Пират - Скотт Вальтер (книги читать бесплатно без регистрации txt) 📗

Солнце стояло высоко в небе. Шлюпки непрерывно подвозили с берега на судно запасы провизии и воды, которые, поскольку в работе принимало участие множество рыбачьих парусников, поступали на борт с неожиданной быстротой и принимались командой с такой же расторопностью. Люди работали с большой охотой, ибо всем, кроме самого Кливленда, надоел берег, стоять у которого становилось с каждой минутой все опаснее и где — что казалось пиратам еще худшим злом — не предвиделось никакой добычи.

Банс и Деррик непосредственно руководили погрузкой, тогда как Кливленд в стороне от них молча прохаживался по палубе, только время от времени отдавая соответствующие распоряжения, а затем снова погружаясь в свои мрачные думы.

Есть два разряда людей, которых преступное окружение, ужасы и смуты выдвигают на поприще активных деятелей. Одни по самой своей природе словно созданы и предназначены для страшных деяний: они выползают на свет из своих потаенных убежищ, точно истые демоны, и чувствуют себя среди преступлений как в своей родной стихии. Таков был Бородатый Человек, появившийся в Версале в памятную ночь 5 октября 1789 года, добровольный палач бесчисленных жертв, отданных ему на растерзание жаждущей крови чернью. Но Кливленд принадлежал к другому разряду этих несчастных существ, которые становятся орудием зла скорее в силу внешних обстоятельств, чем по внутренней склонности. Действительно, то, что он вступил на путь беззаконий, просто продолжая дело своего отца, а быть может, для того, чтобы отомстить за него, уже до известной степени смягчало его вину и могло служить своего рода оправданием. К тому же он часто сам с ужасом смотрел на свою профессию и не раз делал усилия, правда, все еще бесплодные, чтобы порвать с ней.

Такие же угрызения совести и сейчас терзали его, и вполне понятно, что мысль о Минне примешивалась к ним и поддерживала их. Кливленд оглядывался также на окружавших его товарищей и хотя прекрасно знал, как они распутны и жестоки, но не допускал и мысли, чтобы им пришлось расплачиваться за его личное упрямство. «Мы сможем сняться с отливом, — думал он. — Зачем же я буду подвергать их опасности, задерживая судно до того часа, когда должна осуществиться угроза, предсказанная этой удивительной женщиной. Все ее сведения, каким бы образом они ни были добыты, всегда оказывались поразительно точными, а ее предупреждение звучало так строго… словно мать напоминала заблудшему сыну о его преступлениях и предупреждала о приближающемся возмездии. А кроме того, какая надежда есть у меня еще раз увидеть Минну? Она, конечно, в Керкуолле, но мне явиться туда — все равно что направить судно прямо на скалы. Нет, я не буду подвергать своих несчастных товарищей такой опасности и снимусь с отливом. На пустынных Гебридских островах или на северо-западном берегу Ирландии я высажусь и вернусь сюда, переодевшись в чужое платье. Но нет! Какой смысл мне возвращаться? Для того, чтобы увидеть Минну женой Мордонта? Нет, пусть судно отходит с ближайшим отливом, но без меня, а я останусь и пойду навстречу своей судьбе».

Тут его размышления были прерваны Джеком Бансом, который доложил «благородному капитану», что они могут сняться с якоря, когда ему будет угодно.

— Когда тебе будет угодно, Банс: я поручаю командование тебе, а сам сойду в Стромнессе, — сказал Кливленд.

— Ну нет! Клянусь небом, этого ты не сделаешь! — воскликнул Банс.

— Передать командование мне! Хорошенькое дело! Черта с два, станет мне повиноваться экипаж, когда даже Дик Флетчер нет-нет да и бунтует. Ты сам прекрасно знаешь, что без тебя не пройдет и получаса, как мы все перегрызем друг другу глотки; а если ты бросишь нас, то, клянусь веревкой, какая тогда разница, прикончит ли нас корабль его величества или мы сами прикончим один другого. Да полно, капитан, на свете много чернооких красавиц, но где ты найдешь еще такое славное судно, как наш крошка «Баловень», да еще с командой готовых на все молодцов, которые:

— Да ты совсем рехнулся, Джек Банс! — сказал Кливленд, досадуя и невольно забавляясь выспренним тоном и напыщенными жестами помешанного на театральном искусстве пирата.

— Быть может, и так, уважаемый капитан, — ответил Банс, — а быть может, у меня есть и товарищ по безумию. Ведь ты сам собираешься сейчас играть в пьесах «Все для любви» и «Потерянный мир», хотя и говоришь, что не в силах выслушать и невинной тирады в высоком стиле. Ну да уж ладно, на этот раз я могу говорить и прозой, ибо у меня есть для тебя достаточно новостей — да еще каких, прямо-таки потрясающих!

— Тогда выкладывай их скорее, да только, как ты выражаешься, на языке простых смертных.

— Рыбаки Стромнесса не хотят ничего брать ни за припасы, ни за свой труд, — ответил Банс. — Вот, можешь теперь удивляться!

— Но почему же, скажи на милость? — спросил Кливленд. — Первый раз в жизни слышу, чтобы в морском порту отказывались от денег!

— Что правда, то правда! Обычно-то они запрашивают с таким старанием, словно пазы конопатят. Но дело вот в чем: владелец того самого брига, отец вашей прекрасной Имоинды, расплатился, оказывается, за все, в благодарность за наше вежливое обращение с его дочерьми, а также для того, чтобы мы могли удалиться из этих краев и, как он выразился, «не получить по заслугам».

— Узнаю великодушного старого юдаллера! — воскликнул Кливленд. — Но разве он в Стромнессе? Я думал, что он направился по суше через весь остров в Керкуолл?

— Да, таковы были его намерения, — ответил Банс, — но не один только король Дункан изменил свой путь. Не успел мейстер Тройл сойти на берег, как его встретила одна здешняя старуха колдунья, постоянно сующая нос в чужие пироги, и по ее совету он изменил свои намерения и отправился не в Керкуолл, а сюда, и теперь стоит на якоре вон в том белом здании, которое ты можешь увидеть в подзорную трубу по ту сторону озера. Мне говорили, что старуха тоже внесла свою долю в уплату за наши припасы, хотя для чего ей понадобилось раскошеливаться — ума не приложу, разве что эта ведьма чувствует к нам симпатию, как к истым дьяволам.