Сальватор - Дюма Александр (читать книги онлайн .TXT) 📗
Мастерская была пуста.
Капитан громко засопел и так же осторожно закрыл дверь.
Но, несмотря на его крайнюю осторожность, петли двери скрипнули.
– Петли этой двери необходимо будет смазать, – прошептал капитан.
Затем он приблизился к двери спальни Петрюса и так же осторожно открыл ее.
Эта дверь при открывании и закрывании не произвела ни малейшего звука. А поскольку на полу спальни лежал великолепный ворсистый ковер из Смирны, приглушавший шаги, старый морской волк вошел в спальню и приблизился к постели Петрюса так, что тот и не проснулся.
Петрюс лежал на кровати, свесив с нее руки и ноги. Можно было подумать, что в своем неспокойном сне он прилагал усилия к тому, чтобы встать.
В этом положении Петрюс бесспорно походил на ребенка из басни, который спал рядом с колодцем.
Капитан, который временами становился ученым до педантизма, воспользовался случаем и потряс руку крестника точно так же, как Фортуна потрясла за руку того ребенка:
Он, возможно, и дальше продолжил бы цитировать басню, но тут Петрюс, проснувшись внезапно, испуганно открыл глаза и, увидев стоящего перед ним капитана, протянул руку к коллекции оружия, висевшей у него над изголовьем в качестве украшения и для обороны, и схватил ятаган. Он спросонья, несомненно, ударил бы им моряка, не спрашивая объяснений, если бы тот не перехватил его руку.
– Спокойно, мальчик, спокойно, как говорил господин Корнель. Чума тебя побери! Экий ты задиристый после кошмара. Ведь ты видел во сне кошмар, не так ли?
– А! Крестный! – воскликнул Петрюс. – Как я рад, что вы меня разбудили!
– Правда?
– Да. Вы правы, я видел кошмар, ужасный сон!
– И что же тебе приснилось, малыш?
– А! Всякая глупость!
– Ладно! Могу побиться об заклад, что тебе приснилось, что я вернулся в Америку!
– Нет. Если бы мне приснилось такое, я был бы, напротив, очень доволен.
– Как это понимать: очень доволен? Знаешь, приятель, ты не очень-то вежлив, если говоришь мне такое!
– Ах! Если бы вы только знали, что мне приснилось! – продолжал Петрюс, вытирая мокрый от холодного пота лоб.
– Так расскажи мне, пока будешь одеваться, – сказал капитан с добродушной миной на лице, которая была как раз кстати. – Это меня развлечет.
– О, нет! Это очень глупый сон!
– И ты полагаешь, парень, что мы, старые морские волки, недостойны того, чтобы все это выслушать?
– Ай! – тихо произнес Петрюс. – Опять это чертово «старые морские волки».
И громко спросил:
– Так вы настаиваете?
– Конечно. Ведь я же тебя просил рассказать!
– Как хотите. Но я бы предпочел оставить это при себе.
– Уверен, что тебе приснилось, как я пожираю человеческое мясо, – засмеялся капитан.
– Если бы только это…
– Право руля и лево руля! – вскричал капитан. – Это был бы прекрасный сон.
– Это было нечто похуже.
– Рассказывай же!
– Так вот, когда вы меня разбудили…
– Когда я тебя разбудил…
– Мне снилось, что вы убиваете меня.
– Тебе приснилось, что я тебя убиваю?!
– Именно это.
– Честное слово?
– Честное слово!
– В таком случае тебе ужасно повезло, мой мальчик.
– В каком смысле?
– «Сон о смерти – золотой сон» – говорят индейцы, которые отлично разбираются и в золоте, и в смерти. Ты действительно удачливый парень, Петрюс.
– Правда?
– Мне тоже однажды приснился такой сон, парень. И знаешь, что произошло наутро?
– Нет, клянусь.
– Так вот, утром, после того как мне приснилось, что меня убивают, – а убивал меня твой отец, видишь, что значат сны! – я помог твоему отцу захватить Сен-Себастьян, португальское судно, трюмы которого были набиты рупиями. Один твой отец получил как часть добычи шестьсот тысяч ливров. А мне досталось сто тысяч экю. Вот что происходит в трех случаях из четырех, мой мальчик, когда человеку выпадает удача увидеть во сне, что его убивают!
