Закат Пятого Солнца (СИ) - Штаб Юрий (бесплатные версии книг txt) 📗
Конкистадоры первой экспедиции преодолели слишком много трудностей, чтобы не подружиться. Перейти сейчас на сторону Нарваэса? Это ведь значит предать не только самого Кортеса, но и всех братьев по оружию. Всех, с кем он сражался плечом к плечу, карабкался по заснеженным горным кряжам, с тревогой ждал ловушки в каждом городе. Отказаться от дружбы неистового в бою Педро де Альварадо. И верного Гонсало де Сандоваля, который не побоялся принять сторону Кортеса перед лицом огромной армии Нарваэса. Даже Диего де Ордас, сам некогда доверенный человек губернатора Кубы, сейчас был всецело предан Эрнану Кортесу. Неужели он сам, Хуан Веласкес де Леон, уступит в твердости остальным капитанам? Он утешал себя тем, что решение еще не принято и время у него еще есть. Но в глубине души Хуан уже знал, какой выбор сделает.
Веласкес де Леон и падре де Ольмедо прибыли в лагерь Нарваэса. Появление таких гостей вызвало немалый фурор. Хуана здесь многие знали еще по Кубе, и сейчас добрая половина солдат сбежалась, чтобы приветствовать старого знакомого. На него стоило посмотреть. Как всегда элегантный, с темными вьющимися волосами, которые порядком отросли с начала экспедиции, с короткой, аккуратно подстриженной бородкой, Хуан как будто выехал на прогулку.
Он сидел на великолепной серой кобыле, грудь укрывала стальная кираса, на плечи был накинут изумительно красивый плащ местной работы, расшитый зелеными перьями. Но самое большое удивление вызывали украшения. Кортес отлично понимал, как нужно производить впечатление, потому все золото, которое Веласкес успел получить за время экспедиции, сейчас блестело в лучах солнца. На шее, обвитая в несколько раз, покоилась цепь столь толстая, что, казалось, она должна была ощутимо давить своим весом и склонять владельца к земле. На пальцах виднелись массивные перстни с драгоценными камнями, даже рукоять меча сверкала инкрустацией из золота и изумрудов.
Веласкес радостно здоровался с приятелями, сыпал шутками, в общих чертах рассказывал обо всем наиболее удивительном, что довелось пережить во время похода. Пробиться к Нарваэсу сквозь толпу любопытных было непросто, да Хуан особо и не старался. Он хотел найти общий язык с местными капитанами, узнать их настроение, понять, как они относятся к Кортесу. Впрочем, Нарваэс очень быстро узнал о визите и сам вышел навстречу. Он был уже немолод, но крепости у него хватало с лихвой. Энергично стиснув Веласкеса в медвежьих объятиях, Нарваэс радушно пригласил его к себе в дом, недавно возведенный из свежесрубленных деревьев.
— Я рад приветствовать такого блистательного кабальеро. Неужели ты прибыл без багажа?
— Я оставил вещи в Семпоале, — небрежно ответил Веласкес, откинувшись на спинку резного кресла. — Тамошний вождь является нашим другом и всегда рад оказать гостеприимство. Он возликовал, увидав меня.
Последние слова были истинной правдой. Толстого касика Семпоалы изрядно напугало бесцеремонное поведение солдат Нарваэса. Он не знал, что и думать по этому поводу. Кортес вел себя куда обходительнее, не бряцал оружием, не забирал еду силой и вообще, обращался с местными вождями как с друзьями. Увидав Веласкеса и услыхав его заверения, что Малинче скоро придет и наведет порядок, касик заметно повеселел.
— Я сейчас же велю сходить за твоими вещами, — решительно сказал Нарваэс. — Негоже искать радушия дикарей. Такой капитан станет украшением моего войска.
По красивому загорелому лицу Хуана пробежала тень.
— Боюсь, мой визит был несколько неверно истолкован. Я прибыл ненадолго, чтобы узнать, каким образом вы желали бы примириться с генерал-капитаном Эрнаном Кортесом.
Нарваэс сидел, как громом пораженный. Особенно ему резанул слух титул Кортеса. Он-то сам считал, что его соперника следует именовать не иначе как «изменник».
— О каком примирении может идти речь? Уважаемый губернатор Кубы, твой близкий родственник, — на последних словах Нарваэс сделал акцент, — велел мне арестовать этого изменника и принять на себя командование экспедицией.
