В забытой стране - Санкритьяян Рахул (книги онлайн полностью TXT) 📗

И вдруг мы услышали впереди глухой крик. Оторвав взоры от земли, мы взглянули туда и увидели, как Дхандас, подняв руки высоко над головой, грохнулся на землю.

Мы не успели подойти, как он поднялся сам, швырнул в сторону мешок и ружье и, шатаясь, как пьяный, и не оглядываясь на нас, пошел дальше.

У подножия горы он снова свалился, но на этот раз не смог встать и пополз на четвереньках. Мы подошли к тому месту, где валялись вещи Дхандаса, легли на землю и с испугом смотрели, как Дхандас карабкался по ступенькам, выдолбленным в горе.

Он исчез и не показывался около часа. И вот впервые за двое суток мы услышали громкий голос. Дхандас кричал нам сверху:

— Вода! Я нашел воду! Мы спасены!

Дхирендра встал, с нечеловеческими усилиями дошел до лестницы и поднялся на гору. Мы с Чаном пошли за ним, кое-как добрались до подножия горы и свалились. Вскоре вернулся Дхирендра с кружкой воды. Холодная вода показалась нам вкуснее, чем напиток богов, и вселила в нас жизнь, надежды, силу и мужество. Мы преодолели страшную пустыню, и какие бы трудности ни встретились впереди, нас уже ничто не могло остановить.

Глава XI. ДОРОГА СИДЯЩИХ ПИСЦОВ

Вас, наверное, удивит, что на горе оказалась вода, в то время как внизу расстилалась безводная пустыня, но объяснялось это явление довольно просто. Песок в пустыне лежал на твердых, водонепроницаемых породах, не пропускавших грунтовые воды. Вершина горы была сложена из таких же твердых пород, но чуть пониже, на склоне, обращенном к плато, шли мягкие, рыхлые породы, сквозь толщу которых, в двухстах метрах от вершины, пробивался родник чудесной чистой ледяной воды.

Подойдя к ручью, мы легли на живот и начали с жадностью, как козы, пришедшие на водопой, втягивать в себя воду.

С тех пор как наш отряд ушел от реки, мы впервые увидели воду, не считая, конечно, той, которую несли на себе в бурдюках. Да и в те дни, когда мы стояли лагерем на берегу реки, мы старались разбивать палатки как можно дальше от воды, потому что там постоянно кружились мириады мух, комаров и москитов. Еще из записных книжек Шивнатха мы узнали о том, что в долине реки Собат встречается особый вид мух, укус которых для человека не представляет никакой опасности, но для копытных животных-коров, буйволов и лошадей — он чаще всего смертелен. Это заставило нас в свое время отказаться от мысли пересечь пустыню на верблюдах, которые к тому же едва ли выдержали бы столь длинный путь на юг.

Мы вдоволь напились холодной воды, улеглись в густой тени деревьев и сразу же заснули непробудным сном.

Проснувшись на восходе солнца, я увидел, что Дхирендра уже разжег костер и подвесил над ним котелок. Вскоре проснулись Дхандас с Чаном, и мы втроем отправились к ручью и с наслаждением искупались впервые за много дней. Когда мы вернулись назад, завтрак был уже готов. Нас не пришлось долго упрашивать присесть к «столу», и мы, достав из мешка одеяло, расстелили его под густой зеленой кроной деревьев и с жадностью набросились на еду. Едва ли вы сможете даже представить себе, какими вкусными показались нам в тот день лепешки из риса, приготовленные умелой рукой капитана.

Мы досыта наелись и с интересом начали осматриваться. Мне никогда не забыть той радости, которую мы испытали, попав из огненного ада, где нет ни тени, ни воды, ни пристанища для путника, в райскую страну, покрытую веселыми зелеными рощами и лугами с высокой сочной травой, над которыми веял прохладный ветерок. Журчание бегущего перед нами ручейка было для нас сладостней звуков небесной лютни.

Под нами далеко на север уходила страшная пустыня, в которой не было ничего, кроме желтого горячего песка, а к югу от нас раскинулась чудесная страна, покрытая зеленой травой и могучими деревьями. Воздух был такой чистый, прозрачный, что горы казались совсем близкими. То здесь, то там возвышались небольшие холмы, густо поросшие зеленью. На склонах холмов лежали огромные глыбы камней. Небольшой ручеек, который брал начало от нашего родника, спускался вниз и, слившись по пути с другими ручьями, у подножия горы превращался в речку, которая текла по долине куда-то далеко на юг.

