Порт-Артур. Том 2 - Степанов Александр Николаевич (бесплатные полные книги TXT) 📗
Следуя малым ходом за колонной броненосцев, «Аскольд» то и дело должен был стопорить машины, чтобы избежать столкновения с «Полтавой», идущей впереди. Грамматчиков при этом только морщился, а адмирал отчаянно ругался.
– Команда имеет время обедать, – доложил адмиралу новый сигнал «Цесаревича» Медведев.
– Свистать к вину, – скомандовал вахтенный начальник мичман Житков.
По всему крейсеру понеслись резкие звуки боцманских и унтер-офицерских дудок.
На мостик подали пробу. Весь в белом, блистая чистотой, стоял навытяжку кок, держа поднос с поставленными на нем двумя мисками с борщом и кашей, солонкой и несколькими кусками черного хлеба. Первым пробовал Рейценштейн. Взяв ложку, он помешал подернутый янтарным жиром борщ и, подув на него, осторожно прикоснулся к нему губами и только после этого решился проглотить. Попробовав затем рисовую кашу и заев все хлебом, он состроил недовольную гримасу.
– Борщ превосходный, но каша вся в комьях. Рис надо варить на пару при минимальном количестве воды. И вообще рисовая каша – это совсем не то, что наша гречневая. Не правда ли? – спросил он у кока, продолжавшего стоять навытяжку.
– Так точно, ваше превосходительство. Силы от нее мало, – бойко ответил матрос.
Слева показались японские корабли. Все подняли бинокли, стараясь разглядеть приближающегося врага. Матросы спешно заканчивали обед и расходились кто куда отдохнуть перед боем. Большинство поднялось на палубу и с тревогой и любопытством следило за приближающимся врагом. Подошедший к ним артиллерийский офицер лейтенант Киткин стал называть типы видневшихся судов.
– Справа «Якумо», похожий на нашу «Диану», «Касаги», «Читозе», – перечислял он. – Эти не страшны – легкие крейсера. Слева старые суда: броненосец «Чин-Иен», крейсера «Хасидате», «Мацушима», «Итцукушима» – тоже неопасные. Зато вон по носу напересечку нам идут главные силы – «Микаса», «Асахи», «Фуджи», «Шикишима». За ними броненосные крейсера «Ниссин» и «Кассуга». По мощности артиллерийского огня они немного даже превосходят наш броненосный отряд.
– Много их, вашбродь. Со всех сторон окружают нашу эскадру, – встревоженно заговорили матросы.
– Да, драка будет жаркой, комендоры должны сегодня особенно внимательно наводить орудия. Главное – не робей, тогда японцу несдобровать.
– Постараемся, вашбродь, – дружно ответили матросы.
Пробили боевую тревогу, и матросы разбежались по своим местам. Палуба опустела. Адмирал с командиром поместились в боевой рубке.
Расстояние до противника было слишком велико, и японцы огня не открывали. Когда они разошлись на контргалсах с отрядом броненосцев, обрушили на крейсера огонь шестидюймовых орудий правого борта «Аскольда». Старший артиллерист лейтенант барон Майдель, невзирая на обстрел, открыто стоял на мостике и голосом передавал приказания во все башни и батареи.
– Христиан Генрнхович, не бравируйте напрасно! – окликнул его из боевой рубки Грамматчиков.
– Мне отсюда лучше виден противник и падение наших снарядов, – ответил Майдель.
В этот момент крупный снаряд попал в основание передней дымовой трубы и снес ее. Труба рухнула на левый борт, сломала планширь и, повредив палубу, повисла на растяжках. Густые клубы дыма быстро окутали верхнюю палубу. Осколками был смертельно ранен в спину навылет мичман Рклитскнй, Майдель сбит с ног, двое матросов убиты, несколько тяжело ранены. Все находившиеся в боевой рубке были слегка контужены. Рейценштейну нахлобучило фуражку по самые уши. Он испуганно крякнул и, обнажив голову, старательно ее ощупал – цела ли.
Тотчас после взрыва Грамматчиков вышел на мостик и приказал матросам сбросить упавшую трубу за борт.
Неожиданно крейсер содрогнулся всем корпусом, и густое облако желто-серого дыма поползло с кормы. Было очевидно, что туда попал крупный снаряд. Пробили пожарную тревогу. На ют устремились старший офицер капитан второго ранга Таше, боцман и несколько матросов.
