Развязка петербургских тайн - Зобин Вадим (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
— Такая поездка стоит кучу денег, — сказала генеральша.
— Это, разумеется, проблема, — согласился с ней Загурский, и в разговоре возникла пауза.
— Помнится, вы как-то говорили мне, что у вас есть определенный интерес в Швейцарии. Вы еще упоминали маленькую горную деревушку... Дай Бог памяти... Лихтендорф, если не ошибаюсь...
Шпильце с нескрываемым восхищением посмотрела на Загурского.
— У вас замечательная память, господин Загурский.
— Ваш интерес не пропал? — спросил профессор.
— Нет...
— Может быть, я мог бы помочь вам... Я, Амалия Потаповна, человек откровенный... Как и положено доктору... Мы с вами договаривались создать ассоциацию. А между ассоциаторами отношения должны быть прямые... Я выполняю
ваше поручение, вы оплачиваете поездку.
Шпильце засмеялась.
,— Как изменились нравы! Лет двадцать назад мы бы с вами целый вечер ходили бы вокруг да около, прежде чем вы осмелились сделать такое предложение... В Россию наконец начинает проникать европейский практицизм.
— Это хорошо или плохо? — спросил Загурский.
— Кто знает... Русские любят повторять: что для русского хорошо— немцу смерть... Или наоборот, не помню. А вы уверены, дорогой друг, что сможете выполнить мое поручение?
— Чем быстрее вы мне его изложите, тем быстрее получите ответ.
— Хорошо, — после некоторого раздумья произнесла Шпильце. — Надеюсь, все, что вы услышите здесь, останется между нами.
— Можете положиться на меня, как на себя, — торжественно произнес Загурский.
— Ну, слушайте. Года два назад один светский повеса заключил пари на женщину. — Шпильце сделала паузу, чтобы посмотреть, какое впечатление ее слова произведут на Загурского, но не заметила и тени удивления на его лице. — Выиграть пари он не мог: женщина была старомодно воспитана, у нее был муж, двое детей, а у повесы не было никаких качеств, кроме самоуверенности и наглости... И еще... Этот молодой развратник был богат.
— Можете не продолжать, — остановил Шпильце Загурский, — мне известна эта история.
— Откуда? — удивилась Шпильце.
— Из дневника доктора Катцеля...
Амалия Потаповна была неприятно удивлена: «Интересно, что еще он знает из дневника?»
— Ну, что ж... — сказала она. — Это даже к лучшему, что вы знаете все подробности.
— Я знаю, Амалия Потаповна, то, чего не знаете даже вы...
— Вот как? И что же именно?
— Ну, например, вы не знаете, каким образом Юлия Николаевна Бероева, похороненная на Митрофаньевском кладбище, оказалась живой и здоровой. Ведь не знаете?
— Расскажите, сделайте милость, — попросила Загурского генеральша. — Мне это и впрямь весьма интересно.
— Непременно расскажу, но в другой раз... Сейчас меня интересует ваш интерес...
Амалия Потаповна не смогла скрыть недовольство:
— Экий вы, Платон Алексеевич... Я с вами полностью откровенна, а вы скрытничаете... Нехорошо... Ну, что ж, раз начала... В настоящее время Юлия Николаевна живет в швейцарской деревне Лихтендорф вместе с мужем Сергеем Антоновичем Ковровым и двумя детьми от первого брака.
— Понятно... А что бы вы хотели от меня?
— Я слышала, что у Юлии Николаевны плохо с нервами. Еще бы! Пережить такие потрясения... Я удивляюсь, как она еще считается нормальной. Мне думается, вам было бы интересно познакомиться с ней и попробовать поправить ее здоровье. Ну, а уж коли у вас не получится, стало быть, ни у кого во всем мире не получится.
Амалия Потаповна замолчала, ожидая, что ответит доктор, но Загурский не торопился с ответом. Наконец, он проговорил:
— Как я понял вас, Амалия Потаповна, вы хотите, чтобы я поехал в Лихтендорф, познакомился с четой Ковровых и начал лечение Юлии Николаевны. Так?
— Совершенно верно, Платон Алексеевич...
— Видимо, вы также хотите, чтобы результатом этого лечения была бы ее полная невменяемость. Правильно я вас понял?