Примерно в четырехстах метрах от нас виднелись две каменные трехметровые статуи, повернутые друг к другу лицом. Едва только я их увидел, как тотчас же побежал к ним, чтобы получше рассмотреть. По виду они ничем не отличались от статуй сидящих писцов из Саккары. Время и климат сильно повредили скульптуры и совершенно сгладили черты лица. Каждый писец сидел на постаменте, скрестив ноги и держа на коленях бумагу.

Впереди, насколько хватал глаз, виднелось множество других таких же скульптурных пар, стоявших в четырехстах метрах одна от другой. Двойной ряд статуй тянулся от вершины горы далеко на юг, и высеченные из камня огромные писцы постепенно уменьшались в размерах, превращаясь в едва приметные точки, и наконец совсем исчезали из виду.

Несомненно, это те самые статуи, о которых писал Шивнатх, и та самая дорога, которая ведет от лестницы прямо в Митни-Хапи.

Невозможно описать восторг, охвативший меня. Хотя мы отдыхали всего лишь одну ночь, тем не менее я успел забыть все прошлые мучения и совершенно не думал о предстоящих опасностях. Открытие лишь одной дороги Сидящих Писцов уже само по себе имеет не меньшее значение, чем исследования Мариэтта 24, а ведь наш путь по стране древней цивилизации еще, по существу, не начался. Я смотрел с интересом на горы, темневшие на юге, и уже не сомневался в том, что там мы увидим город Митни-Хапи с гробницей Серафиса.

Весь день мы отдыхали в благодатной тени деревьев, и я поделился с товарищами своей мечтой, которая увела меня слишком далеко от действительности. Вместо того чтобы подумать о тех трудностях, что ждут нас впереди, я представлял себе, как мы вчетвером торжественно и радостно идем по дороге Сидящих Писцов под звуки труб и бой барабанов, как в свое время не раз проходили по ней древние египтяне. Мне очень хотелось собственными глазами увидеть древнеегипетский город, насчитывающий тысячелетия, и, кроме этого, у меня не было никаких желаний.

Дхирендра, в противоположность мне, был практичным человеком, и поэтому, дождавшись, когда я наконец закончу свой фантастический рассказ, он обратился ко мне с иронической улыбкой, и слова его сразу же охладили мой пыл.

— Дорогой профессор, — сказал он, — вы рассуждаете так, будто мы едем в гости к тестю. Я же придерживаюсь совершенно иного мнения и считаю, что именно отсюда-то и начинается самая опасная часть нашего путешествия.

Внезапно передо мной вновь ожило все пережитое в пустыне, и я ужаснулся:

— Самая опасная?

— Да, профессор, — подтвердил Дхирендра. — Сейчас не время строить воздушные замки. Вы с восторгом рассказываете о двух огромных скульптурах, высеченных в горах, или о сидящих писцах, совершенно не задумываясь о том, что перед нами лежит населенная страна.

— Населенная? — ошеломленно спросил я. — Бог мой! Я совсем забыл об этом!

Дхирендра молча кивнул головой и протянул мне бинокль.

— Взгляните в него и расстаньтесь со своими беспочвенными грезами, — посоветовал он. — Посмотрите повнимательней на эту еще незнакомую нам страну.

Я взглянул в бинокль на дальние горы и долину, расстилавшуюся перед нами. Кое-где, особенно по берегам реки, виднелись небольшие поля, по-видимому засеянные ячменем или пшеницей, невдалеке от которых паслись стада.

— Да, здесь действительно живут люди, — сказал я, возвращая бинокль Дхирендре.

— А вы видели дома? — спросил Дхирендра.

— Нет.

— Значит, вы плохо глядели. — И капитан указал на холм, стоявший в полутора километрах от нас.

Я снова посмотрел в бинокль и с удивлением разглядел небольшую деревушку. Возле тростниковых хижин виднелись маленькие фигурки людей.

Я молча отдал бинокль Дхирендре.

— Что же нам делать? — спросил я капитана.