Искушение фараона - Гейдж Паулина (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
– С каждым разом, Бинт-Анат, ты становишься все красивее и красивее, – серьезно произнес Хаэмуас. – Конечно, я прощаю тебя. Но тогда ты должна написать мне письмо.
Улыбнувшись ему ослепительной улыбкой, она повернулась к Нубнофрет. Сопровождавшие ее дамы прекратили веселую болтовню. Они теперь бросали робкие взгляды на Гори, отворачивались затем только, чтобы через мгновение снова посмотреть в его сторону, еще раз увидеть его прекрасное лицо и загорелое сильное тело. Он дружески улыбался, глядя на них, и Хаэмуас, перехватив взгляд Антефа, подмигнул ему. Самая смелая из дам подошла к ним и, поклонившись Хаэмуасу, обратилась прямо к Гори.
– Возможно, царевич, тебе потребуется пара, чтобы пройти в обеденный зал, ведь ты всего два дня в Пи-Рамзесе и еще не приобрел здесь друзей, – начала она. – Меня зовут Неферткай, я – дочь Мея, царского архитектора. Я буду рада составить тебе компанию во время обеда, а потом, если пожелаешь, я могла бы для тебя спеть.
Хаэмуас с интересом наблюдал, как озадаченное недоверие, поначалу охватившее Гори, медленно сменяется интересом, стоило только ему рассмотреть высокую грудь Неферт-кай, ее стройную талию, обтянутую желтым облегающим платьем, ее глаза с поволокой, обведенные сурьмой, и выразительный влажный рот. Гори склонил голову.
– Поскольку ты дочь Мея, значит, можешь среди прочих избранных наслаждаться изысканным обществом в самом первом ряду от царского возвышения, – сказал он. – Так отведи и меня туда, Неферт-кай, и я буду рад отобедать в твоем обществе, как только объявят о прибытии фараона. Я страшно голоден.
И они ушли, ловко лавируя среди толпы. Хаэмуас смотрел им вслед. Антеф скромно растворился среди гостей, но Хаэмуас знал, что хотя Гори может весело провести время за обедом в компании девушки, может с ней изрядно выпить, целоваться, говорить комплименты, а может быть, и перейдет к более страстным ласкам в тиши и уединении садов, раскинувшихся вокруг дворца, к ночи он все равно будет бесцельно бродить вдоль реки или же вернется в свою комнату в компании верного Антефа.
Хаэмуас знал, что мужчины не интересуют его сына, хотя не раз бывало, что некоторые из них начинали испытывать к нему сексуальное влечение. Гори нравились молодые девушки, что так за ним и увивались, но его чувств по-настоящему пока не затронула ни одна из них, а значит, и тело его тоже не принадлежало никому. Для Гори душа и тело были нераздельны.
На мгновение Хаэмуаса охватило сочувствие и жалость к смелой дочке Мея, потом он направился к своему столу на царском возвышении, где уже начали собираться ближайшие родственники Рамзеса. Усаживаясь поудобнее на подушках, он обменялся парой прохладных любезностей со своим братом, принцем крови Рамзесом, уже всецело поглощенным содержимым винной чаши, а также с его Второй женой и царицей Мериет-Амон. В это время верховный глашатай трижды с силой ударил посохом об пол, и гул сотен голосов быстро стих.
– Великий правитель Фив, Сын Сета, Сын Амона, Сын Птаха-Татенена, Животворец обеих земель, Могущественная сила, Доблестный воин, Победитель злостных азиатов… – монотонно звучал голос глашатая, и при этих словах Хаэмуас мрачно усмехнулся. – … Повелитель празднеств, Царь всех царей, Великий Бык… – Хаэмуас перестал слушать. Все присутствующие в зале уткнулись лбами в пол, а сам он уперся головой в подушки, на которых только что сидел.
Наконец глашатай замолчал. Хаэмуас слышал, как у самого уха прошелестели сандалии отца, затем раздались более легкие шаги – это шла сестра. Изящно выгнувшись, Бинт-Атан со вздохом уселась на место, а Рамзес повелел гостям подняться с пола. Хаэмуас опять уселся на свои подушки и придвинул поближе маленький столик для угощений.
Фараон прошествовал следом за своей женой-дочерью. Его ослепительный головной убор в бело-синюю полоску венчали золотая кобра и гриф, глаза были подведены черной краской, веки блестели яркой зеленью. На каждом пальце мерцали кольца, на впалой груди позвякивали кресты-анки и изображения Ока Гора.
– Я уже принял твое снадобье, Хаэмуас, – сказал фараон. – На вкус отвратительное, и пользы от него, кажется, никакой, разве что аппетит разыгрался.
