Голем. Книга первая - Баренберг Александр (полная версия книги TXT) 📗

— Ты должен подчиняться мне! — визгливо вскрикнул он.

— Это еще почему, интересно?

— Потому что я призвал тебя в наш мир, глиняный человек! И ты должен слушаться и защищать меня!

Ах, вот как! Стало быть, легенда о Големе [5]имела под собой основание? Хотя в ней говорилось о пражском раввине Бен Бецалеле, который создал глиняного истукана для защиты еврейской общины от погромщиков. Голем быстренько насовал в рыло всем местным антисемитам и, с чувством выполненного долга, рассыпался в прах. Ну просто натуральный Терминатор, разве что без дробовика. Только, по легенде, происходило это аж в семнадцатом веке. Значит, были и более ранние прецеденты? И, вообще, при чем здесь я? Я что, похож на глиняного робота? Не испытываю ни малейшего желания ни давать кому-либо в морду, ни, тем более, рассыпаться в прах. Так что, боюсь, дядя несколько заблуждается. И на это заблуждение ему надо указать не мешкая.

Черенок лопаты, которую я благоразумно прихватил с собой, ткнулся аккурат в солнечное сплетение принявшего грозную позу незнакомца. Тот согнулся пополам, хватая открытым ртом воздух.

— Это за "глиняного человека"! Вот тебе защита! — сделав страшное выражение лица, сообщил я, когда тот опять начал дышать. — А теперь выкладывай все!

Незнакомец со страхом уставился на меня. Я был на голову выше, а надувшиеся после полутора месяцев адской пахоты бицепсы производили сильное впечатление. Тягаться со мной ему не стоило, и "клиент", видимо, начал подозревать, что результаты его действий явно далеки от желаемых.

— Демон! Великий боже, я вызвал демона! — ошеломленно прошептал он.

— За демона тоже ответишь! — пообещал я ему. — Давай рассказывай, кто ты такой и что ты тут устроил!

— Мое имя Цадок, сын Ицхака. Я известный торговец и один из самых уважаемых членов еврейской общины города Мюнхена. Моими услугами пользуется даже сам герцог Баварский Людвиг, — гордо заявил мой собеседник, подавив явно просматривавшееся желание бежать со всех ног. — Еще давно, когда я путешествовал по торговым делам, мне в руки случайно попал лист пергамента, где был описан кабалистический обряд вызова защитника. Я сначала мало что понял, но, пополнив, со временем, в общении с известными раввинами и каббалистами свои знания, смог разобраться в написанном. И тогда испугался и спрятал пергамент, на случай трудных времен. А теперь они наступили! Иноверцы, бывшие раньше добрыми соседями, стали преследовать нас, выдумывая чудовищные обвинения и чиня препятствия в торговле! И тогда я решился исполнить обряд…

Он перевел дух и продолжил:

— Только там было написано о глиняном человеке! А ты…

— На заборе тоже написано, — пробурчал я.

— Что?

— Ты же видишь, что я не глиняный! Ошибочка вышла! В общем, давай крути все назад и расстанемся друзьями.

— Что крутить? — не понял Цадок.

— Возвращай все на свои места, говорю! Мне здесь нечего делать, у меня своя жизнь есть, и она меня устраивает значительно больше! — сердито заорал я.

— Но… я не… знаю! Я… не умею! — в ужасе прошептал тот, инстинктивно отшатываясь.

— Что?!! — злость на этого каббалиста-недоучку переполнила меня. — Ах ты, неуч!

Стремительно шагнув вперед, от души врезал ему кулаком по носу. Цадок, замычав что-то нечленораздельное, повалился на землю.

— Матчасть лучше учить надо было, идиот! — в сердцах добавил я по-русски. Тот хоть и не понял, но легче ему от этого не стало — основной посыл сейчас передавался отнюдь не на словах.

Еще долго я вымещал накопившуюся злобу на скорчившемся под градом ударов незадачливом чародее. Хорошо, хоть лопатой не воспользовался, а то, наверное, убил бы. Наконец, я немного пришел в себя и прекратил избиение. Цадок заворочался и неуверенно сел на траве, утирая кровавую юшку с фейса.

