Крайняя мера - Стивен Мартин (читать хорошую книгу TXT) 📗
Джейн и Манион закончили свой доклад и выжидающе посмотрели на Грэшема, на лице которого не отразилось никаких чувств. Джейн очень хотелось знать, о чем думает любимый. Девушка не сомневалась, что знает его, как никто другой, и соперничать с ней может разве что Манион. Однако временами казалось, что даже ей не под силу проникнуть в мысли и душу Грэшема, и это пугало. Узнай бедняжка, что там творится, это опечалило бы ее еще больше и привело в ужас.
Грэшем думал о крови, которая скоро прольется, и уже ощущал ее вкус и запах. Ничто не сравнится с теплым солоноватым привкусом свежей человеческой крови, как и с омерзительным смрадом разлагающейся плоти. И того, и другого Генри повидал на своем веку немало. Иногда на душе становилось так скверно, что, даже глядя на Джейн, цветущую огненными красками юности и излучающую жажду жизни, он видел пульсирующую под нежной кожей кровь и представлял, как ее насилуют и калечат солдаты, ощущал тлетворный запах смерти. Скольких юных девушек постигла такая участь!
Неужели скоро вспыхнет очередной мятеж? Неужели людей ничему не научило бесполезное восстание Эссекса, подавленное с такой жестокостью? А ведь оно было совсем недавно. Неужели наемники снова станут убивать молодых здоровых мужчин, насаживать их тела на копья и вырывать внутренности, чтобы потом показать их несчастным женам? Неужели католики посмеют устроить очередную кровавую баню в тщетной надежде втянуть в восстание всю страну?
— Позвольте мне сказать, — прервала его невеселые размышления Джейн.
— Мадам, — с галантным поклоном ответил Генри, — все четыре фурии отправились ужинать после многотрудной ночи, и я временно остался без своей волшебной палочки и лишился готовой к бою армии, так что, боюсь, у меня нет в запасе средств, способных остановить ваше красноречие.
Джейн лишь отмахнулась от него, как от неразумного ребенка.
— Милорд, меня тревожит, что вы окажетесь между Бэконом и Сесилом. Если нет под рукой хорошей карты, опасно передвигаться по любой местности. Откуда нам знать, что за противоречия возникли между ними? Кто может поручиться, что Сесил не использует вас для достижения своих целей, за что, возможно, придется заплатить очень высокую цену?
— Она права, — подтвердил Манион. — Я хоть и хороший пловец, но никогда не поплыву по реке, если не знаю ее течения.
После минутного раздумья Грэшем резко поднялся с места. Пока он слушал рассуждения Джейн и Маниона, в голове созрело решение. Он по-прежнему ощущал неуверенность и страх, но теперь понял их причину и знал, что следует делать.
— Согласен, это наверняка опасно, но чтобы определить степень опасности, нужно узнать как можно больше. Когда Сесил инструктирует своих людей, то редко говорит всю правду. Он любит держать своих агентов в неведении, как, впрочем, и остальных людей. Такие, как Сесил, ненавидят яркий свет.
Он подошел к Джейн, нежно обнял ее за талию и посмотрел в глаза.
— Сегодня утром я встречусь со своими адвокатами. — Огромное наследство, полученное Генри от отца, насчитывало тысячи акров земли и большое количество недвижимости, в результате чего приходилось постоянно заниматься вопросами аренды и арендной платы. Как только Грэшем появлялся в Лондоне, к нему сразу же прибегал адвокат с грудой документов, которые требовалось подписать. — После встречи с адвокатами я наведаюсь вечером к Молл Катперс. Эта женщина знает все на свете. А завтра мы отправляемся к королю.
Джейн радостно вскрикнула и захлопала в ладоши.
— Стыдись, девочка, разве можно терять голову из-за перспективы провести вечер в компании высокородных пьяниц и шлюх, жрущих за счет народа?
— Но, сэр, я так мало общаюсь с людьми и веду размеренную и респектабельную жизнь. Как может бедная девушка устоять перед пороком пьянства, гордыни, зависти, обжорства и сластолюбия, а также множества других страшных грехов, если она не научится их вовремя распознавать? А ведь речь идет не о простом грехе, а о королевском. Как верноподданная его величества, считаю своим долгом его засвидетельствовать! Куда мы идем, и что его величество изволит праздновать?