— Похоже, вас неверно информировали, — Хуан недоуменно вскинул брови. — Вы отсутствовали на Кубе, когда мы готовились к экспедиции. Кортеса назначил предводителем сам губернатор. Его племянник, Хуан де Грихальва, отдал свои корабли. Капитаны Грихальвы: Педро де Альварадо, Франсиско де Монтехо, Алонсо де Авила также присоединились к Эрнану Кортесу. В нашем отряде есть королевский нотариус и священнослужители, один из которых прибыл сейчас со мной. Как видите, это вполне обычная экспедиция. Мы соблюдаем все формальности, стараемся отвратить язычников от их кошмарной религии, принимаем у местных племен присягу на верность Испании, честно отделяем королевскую пятую часть добычи. Мы не беглые преступники. Никто из нас, особенно генерал-капитан, не заслуживает звания «изменник».
— Как так получилось, что родственник Диего Веласкеса заступается за предателя Кортеса?
В голосе Нарваэса послышались зловещие нотки. Но Хуана не так просто было испугать. Он подался вперед и обжег собеседника яростным взглядом темных глаз.
— Я был бы весьма благодарен, если бы моего предводителя не пятнали больше такими оскорблениями, — твердо сказал он. — Я не безродный бродяга и сумею отстоять честь человека, который добился столь многого, да еще и так хорошо потрудился во славу короля и церкви.
Нарваэс решил не доводить дело до ссоры и зашел с другой стороны. Посыпались щедрые обещания, посулы почестей и богатств. Нужно лишь, чтобы Хуан Веласкес перешел на сторону Нарваэса.
— Разговор нравится мне все меньше! — стал закипать Хуан. — Похоже, глубину моей верности пытаются измерить золотом. Я кастильский кабальеро и не привык, чтобы в моем слове сомневались. Зачем вам в отряде такой помощник, преданность которого можно купить? Сможете ли вы на него положиться? Не побоитесь, что его так же легко переманит более богатый командир?
Дискуссия велась еще долго. Нарваэс, осознав, что собеседник не поддастся ни на золото, ни на лесть, ни на угрозы, пытался добиться, чтобы Веласкес уговорил Кортеса сдаться добровольно. Хуан, в свою очередь, стоял на том, что двум предводителям нужно примириться, в крайнем случае, разделить между собой империю ацтеков. Так и не придя к соглашению, они прекратили спор. Пока Хуан отвлекал Нарваэса, падре де Ольмедо общался с капитанами. Действуя где красноречием, а где и подарками, монах успел убедить многих в том, что столкновение не принесет пользы ни одной из сторон и что гораздо выгоднее объединить усилия.
На следующий день Панфило де Нарваэс организовал парад. Он объявил, что это в честь прибытия высокопоставленных гостей, но Хуан Веласкес отлично понимал подоплеку поступка. Это была великолепная демонстрация силы. Перед ним маршировали сотни пехотинцев, сытых, хорошо одетых и экипированных. Если во всем отряде Кортеса не набралось бы и трех десятков стальных доспехов, то здесь их оказалась целая сотня. Это если не говорить еще об арбалетчиках и аркебузирах, которых также насчитывалось в несколько раз больше. Отдельной вереницей шла кавалерия — восемьдесят великолепных лошадей против несчастной дюжины у Кортеса. Пушки, порох, количество солдат — по всем статьям Нарваэс на голову превосходил своего противника. Но Хуана не так просто было запугать. Его ничтожный отряд выходил победителем в битвах против многотысячных армий индейцев.
После парада состоялся торжественный обед. Веласкес де Леон, собрав волю в кулак, старался вести себя любезно и беззаботно, как будто находился среди лучших друзей. Он не хотел показывать, что войско Нарваэса действительно произвело на него сильное впечатление. Хотя мысли в голове теснились самые мрачные. В случае прямого столкновения маленький отряд Кортеса будет сметен. И чем более призрачными казались шансы на успех самого Кортеса, тем больше Хуан убеждался, что он не бросит своего генерал-капитана. Да это же просто подлость, недостойная настоящего кабальеро! Именно сейчас командиру нужна верность каждого бойца. А переметнувшись на сторону Нарваэса, он будет выглядеть еще и просто как жалкий трус, что старается спасти свою шкуру перед лицом угрозы.
