Двадцать лет спустя (изд. 1957г.) - Дюма Александр (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .txt) 📗
— О господин шевалье! — с поклоном проговорил Планше.
— Лейтенант? — спросил Арамис.
— Пока лейтенант, но мне уже обещан чин капитана.
— Отлично! — сказал Арамис. — Но как вы добились такой чести?
— Прежде всего, вы ведь знаете, господа, что это я спас господина Рошфора?
— Ну да, конечно. Он нам сам рассказывал об этом.
— Меня тогда господин Мазарини едва не повесил, но от этого моя популярность только увеличилась.
— И эта популярность…
— Нет, кое-что получше. Вы же помните, господа, что я служил в Пьемонтском полку, где я имел честь быть сержантом?
— Да, помним.
— Ну так вот. В один прекрасный день, когда никто не мог выстроить как следует толпу вооруженных горожан, потому что один выступал с правой ноги, другой с левой, я как раз тут подвернулся, и мне удалось заставить их всех шагать в ногу. После этого меня произвели в лейтенанты, тут же, на месте… если не боя, так учения.
— Вот как! — проговорил Арамис.
— Но позвольте, — спросил Атос, — на вашей стороне ведь очень много знати!
— Да. На нашей стороне, во-первых, как вам известно, конечно, принц Копти, герцог Лонгвиль, герцог Бофор, герцог д'Эльбеф, герцог Бульонский, герцог де Шеврез, господин де Брисак, маршал де Ла Мот, господин де Люинь, маркиз де Витри, принц Марсильяк, маркиз Нуармутье, граф де Фиэск, маркиз де Лег, граф де Монрезор, маркиз де Севинье и еще многие другие.
— А Рауль де Бражелон? — взволнованно спросил Атос. — Д'Артаньян рассказывал мне, что, уезжая, он поручил его вам, мой дорогой Планше.
— Да, господин граф, как собственного сына, и я могу сказать, что я не спускал с него глаз.
— Так что, — воскликнул Атос дрожащим от радости голосом, — он вполне здоров? С ним ничего не случилось?
— Ничего, сударь.
— Где же он теперь?
— В гостинице «Карл Великий», как обычно.
— И проводит время…
— То у королевы английской, то у госпожи де Шеврез. Он и граф де Гиш никогда не расстаются.
— Благодарю вас, Планше, благодарю! — проговорил Атос, протягивая ему руку.
— О граф! — растроганным голосом произнес Планше, едва касаясь его руки кончиками пальцев.
— Что вы делаете, граф? Ведь это бывший слуга? — попытался остановить его Арамис.
— Друг мой, — отвечал ему Атос, — он сообщил мне вести о Рауле.
— Ну а теперь, — обратился к ним Планше, не расслышавший замечания Арамиса, — что собираетесь вы делать?
— Вернуться в Париж, если только, конечно, вы мой дорогой друг, дадите нам разрешение, — отвечал Атос.
— Как, я вам буду давать разрешение? Вы смеетесь надо мной, господин граф: я весь всегда к вашим услугам.
И он почтительно поклонился.
Затем, обернувшись к своей команде, крикнул:
— Пропустить этих господ, я их знаю: это друзья господина де Бофора.
— Да, здравствует Бофор! — в один голос ответила вся команда, расступаясь перед Арамисом и Атосом.
Только сержант приблизился к Планше и тихо спросил:
— Как, без пропуска?
— Без пропуска, — ответил Планше.
— Имейте в виду, капитан, — обратился к нему сержант, называя его по чину, который пока был тому только еще обещан, — имейте в виду, что один из трех людей, которые только что вышли отсюда, предупреждал меня потихоньку не доверять этим господам.
— А я, — с достоинством заметил Планше, — знаю их лично и отвечаю за них.
Сказав это, он пожал руку Гримо, которому такая честь, видимо, весьма польстила.
— Так до свидания, капитан, — простился с Планше Арамис насмешливым тоном. — Если с нами что-нибудь случится, мы обратимся к вам.
— Сударь, — отвечал ему Планше, — в этом случае, как и всегда, я ваш покорный слуга.
— А ведь ловкая шельма, и даже очень, — заметил Арамис, садясь на лошадь.
— Да и как не быть ему таким, — согласился Атос, усаживаясь в седло, — раз он столько лет чистил шляпу своего господина?
