Собрание сочиненийв 10 томах. Том 2 - Хаггард Генри Райдер (книги онлайн без регистрации полностью txt) 📗
— Хоу-Хоу мстит нам! — застонал старый Вэллу. — За то, что мы у него похитили Святую Невесту!
Но здесь его речь оборвалась, и по веской причине — ибо большой горячий камень угодил ему в голову и, по выражению Ханса, пришиб его, как скотину.
Когда по причитаниям спутников Сабила поняла, что ее отец убит, она совсем очнулась, словно почувствовав, что на нее легла порфира власти.
— Выбросьте из лодки раскаленный камень, — сказала она, — а то он прожжет насквозь дно и мы утонем.
Иссикор исполнил приказание, и, накрыв тело вождя, мы скорбно поплыли вперед. По счастливой судьбе, поднявшийся с берега ветер задержал и отогнал к острову горячий дождь и пемзовые тучи, и мы опять получили возможность видеть окружающее. Теперь единственную опасность представляли камни, падавшие в воду вокруг нас, вздымая фонтаны пены. Мы плыли точно под тяжелой бомбардировкой, но, к счастью, больше ни один камень не попал в лодку и по мере приближения к пристани риск все уменьшался. Впрочем, впоследствии мы узнали, что некоторые камни долетали до берега.
Однако нам пришлось пройти еще одно испытание, ибо вдруг мы врезались в целую флотилию примитивных пирог, или просто связок тростника и бурелома, на которых сидели верхом волосатые дикари, гребя двухлопастными веслами.
Полагаю, то была армия Дэчи, которую он собрался выслать на город Вэллу. Как ни низко стояли волосатые дикари на скале человечества, они оказались достаточно проницательными, чтобы установить связь между нами и происходящей катастрофой. Визжа и тараторя, как некоторые крупные обезьяны, они тыкали пальцами то на адское зрелище разрушающего вулкана, то на нас.
Затем со своим жутким боевым кличем «хоу-хоу! хоу-хоу!» они приступили к нападению.
Оставалось одно: открыть огонь, что мы с Хансом сделали успешно, и в то же время спасаться, пользуясь нашей превосходящей скоростью. Должен сказать, что эти безобразные жалкие твари выказали замечательную отвагу. Невзирая на смерть своих товарищей, которых поражали наши пули, они упорно старались приблизиться к нам вплотную, с явным намерением опрокинуть лодку и потопить нас всех.
Мы с Хансом стреляли как только могли быстро, но все же этим путем мы справлялись лишь с десятой долей нападающих, так что главная надежда была на скорость и изворотливость. Сабила стояла в лодке и отдавала команду гребцам, в то время как Ханс и я стреляли сперва из ружей, потом из револьверов.
Все-таки один гориллоподобный великан с заросшим волосами звериным лбом схватился за корму и начал переворачивать лодку. Ни ружья, ни револьверы не были заряжены. Тумаки не помогали — он не отпускал нас. Лодка качалась все сильнее и сильнее и начала зачерпывать воду.
Когда я думал уже, что настал конец, так как и другие нападающие были совсем близко, Сабила со смелостью отчаяния спасла положение. Рядом с ней лежала тяжелая пика того жреца, которого Ханс сбросил в канал около шлюзов. Сабила схватила ее и с неожиданной силой пронзила звероподобного великана. Он отпустил лодку и погрузился в воду. Искусным маневрированием мы ускользнули от остальных и через три минуты были уже вне досягаемости.
— Поработали мы этой ночью, баас! — разглагольствовал Ханс, отирая пот со лба. — Может быть, если около самого берега нас не проглотят крокодилы, если эти дураки не принесут нас в жертву призраку Хоу-Хоу и если нас не убьет молнией, баас позволит мне выпить здешнего пива, когда мы вернемся в город? От всего этого огня у меня пересохло в горле.
Наконец мы доехали. Мне казалось, что прошли десятки лет с тех пор, как я покинул эту пристань, которую мы нашли запруженной смертельно напуганным населением. Они приняли тело вождя в почтительном молчании, но как будто без особого огорчения. Право, этот народ словно изжил все сколько-нибудь острые человеческие страсти. Время вместе с гнетом низменного фетишизма сгладило их характеры и превратило их в автоматы, которые прислушиваются, навострив уши, к голосу бога, улавливая его в каждом естественном звуке. По правде сказать, при всем интересе к их происхождению, я чувствовал презрение к этим вырожденцам.
