Ярослав Мудрый - Павлищева Наталья Павловна (читать бесплатно книги без сокращений .txt) 📗
– Не молчи! Вижу же, что ты против! Не хочешь в Новгород?
Ярослав устало усмехнулся:
– Не о том забота, князь. Не во мне дело.
– А в чем? – удивился Владимир. Что за человек! Никогда не скажет: «отец», все «князь» да «князь». Не простил ссылки матери? Но ведь не его же сослали. Делает все так, что никогда не знаешь, что он себе думает. Советчик у Ярослава хороший – Блуд, хитер, смышлен, может, оттого сын такой молчун? Но молчун только при отце, с матерью вон как говорлив! Был говорлив…
Для князя Владимира постоянное напоминание о Рогнеде не далекий Изяслав, а вот этот сын. Если честно, то он более других достоин взять под себя Русь после отца, он умнее, сильнее и крепче остальных. Но он не старший… Хотя даже не это остановило бы князя Владимира, а именно то, что Ярослав себе на уме. Всегда себе на уме, лучше промолчит, чем выскажет, что подумал. В глубине души князь Владимир всегда ревновал сына к матери, а саму Рогнеду к Ярославу.
Мысли князя ушли в сторону от беседы, но сын вернул их на место.
– Нельзя Бориса в Ростов, а Глеба в Муром.
Ярослав сказал то, что понимал и сам князь, да только не желал признавать. Оттого слова сына показались особо обидными, вспылил:
– Думаешь, ты один с Ростовом мог справиться? Борис тоже разумен, хотя и молод.
Ярославу очень хотелось возразить, что одной разумности мало, надо еще и княжить, причем хитро княжить. Но сказал чуть другое:
– И в Муром нельзя идти с епископом.
– Почему? – изумился снова начавший мерить трапезную шагами князь.
– Не пустят, – пожал плечами Ярослав.
– Пустят! – Рука Владимира сжалась в кулак, ясно показывая, что будет с муромой, если ослушаются. А Ярослав вдруг почувствовал усталость, сильную усталость. Отец отправил его с глаз долой в Ростов, теперь, когда они с Блудом справились, туда пойдет Борис со священниками, испортит все, чего достигли, а им надо начинать заново. И вдруг молодой князь чуть испугался, а ну как Блуд решит остаться с Борисом? Воевода уже стар, вдруг захочет покоя? Самому с новгородцами справиться будет сложно.
Занятый этой мыслью, он не стал далее пререкаться с отцом, соглашаясь, кивнул и попросил удалиться. Владимир смотрел ему вслед раздраженно, он так и не понял ни озабоченности сына, ни его настроя. Что Ярослав о себе думает? Ишь ты, сильный князь! Справился с маленьким Ростовом… Пусть попробует одолеть непокорный Новгород! А Ростов и Муром? Куда они денутся, будут исправно платить, как платили, и постепенно креститься. Разумные речи младших сыновей сделают свое дело не хуже твердой руки Ярослава и хитрости Блуда.
Знать бы Владимиру, как он ошибается! Ни Ростов, ни Муром не смирятся и епископов не примут. Там, где Блуд замирил людей хитростью, ни Борису, ни Глебу ничего не удастся проповедями. Но это будет позже.
А тогда в Новгород уезжал новый князь – Ярослав Владимирович из рода Рюриковичей, слишком похожий на своего деда Рогволода, чтобы быть любимым сыном князя Владимира.
Конечно, ни Борису, ни Глебу не хотелось уезжать от отца так далеко и в такие беспокойные места. Потому князь, во-первых, не торопил их с отъездом, во-вторых, собирал с сыновьями многочисленное христово воинство. С каждым по епископу и массе приданных священников и просто дружинников и холопов. А пока в Ростове сидел воевода Блуд, правил за князя и ждал приезда другого. Все налажено, можно и не торопиться. Ярослав в Новгород уезжал один.
Новгородский торг, как и всякий другой, был, считай, главным местом города. И не только потому, что Новгород богател торгом.
Здесь можно было купить все, что только способны сделать и вырастить человеческие руки. Имей деньги – и не уйдешь с торга с пустыми руками. За чем бы ни пришел человек – едой, одеждой, обувью, оружием, скобяными ли изделиями или хомутом, лошадью или персидскими порошками – все мог найти на торге, все купить.