XXXIV
ПОСЛЫ
Оба друга тотчас же двинулись в путь и стали спускаться по крутому склону предместья. Когда они достигли подошвы холма, они увидели, к своему великому изумлению, что улицы Парижа превратились в реки, а площади в озера. Вследствие ужасных дождей, бывших в январе, Сена выступила из берегов и затопила полстолицы.
Атос и Арамис сначала храбро въехали на лошадях в воду, но она доходила бедным животным до груди. Пришлось сменить лошадей на лодку, что наши друзья и сделали, приказав своим слугам дожидаться их на рынке.
На лодке они добрались до Лувра. Уже спустилась ночь. Вид Парижа, слабо освещенного мигающими среди этих площадей-озер фонарями, со всеми этими лодками, в которых, блестя оружием, разъезжали патрули, с ночной перекличкой стражи на постах, поразил Арамиса, необычайно легко поддающегося воинственным настроениям.
Они прибыли к королеве. Им предложили обождать в приемной, так как королева принимала в эту минуту двух господ, принесших ей вести из Англии.
— Но мы тоже, — сказал Атос слуге, передавшему ему об этом, — мы тоже не только принесли вести из Англии, но и сами прибыли оттуда.
— Разрешите в таком случае узнать ваши имена, — сказал слуга.
— Граф де Ла Фер и шевалье д'Эрбле, — ответил Арамис.
— О, тогда, — с волнением сказал слуга, услыхав имена, которые так часто произносила с надеждой королева, — в таком случае ее величество ни за что не простит мне, если я заставлю вас ждать хотя бы одну минуту.
Пожалуйте за мной.
Он прошел вперед, сопровождаемый Атосом и Арамисом.
Когда они подошли к комнате королевы, слуга остановил их и открыл дверь.
— Ваше величество, я осмелился нарушить ваше приказание и привел сюда двоих господ, которых зовут граф де Ла Фер и шевалье д'Эрбле.
Услыхав эти имена, королева испустила крик радости, который наши друзья ясно расслышали из другой комнаты.
— Бедная королева! — пробормотал Атос.
— О, пусть войдут, пусть войдут! — воскликнула, в свою очередь, юная принцесса, бросаясь к двери.
Бедное дитя не покидало своей матери, разлученной со второй дочерью и сыновьями.
— Входите, входите, господа! — воскликнула она, сама отворяя дверь.
Атос и Арамис вошли. Королева сидела в кресле, и перед нею стояли двое из тех лиц, которых мы видели в кордегардии.
Это были Фламаран и Гаспар де Колиньи, герцог Шатильонский, брат того, который семь или восемь лет перед тем был убит на дуэли на Королевской площади из-за госпожи де Лонгвиль. При появлении наших друзей они отступили на шаг и с некоторым беспокойством зашептались.
— Итак, — воскликнула английская королева, увидав Атоса и Арамиса, наконец-то вы прибыли, верные друзья! Но королевские курьеры, как видите, опередили вас. Двор был извещен о происшедшем в Лондоне в тот момент, когда вы только вступали в Париж, и вот господа де Фламаран и де Шатильон сообщили мне по поручению ее величества Анны Австрийской последние известия из Англии?
Арамис и Атос переглянулись. Спокойствие, даже радость, сверкавшие в глазах королевы, поразили их.
— Продолжайте, прошу вас, господа, — проговорила она, обращаясь к Фламарапу и Шатильону. — Итак, вы сказали, что его величество Карл Первый, мой августейший супруг, был осужден на смерть против желания большинства его подданных?
— Да, ваше величество, — пролепетал Шатильон.
Арамис и Атос переглядывались. Изумление их все возрастало.
— И когда его вели на эшафот, — продолжала королева, — на эшафот, моего супруга, короля! — возмущенный народ его освободил?
— Да, ваше величество, — отвечал Шатильон так тихо, что Атос и Арамис, несмотря на все свое внимание, едва расслышали этот утвердительный ответ.
Королева сложила руки с растроганным и благодарным выражением лица, между тем как ее дочь обвила руками ее шею и поцеловала ее глаза, залитые слезами радости.
— Теперь нам остается только засвидетельствовать вашему величеству наше глубочайшее почтение, — сказал, торопясь закончить эту тягостную для него сцену, Шатильон, покрасневший под проницательным взглядом Атоса.