У основания царского помоста хранитель устанавливал в специальные подставки символы божественной царской власти – крюк, цеп и кривую саблю, а толпу гостей от помоста царской семьи отделял целый отряд стражников-шарданцев. По знаку Ашахебседа, скромно стоявшего у царского стола, из своих укрытий стали появляться слуги, нагруженные блюдами с кушаньями, и изысканные ароматы яств быстро заглушили запахи воска, цветов и благовоний. Ашахебсед прислуживал Рамзесу.
– От всех, кто тебя окружает, включая и меня, ты ожидаешь быстрых чудес, – произнес Хаэмуас с теплотой. – Дай время, отец, чтобы лекарство подействовало. И неплохо было бы пораньше лечь спать.
Ашахебсед снимал пробы с кушаний. Рамзес с нетерпением наблюдал за ним.
– Я и в постели постоянно занят, – сказал он лукаво. – От женщин нет ни минуты покоя, Хаэмуас. Их так много, и все требуют удовлетворения! И что я должен делать?
– Не набирай себе так много, – со смехом произнесла Бинт-Анат. – Прислушайся к Сути, когда он пытается сообщить, сколько золота из царской казны ежедневно расходуется на содержание твоих гаремов. И тогда, возможно, ты предпочтешь воздерживаться от новых соглашений и брачных договоров.
– Хм-м, – только и произнес фараон. Он с аппетитом приступил к еде, сохраняя при этом изящество движений.
Прислужник за столом Хаэмуаса наполнил и его тарелку, и царевич отдал должное мастерству и таланту отцовских поваров. Он увидел, что совсем рядом с царским возвышением сидит Нубнофрет в компании нескольких подруг из числа знати, а невдалеке – Гори и Неферт-кай. Гори ужинал, а девушка скрестила обе руки на его обнаженном плече и терлась лицом о его ухо. Хаэмуас с грустью подумал о своей Шеритре. Чем-то она сейчас занята? Молится, а может быть, прогуливается по саду при свете факелов в компании верной Бакмут? Или, может быть, сидит у себя в комнате, подтянув колени к подбородку, и думает о нем? Задает себе вопрос, чем он занят в эту минуту? Упрекает себя за излишнюю застенчивость, за то, что не смогла заставить себя окунуться в водоворот жизни? Хорошо было бы видеть ее здесь, чтобы глазки у нее блестели от вина и веселья, пальчики обхватили бы плечо какого-нибудь молодого вельможи, а губы прижимались к его уху. Фараон опять высказывал в его адрес какие-то замечания. Его брат Рамзес, склонившись над тарелкой, фальшиво насвистывал себе под нос веселую мелодию. Хаэмуас всей душой отдался развлечениям вечера.
Через несколько часов, насытившись фаршированным гусем, салатом из огурцов и всевозможными сладостями, слегка опьяненный, Хаэмуас стоял у северных дверей в компании своего друга Веннуфера, верховного жреца Осириса из Абидоса. Шум в зале не стихал. Голоса гостей звучали более раскованно и громко по мере того, как опустошались кувшины с вином и начинались развлечения. Тут и там слышались восклицания, обрывки песен – так гости выражали свое одобрение и восторг, глядя на трюки пожирателей огня, жонглеров и акробатов, на изящных обнаженных танцовщиц с волосами, спадающими до земли. Их блестящие от пота бедра манили немым призывом, золотые цимбалы в руках выбивали завораживающий ритм.
Хаэмуас и Веннуфер нашли относительно тихое место, где можно было побеседовать без помех. Сквозь приоткрытые двери из сада сюда долетал приятный ночной ветерок. Фараон к этому времени уже покинул праздник. Гори нигде не было видно, и Нубнофрет чуть раньше предупредила Хаэмуаса, что оставшуюся часть вечера она проведет в компании Бинт-Анат в ее апартаментах. Он машинально поцеловал жену и тотчас же вернулся к столь интересному для него разговору с Веннуфером – они беседовали об истинном происхождении праздника «хеб-сед», и царящие вокруг шум и гвалт огромного сборища людей их совершенно не беспокоили.
Хаэмуас был всецело поглощен изложением оппоненту своей точки зрения, его лицо оказалось вплотную придвинуто к Веннуферу, рука с чашей чуть отведена в сторону, чтобы раб мог без труда подливать ему вина, как вдруг внезапно он почувствовал на коже чье-то прикосновение. Сначала он не обратил внимания, решив, что кто-то по ошибке просто случайно задел его, но прикосновение повторилось. Он обернулся, раздраженный.