Глава LXXXVII
Петрюс и его гости
Петрюс встал с кровати и, не начав одеваться, позвонил.
В комнату вошел слуга.
– Скажи, чтобы запрягали, – произнес Петрюс. – Я завтракать не буду.
Затем молодой человек занялся туалетом.
В восемь утра ему доложили, что карета готова.
– Чувствуйте себя, как дома, – сказал Петрюс капитану. – Спальня, мастерская, будуар находятся в вашем полном распоряжении.
– О, малыш, даже мастерская? – спросил капитан.
– Мастерская особенно. Меньшее из всего, что я могу для вас сделать, это предоставить вам возможность любоваться видом всех этих сундуков, вазочек и картин, которые вы оставили мне.
– Тогда я прошу, если тебя это не затруднит, разрешить мне побыть в мастерской.
– Хорошо, будьте в мастерской до тех пор… вы понимаете?
– Да-да, пока к тебе не придет натурщица или кто-либо для позирования. Договорились!
– Спасибо, договорились. С воскресенья я начинаю писать портрет, на который мне потребуется около двадцати сеансов.
– Ох-ох!.. Какой-нибудь государственный деятель?
– Нет. Маленькая девочка.
И добавил, стараясь говорить как можно более равнодушным тоном:
– Младшая дочь маршала де Ламот-Удана.
– Да?
– Сестра госпожи графини Рапт.
– Не знаю таких, – сказал капитан. – А у тебя здесь есть книги?
– Есть здесь и внизу. Вчера я видел у вас в руках книгу Лафонтена, не так ли?
– Точно. Лафонтен и Бернарден де Сен-Пьер – два самых моих любимых автора.
– Кроме того, вы найдете здесь все современные романы и довольно богатую коллекцию книг о путешествиях.
– Именно эти два вида произведений я терпеть не могу.
– Почему же?
– Потому что я много путешествовал сам. И, поскольку я побывал почти во всех уголках четырех континентов и даже посетил пятый, я прихожу в бешенство, когда читаю те сказки, которые рассказывают нам путешественники. Что же касается современных романов, дорогой друг, я их глубоко презираю, равно как и тех, кто их пишет.
– Это еще почему?
– Да потому что я в некотором роде наблюдатель. И, наблюдая жизнь и людей, я заметил, что никогда воображение не превосходит реальную жизнь. И посему, вместо того, чтобы читать ложь, которая гораздо менее интересна событий реальной жизни, хотя мы и считаем эти реальные события наивными, я заявляю, что не хочу быть палачом моего собственного времени, тратя его на чтение этого вздора. Поэтому, дорогой крестник, я с удовольствием читаю философские труды: из древних – Платона, Эпиктета, Сократа, из современных – Мальбранша, Монтеня, Декарта, Канта, Спинозу. Вот это – мое любимое чтиво!
– Дорогой крестный, – с улыбкой произнес Петрюс, – должен вам признаться в том, что я часто слышал имена людей, труды которых вы предпочитаете, но я ничего не читал, за исключением Платона и Сократа из древних и Монтеня из современных авторов. Но поскольку у меня есть знакомый книгоиздатель, который покупает пьесы моего друга Жана Робера и достает мне такие книги, как «Оды и баллады» Гюго, «Раздумья» Ламартина и «Поэмы» Альфреда де Виньи, я заскочу к нему и скажу, чтобы он прислал ко мне домой коллекцию философских трудов. Вряд ли я их прочту сам, но они будут сверкать в моей библиотеке подобно ярким звездам на фоне облаков.
– Хорошо, ступай, мой мальчик! И дай от меня десять ливров приказчику за то, что он разрежет страницы: у меня так расшатаны нервы, что я никогда не мог как следует справиться с этой работой.
Петрюс, сделав прощальный взмах рукой, оставил крестного Пьера и вышел из комнаты.
А крестный Пьер, настороженно глядя на дверь и напрягая слух, не двинулся с места до тех пор, пока не услышал стук колес отъехавшей кареты.