Нужна изба? Вон они лежат готовые, уже срубленные и снова раскатанные по бревнышку, плати, и тебе соберут снова, где скажешь. Сластей детишкам привезти надумал? И этого полно на любой вкус и кошель. В житном ряду встретишь мельника, белого от муки. Там вон кисло пахнет выделанными кожами, знать, кожемяки близко. А неподалеку тянет конским навозом. Издали разносится поросячий визг – тут и объяснять не надо, что продают. Удивительное животное – поросенок: коли начнет, так может визжать с утра до вечера, не переставая.
Между рядами передвигается, ловко увиливая от чьих-то спин, локтей, животов, лоточник. Его голос перекрывает все остальные крики, приглашая отведать свежих пирогов с визигой и грибами. Пирожный дух быстро разносится вокруг, и у невысокого, но голосистого парнишки дело движется споро. Хитер он, другой покупатель до калачного ряда может и не добраться, потому как за гвоздями пришел да за новым топором, и потерпел бы без пирогов до дома-то, а вот рядом купил кто-то, запахло вкусно, и потянулась сама рука за деньгой, чтоб и тоже отведать горяченьких пирогов…
Парнишка быстро распродал свой товар, кивнул кому-то, кому не досталось: «Я мигом, щас принесу!» – и исчез в толпе. Не успели о нем позабыть, как вот они еще пироги с пылу, с жару. Теперь купили у ловкача и те, кто вовсе не собирался тратить драгоценные деньги на еду.
Также ловки и сбитенщики. Коли жара стоит да разопрел люд на солнышке, у них квас готов, откуда-то холодненький, забористый… А если студено на улице, так сбитень горячий паром исходит, сам сбитенщик словно котел с тем напитком, тоже весь парит на морозе. А по морозу да после дела лучше нет румяных пирогов со сбитнем! Вот и тянутся руки к кошелям или за пазуху, тратятся те денежки, что совсем на другое припасены…
А вокруг идет гомон, кто-то предлагает товар, кто-то приценивается, кто-то уже купил и теперь, может, и жалеет, что не обошел сначала весь ряд, потому как чуть подалее дешевле оказалось. Кто-то напротив, жалеет, что сразу не взял, – купили то, к чему он уже приценился да пошел повыгодней поглядеть. Одни бьют по рукам, сговорившись, другие переругиваются, не соглашаясь… Торг есть торг, но откровенно обманывать здесь не решаются. Один раз негодный товар продашь как хороший – ославят так, что всякий уважающий себя покупатель стороной обходить станет. На новгородском торге честью дорожат, доброе имя ценят, а потому обмана нет. Это хорошо знают и заморские гости, вот и не пустеет торг круглый год.
Но для горожанина это не только место, где можно купить или продать, это еще и место, где люди узнают новости. Человек ведь живет как? У него из окошек виден только свой двор, ни на улицу, ни на соседей не глазеют, на Руси не принято, места хватает, чтоб впритык избы не ставить. Живет каждая семья своей жизнью, все ведают только о своих родичах да ближних соседях. Но стоит чему случиться в городе, как все сразу оповещены. Откуда?
А все торг. Стоит первым лучам солнца из-за верхушек деревьев показаться, как он оживает, чтобы затихнуть уже в полной темноте вечером. Здесь и перемалываются все городские, и не только, новости, сюда человек несет что узнал, отсюда и домой приносит не один товар, но и вести, добрые ли, худые ли…
Это на площадь народ созывает вечевой колокол, а до колокола люд все вызнать на торге должен. Откуда свои купцы вернулись, что дальние гости привезли, что берут ныне у свеев, с кем воюют греки, почем рожь в Киеве… Купцы и те, кто с ними ходит, – главные разносчики дальних вестей, а новгородские новости бабы выболтают, у них языки не просто без костей, но и не привязаны. Посмотришь на такую – вроде и язык не больше, а даже меньше, чем у мужика, но во рту точно не помещается, норовит наружу все, что в голове накопилось, выплеснуть.
На торге зарождаются слухи, иногда нелепые. Сболтнет какая-нибудь дурында глупость, а остальные и ну трепать своими языками! Бывает, человеку от иной сплетни век не отмыться. Но в основном все же верное говорят люди, умеет народ отделить нужное от ненужного, понять то, что хотелось бы и спрятать, разглядеть в пустословии зерно правды.