— Что вы? Господь с вами, —всполошилась Амалия Потаповна. — Какие страшные вещи вы говорите... Да, я полагаю, это и невозможно... Из здорового человека не сделаешь невменяемого...
— Вы прекрасно знаете, что сделать это достаточно просто, но такие услуги, Амалия Потаповна, стоят весьма недешево. Я знаю, что покойному доктору Катцелю вы заплатили за труды в этом деле три тысячи ассигнациями. Это безжалостная эксплуатация людей науки! Признайтесь, что вы заработали втрое больше...
— У вас, Платон Алексеевич, странная манера разговаривать. Невозможно понять, когда вы шутите, а когда говорите серьезно.
— Разумеется, я шучу. Хотя в каждой шутке есть доля шутки.
— Не поняла... Какая доля? — насторожилась Шпильце.
— Я это к тому, что непременно подумаю над вашим предложением.
— Так вы не говорите «нет»? — обрадовалась Шпильце.
— Я очень редко говорю «нет», — сказал Загурский. — В особенности дамам. Мне в ближайшее время понадобится много денег. Я не хочу, чтобы моя жена испытывала неудобства. Я подумаю, и мы еще поговорим об этом. А сейчас позвольте откланяться... Дела...
Дом Загурского. Петербург.
Наташа не спала всю ночь. Когда Загурский предложил ей стать его женой, она подумала, что он нелепо шутит над ней; но он ушел, и она вдруг поняла, что он не шутит, что у него действительно самые серьезные намерения. От осознания этого ей стало совсем невмоготу. Нельзя сказать, что она была совершенно равнодушна к доктору. Нет, она
с нетерпением ждала его утренних посещений, ей нравились его манера держаться, его учтивость и вместе с тем твердость, его уверенность в себе... Но связать свою жизнь
с человеком, о котором она, в сущности, ничего не знала! Несмотря на бурно прожитую жизнь, Наташа любила всего один раз, но понимала, что это — мечта, что слишком
многое стоит между ней и князем Николаем, и перейти эту пропасть они не смогут и не захотят.
Но что же ей делать? Как заведенная Наташа всю ночь ходила из угла в угол по комнате и ничего не могла решить.
Утром явился Платон Алексеевич. Как всегда, приветливый, заботливый, предупредительный. Он осмотрел Наташу, и сегодня осмотр и связанные с ним действия были одинаково стеснительны и для Наташи, и для профессора.
— Не возражаете, если некоторое время вас будет пользовать мой коллега доктор Брандт? Это очень хороший доктор...
У Наташи будто камень с души свалился:
— Вы давеча сказали, что я практически здорова...
— Нет. Я сказал, недельку-полторы вам следует еще полечиться. Кроме того, теперь я знаю, что вам некуда идти... Был бы счастлив, если бы вы оказали мне честь и пожили бы здесь столько, сколько вам нужно.
— Вы очень великодушны, Платон Алексеевич.
— Нет. Здесь нет никакого великодушия... Мне доставляет удовольствие знать, что вы рядом, изредка видеть вас, любоваться вами, получать наслаждение от общения с вами. Какое же здесь великодушие?..
— Надеюсь, вы понимаете, профессор, что я при этом испытываю некоторую неловкость...
— Разумеется... Поэтому я и сделал вам предложение... Наташа улыбнулась.
— Ну, конечно, не только поэтому... Возникла пауза, какая бывает, когда собеседники решают, продолжать ли начатый разговор.
— Я знаю, что вы не любите меня, — прервал паузу Загурский. — Но я также знаю, что не противен вам. Правда?
— Правда... — тихо сказала Наташа.
— Уверяю вас, браки по обоюдной любви, как правило, неудачные браки... Другое дело, когда любит один из партнеров... Тогда есть все основания полагать, что брак будет счастливым.
— Вы серьезно так думаете?
— Уверен в этом. В этом случае в браке есть сюжет, он развивается по законам драмы, есть борьба за любимого человека, ежечасное стремление к идеалу...
— Вы поэт, доктор...
— Скорее, психолог. — Платон Алексеевич почтительно склонился перед Наташей, поцеловал ей руку.
— Вам, Луиза...
— Зовите меня Наташей.
— А по батюшке ?