— У…у меня был только небольшой отрывок текста! — жалобно пропищал он. — Я же хотел как лучше…

— А получилось как всегда! — я опять замахнулся, но запал уже прошел, и рука остановилась на полпути к многострадальному лицу торговца. Тот даже не думал защищаться, полностью осознав, видимо, свою вину.

— Кто же ты на самом деле, гость? — осмелел Цадок, видя, что я раздумал его бить дальше.

— Человек! Обычный человек из будущего.

— Откуда?

— Из других времен, еще не наступивших. Какая разница? Ваш мир мне чужд, и я хочу домой!

Неясно было, понял ли тот, но он продолжал гнуть свою линию:

— Так ты иудей?

— Да, — не счел нужным скрывать этот факт я.

— Воин? — все не успокаивался Цадок.

— Ну… — я почесал в затылке. Три года срочной и пятнадцать лет активной резервистской службы кое-чему меня научили, конечно, но для местных условий этот опыт вряд ли подходит.

— Допустим — воин. К чему ты клонишь?

— Так может быть, ты и есть Защитник волею Господа нашего! Просто я чего-то не понял в описании! — возбужденно воскликнул тот.

Вот фрукт! Не мытьем, так катанием! Только зря это он… Насколько я помнил, преследования евреев, начавшиеся в Западной Европе в конце двенадцатого века, имели под собой сугубо экономические причины — появление, в результате крестовых походов, прослойки христианских купцов и ростовщиков. И евреи, занимавшие эту, ранее считавшуюся недостойной для истинного католика нишу, оказались лишними на празднике жизни. Хитроумные итальянские ростовщики и доблестные рыцари Храма, ссужавшие деньгами всех европейских монархов, не считали нужным делиться еще с кем-то и организовали травлю, не гнушаясь никакими методами. И противостоять исторической тенденции не сможет и батальон Терминаторов, не то что один слабый человек! Поэтому я схватил надоедливого мечтателя за шиворот, рывком поднял его на ноги и проникновенно сообщил:

— Ты можешь думать как хочешь, но запомни следующее: Я! Хочу! Домой! Из этого и будем исходить! Где эти твои записи?

— Д-дома. Я их оставил дома, в Мюнхене.

— Значит, поедем к тебе! И попробуем разобраться вместе! — терять надежду выпутаться из этой истории я не собирался.

— Кстати, почему ты меня так долго искал, целых полтора месяца? — спросил я, пока Цадок пытался привести себя в порядок, утираясь и отряхиваясь.

— Это оказалось непросто! Сделав амулет, описанный в заклинании, я отправился на поиски, но он все время менял направление. Изъездив все окрестности, уже почти отчаялся, когда, наконец, указатель перестал метаться из стороны в сторону.

Интересно, что же это за указатель такой? Я подошел к стоявшему на земле горшку и осторожно поднял его. В глиняной миске, заполненной до середины водой, плавал деревянный поплавок, к которому был прикреплен какой-то коричневатый комок. Поскребя его ногтем, я обнаружил, что это просто ржавое железо. Вся конструкция мне показалась довольно-таки знакомой. Ну конечно, это же примитивный компас! Вот и деревяшка не плавает свободно по горшку, а притулилась к стенке, указывая, видимо, направление на север. Север? Я определился по солнцу — север должен быть практически в противоположной стороне! Оттолкнув поплавок от стенки, убедился, что тот снова вернулся в исходное положение. Значит, он указывает на меня? Что за чертовщина! Я повернулся на сто восемьдесят градусов, оказавшись с другой стороны горшка. Поплавок за мной не последовал. Зато, подняв глаза, я понял, куда тот указывает. Конечно же, на камень! То есть он является источником магнитного поля? Пройдясь по периметру полянки с горшком в руках, убедился, что поплавок точно перемещается в направлении камня. Но какой же мощности должно быть магнитное поле, чтобы конкурировать с земным на расстоянии в десятки километров от источника? Ведь Цадок начал поиск из Мюнхена, а до него больше пятнадцати километров! И почему тогда моя железная лопата не притянулась к камню? Хотя тут я вспомнил — во время работы мне все время казалось, что лопату как будто кто-то придерживает, но я был поглощен своим занятием и не обратил внимания. Да и ближе двадцати метров я ее к камню не подносил.