— Его величество празднует все, в честь чего можно напиться, — проворчал Манион и сделал большой глоток из своей кружки.
В отсутствие Грэшема Джейн прекрасно обходилась без светской жизни. Стоило захотеть, и все прелести этой жизни были бы к ее услугам. В Лондоне времен короля Якова I деньги и слава значили гораздо больше моральных принципов, и «племянница» загадочного Генри Грэшема стала бы лакомой приманкой для любой хозяйки знатного дома и желанной добычей для любого мужчины в городе. Джейн не привлекали соблазны, но это не означало, что она откажется воспользоваться благоприятной возможностью, если таковая подвернется.
— Раз в кои-то веки его величество демонстрирует чудеса бережливости и хочет убить одним выстрелом двух зайцев. Представление «Масок» рассчитано на то, чтобы принять посла императора, принца Георга-Людовика, и попрощаться с испанским послом, — торжественно объявил Грэшем.
Манион подхватил забытую служанкой корочку и принялся ее жевать оставшимися во рту зубами.
— Говорят, благородный принц тащит за собой многочисленную свиту. — Слово «принц» Манион произнес с особым отвращением.
— Его сопровождают три графа, один барон, двадцать четыре дворянина, двенадцать мушкетеров и сотня слуг, — с готовностью встряла Джейн. — Об этом говорят в Сент-Поле, — авторитетно заверила она.
— Свиньи, жрущие из корыта! — воскликнул Манион, запихивая в щербатый рот остатки трапезы и выплевывая подгорелую шкурку от бекона.
Кусочек пищи застрял у него между оставшихся в наличии зубов, и Манион пытался его извлечь, проявляя настойчивость, достойную золотоискателя, напавшего на след золотоносной жилы. Грэшем не мог сдержать отвращения и отвернулся.
— Король Яков будет расстроен, что придется прервать охоту, которую ему порекомендовали медики для укрепления здоровья. Об этом он заявил на заседании Тайного совета. В конце концов, его здоровье — это здоровье всей нации. Король потребовал, чтобы с его согбенной в трудах спины временно сняли бремя государственных дел. Должно быть, Сесил потирает от радости руки, ведь теперь, в отсутствие короля, он может встревать во все дела правительства. Тем не менее испанцы истратили при дворе столько денег на подкупы, что король просто обязан прервать охоту и присутствовать при отъезде посла, который, вероятно, повергнет в траур весь двор.
— Какое там будет представление? — поинтересовалась Джейн.
— Представление разыграют несколько жирных олдерменов вместе со своими еще более упитанными женами. Они подвергают большому риску свое драгоценное здоровье, сгибаясь под непосильным грузом драгоценностей, напяленных в честь приема. Члены палаты лордов и палаты общин устроят между собой соревнования за право приблизиться к августейшему заду. — Грэшем сел на любимого конька. Глупо улыбаясь, он семенил по комнате и раскланивался перед дверьми и стенами. — Победитель получит пенсион, высокий титул и право сделать первый выстрел в Сесила, графа Солсбери, а проигравшему придется попотеть, чтобы заставить ее величество королеву Анну изречь нечто умное, но он может предпочесть казнь через повешение или четвертование, по крайней мере тогда смерть наступит сравнительно быстро.
— Милорд, не следует так говорить о короле и королеве! — воскликнула Джейн с неподдельным возмущением. Во время визитов во дворец она напускала на себя холодный и загадочный вид, но потом, по возвращении домой, часами болтала о том, какая на ком одежда и кто с кем разговаривал. Генри однажды упрекнул ее в пристрастии ко всему, что связано с монаршими особами, и упомянул довольно неприглядные качества короля Якова I. — Возможно, вы правы, милорд, — с чопорным видом проговорила она, — никто не сомневается в божественном происхождении королевского сана, но нельзя забывать, что на нашей грешной земле его носителями являются обычные люди.
Заметив во взгляде девушки нетерпеливый блеск, Грэшем сменил гнев на милость. По крайней мере она никогда не бывает равнодушной и отчужденной и не страдает гордыней, чего Генри решительно не выносил.