Десятки снарядов высоко вскидывали воду около бортов крейсера.
– Поднять сигнал крейсерам: «Влево, больше ход», – приказал Рсйценштейн, разглядывая в бинокль идущие в кильватер «Палладу» и «Диану».
Грамматчиков положил право руля и полным ходом направился влево от колонны броненосцев.
Крейсера последовали за «Аскольдом» и через минуту вышли из-под обстрела, после чего легли на параллельный курс с отрядом броненосцев.
Во время перерыва в сражении крейсера опять сблизились с броненосцами и по семафору флагами стали наводить справки о потерях и повреждениях.
Везде все было благополучно, так как крейсера весьма своевременно вышли из-под обстрела. Рейценштейн с Медведевым занялись составлением донесения на «Цесаревич» о результате боя.
Грамматчиков обошел крейсер и спустился в каюту к раненому Рклитскому. Юноша был в агонии. Судорожно раскрывая рот, он жадно глотал воздух, которого не хватало его наполненным кровью легким. Он что-то пытался говорить, но ничего нельзя было разобрать и – за клокотавшей в горле крови. Дико выпученные глаза уже ничего не видели. Вскоре он совсем затих. Командир тихонько поцеловал его в лоб и велел накрыть Андреевским флагом. Затем он навестил раненых матросов. Оба чувствовали себя удовлетворительно.
– Выходит, что эскадра, ваше высокоблагородие, прорвалась через японскую блокаду? – спросил гальванер-радист.
– Будем надеяться, что так.
– Через день-два тогда увидим Владивосток.
– Не торопись. День еще не кончился, стемнеетбудет видней, что и как.
Матросы, пользуясь передышкой, прилегли у орудий. Кое-кто дремал, другие переговаривались. На баке, в тени от щитов носового орудия, Киткин громко читал чеховские рассказы.
– «Хоть ты и седьмой, а дурак! – под общий смех закончил он «Жалобную книгу».
Открыли, сдвинув броневые плиты, машинные люки, Красные от жары, все измазанные маслом и сажей, вылезали подышать воздухом кочегары и машинисты. С ними поднялся и розовощекий, белозубый младший механик Степанов. Его надетый на голое тело брюки и китель были измараны, в густых курчавых волосах торчал клок пакли.
– Шурка, да ты на трубочиста похож! – окликнул его с мостика Медведев.
– Хуже адского духа, – ответил, смеясь и расстегивая китель, механик. – Чуть не сжарился совсем. Когда снесло трубу, тяга сразу упала, дым повалил в кочегарку. Пришлось срочно выключить носовую кочегарку и лезть самому туда. Эх, нырнуть бы сейчас в море!..
– Зато вы там все целы и невредимы, а тут сейчас Алешу Рклитского и двух матросов убили.
– Жаль беднягу. Так и не отыгрался, значит, он в шахматы. Все обещал мне сделать два мата подряд, да не успел.
Вскоре броненосцы завязали перестрелку с японцами. Японские снаряды давали больше перелеты и ложились около крейсеров. Рейценштейн поспешил отвести свой отряд подальше от главных сил.
Матросы затаив дыхание наблюдали за боем.
Японские крейсера, видневшиеся на норд – и зюйдвест, тоже издали следили за происходящим поединком.
– Жарко нашим приходится! Навалился вражина! Не выдюжить нашим… – слышались скорбные замечания матросов.
– Не скули зря! На войне без потерь нельзя, – подбадривал Киткин. Широко расставив свои длинные ноги, он в бинокль рассматривал японские крейсера.
– На «Асахи» пожар, – сообщал он. – У «Микасы» повреждена средняя труба. Это, верно, все «Ретвизан» чешет. Шенснович вошел в азарт и забыл даже свою обычную осторожность.
– Лейтенант, займитесь вашим прямым делом! – одернул его с мостика Рейценштейн.
– Есть заняться прямым делом! – насмешливо вытянулся офицер.
С уменьшением дистанции превосходство японской артиллерии усиливалось, так как на русских судах недоставало большого числа орудий среднего калибрашестидюймовых, стодвадцатимиллиметровых и трехдюймовых. Хотя они и не были страшны для броненосцев, но все же разрушали верхние постройки и производили пожары. Это вызывало у матросов сомнение в исходе боя. Все чаще слышались вздохи и сердитая ругань.