Возвращение Сабилы их весьма удивило, но не вызвало восторга.
— Она жена бога, — расслышал я чей-то голос, — она бежала от бога, оттого и разразились все эти бедствия.
Сабила тоже расслышала и с воодушевлением повернулась к народу. Девушка уже вполне овладела собой, чего отнюдь нельзя было сказать об Иссикоре, который, вместо того чтобы одуреть от радости, был молчалив и подавлен.
— Какие бедствия? — спросила она. — Правда, мой отец умер, убитый раскаленным камнем, попавшим в него, и я его оплакиваю. Но он был очень стар и должен был скоро отойти. А разве несчастье, что, благодаря храбрости и силе чужеземных гостей, я, его дочь, освободилась от когтей Дэчи? Говорю вам, бог — это Дэча. Хоу-Хоу, которому вы поклоняетесь, — всего лишь размалеванный идол. Если не верите, спросите мою сестру Драману, забытую вами, мою сестру, которую в прошедшие годы вы отдали богу Святой Невестой. Разве несчастье, что ненавистная дымящая гора тает, объятая пламенем, и больше не будет пещеры таинств, внушавшей ужас? Ныне сбывается пророчество, что нас освободит Белый Вождь С Юга!
Эта пламенная речь заставила замолчать смущенную толпу. Сабила взглянула на поникшие головы и продолжала:
— Иссикор, нареченный мой, выступи вперед и возвести народу свою радость. Чтобы спасти меня от Хоу-Хоу, ты внял моей мольбе и отправился в далекие земли искать помощи у великого Южного Волхва. Он прислал избавителя, и я спасена, и конец жестоким законам, ибо побежден Хоу-Хоу и жрецы его убиты силой и мудростью Белого Вождя. Возвести же народу, нареченный мой, как велика твоя радость, что не напрасно ты ездил и не напрасно вняли они твоей мольбе о содействии. Вот стою я перед вами, свободная и незапятнанная, и отныне земля наша избавлена от проклятия Хоу-Хоу. Да, возвести это народу и выскажи нашу благодарность доблестным чужеземцам.
Как ни был я утомлен, однако не без волнения ждал я, что скажет Иссикор. И что же? После некоторой паузы он выступил вперед и начал, запинаясь:
— Я радуюсь, возлюбленная, что ты спасена, но когда я приглашал Белого Вождя С Юга, я надеялся, что он спасет тебя как-нибудь иначе — не свершая святотатства и не убивая жрецов бога огнем и водой. Ты заявляешь, госпожа Сабила, что Хоу-Хоу умер, но как мы можем это знать? Он дух, а может ли дух умереть? Мертвый ли дух поразил камнем Вэллу? И не может ли он поразить камнями многих из нас — прежде всего тебя, госпожа моя, тебя, стоявшую на скале Приношений в покрывале Святой Невесты?
— Баас, — задумчиво проговорил Ханс, нарушая воцарившуюся за этими робкими вопросами тишину. — Как вы думаете, действительно ли Иссикор мужчина, или, на самом деле, он сделан из дерева и раскрашен под человека, как Дэча был раскрашен под Хоу-Хоу?
— Я думаю, что он был человеком в Черном ущелье, Ханс, но тогда он был далеко от Хоу-Хоу. А теперь я не поручился бы. Но, может быть, он только очень испуган и мало-помалу придет в себя.
А Сабила только смерила взглядом своего красивого жениха и не вымолвила ни слова, по крайней мере ему. Затем она повернулась к толпе и властным голосом сказала следующее:
— Да будет вам известно: мой отец умер и отныне я — Вэллу, и мне вы должны повиноваться. Возвращайтесь к своей работе и ничего не бойтесь, ибо больше нет Хоу-Хоу, Волосатый Народ разбит. Я же иду отдыхать и беру с собой их, моих гостей и избавителей, — и она указала рукой на меня и на Ханса, — а потом я буду говорить с вами, и с тобой также, господин мой Иссикор. Унесите тело покойного Вэллу, моего отца, в родовую гробницу всех Вэллу.
Она повернулась и в сопровождении нас и присутствовавших членов своей свиты направилась во дворец.
Здесь она с нами простилась, так как мы все были чуть живы от усталости и сильно нуждались в покое. Перед уходом она поцеловала мне руку и со слезами, наполнившими ее прекрасные глаза, поблагодарила меня за все, что я претерпел ради нее. Драмана не преминула сделать то же.
