат? — сказала она. Женщина была невысокой, но мускулистой и выглядела довольно внушительно.
Джондалар резко помрачнел. И женщина сразу все поняла, насколько Эйла могла судить по выражению ее лица.
— Как это случилось?
— Львица украла его добычу, и он гнался за ней до ее пещеры. А там нас встретил лев, меня он тоже покалечил… — как можно короче объяснил Джондалар.
Женщина сочувственно покачала головой:
— Ты сказал, что лев и тебя покалечил. Как же тебе удалось выжить?
Джондалар обернулся в сторону Эйлы и увидел, что она наблюдает за их разговором. Он подвел женщину к ней:
— Эйла, познакомься с Бреси из племени Мамутои, она — вождь Ивовой стоянки… вернее, Лосиной стоянки. Талут объяснил нам, что так называется ваша зимняя стоянка. А это Эйла из племени Мамутои, дочь Мамонтового очага.
Бреси удивленно подняла брови. Дочь Мамонтового очага?! Странно, откуда она взялась? В прошлом году ее не было на Летнем Сходе. Да и само имя Эйла звучало как-то странно.
— Бреси, — сказала Эйла, — Джондалар рассказывал мне о тебе. Ваша стоянка помогла ему и его брату спастись от зыбучих песков реки Великой Матери, а ты — подруга Тули. Я рада познакомиться с тобой.
«Да и говорит она как-то странно, — думала Бреси, — возможно, она из племени Сангайи, но они говорят на языке Мамутои с другим акцентом, и язык Джондалара ей явно не родной. Я вообще не слышала, чтобы кто-то так говорил. В сущности, она прекрасно говорит на языке Мамутои, только очень странно произносит некоторые звуки».
— Я тоже рада встрече с тобой… Тебя зовут Эйла, правильно? — переспросила Бреси.
— Да, Эйла.
— Необычное имя. — Поскольку никаких объяснений не последовало, Бреси продолжала: — Как мне кажется, именно ты… даже не знаю, как сказать… присматриваешь за этими… животными.
Ей вдруг пришло в голову, что она никогда не видела так близко живых лошадей, по крайней мере таких, которые спокойно стояли бы рядом.
— Да, и именно поэтому они слушаются ее, — с улыбкой заметил Джондалар.
— Погоди, по-моему, я видела и тебя рядом с одной из лошадей? Должна признать, ты потряс мое воображение, Джондалар. Я узнала эту одежду, и на мгновение мне показалось, что я вижу Дарнева, когда ты вел лошадей. Я даже подумала, что либо меня обманывает зрение, либо Дарнев вернулся из мира Духов.
— Я научился обращаться с этими лошадьми благодаря Эйле, — сказал Джондалар. — И к тому же именно она спасла меня от лап пещерного льва. Поверь мне, она знает подход к животным.
— С этим трудно поспорить, — заметила Бреси, на сей раз переведя взгляд на Волка, который был не так пуглив, как лошади, зато его настороженное внимание казалось более угрожающим. — Наверное, поэтому она стала дочерью Мамонтового очага?
