Дневники сына человеческого, или Хроника Кумранских манускриптов - Холин Александр Васильевич (читать полные книги онлайн бесплатно TXT) 📗

Удивительно, что в той же Гиперборее у скрещения двух рек, впадающих в Пелопонесский понт, находится вход в Аид. Это знают многие из живущих, потому что даже один из греков написал когда-то про виденный им вход в тёмное царство:

Адепт много думал о том, как народ этой земли сумел жить между входом в подземные владения тёмных ангелов и дверью в обитель Отца Небесного? Может быть, правду о них говорят, что люди задумали всё же принести солнечный свет и тепло в свои жилища. Они бегали по киммерийским полянам, пытаясь собрать свет в ладошки, но у обычных смертных это получается не всегда и довольно плохо, поэтому многие из них от горя обратились в камни и выстроились перед входом в царство тёмных теней и нехороших мыслей.

Почему Иисус не уставал вспоминать об этом? Просто потому, что когда он гостил у Отца своего в царстве света и благодати, мальчик узнал о будущих испытаниях, которые придётся ему перенести ещё здесь, на земле. Значит, надо будет спуститься в то царство темноты. Это не просто испытание мистерией посвящения, а нечто гораздо большее. Но когда это случится, Иисус пока не знал, значит, ещё не настала пора. Значит, жизнь надо принимать такой, какая дадена сейчас и здесь, в этом заветном храме ессеев, не так далеко от священного Иерусалима. Хотя, этот город, скорее готов к предательству, чем к чему-то большему, как и каждый житель этого города.

Иисус подозревал, что жители той страны, где ему пришлось увидеть Божий свет, не готовы ещё к подвигу. Ему пришлось беседовать с тамошними священниками на Пасху. Он тогда ещё совсем мальчиком был, но Всевышний Саваоф с ранних лет позволил Иисусу понимать и принимать мир таким, как есть, а не смотреть на всё происходящее в розовом цвете. Может быть, это для людей тоже было бы намного лучше, потому что любой человек должен чувствовать себя с самых ранних лет личностью, а не живой игрушкой родителей.

Когда-то мама, услышав это соображение, пыталась возразить, что человек тогда разучится радоваться жизни и удивляться всему, что происходит вокруг. Но ведь Иисус не разучился же?! Разве остальные дети этого мира не такие же? Не сыны Божьи? А если дети Вседержителя, то и бояться нечего. Господь не выдаст – свинья не съест. Хотя с самого детства свиньи подкидывают столько рогаток, что мало не покажется.

Дети, именно дети когда-нибудь сумеют не замыкаться в безвыходном треугольнике. Уже сейчас возникает повсюду потаённая война родителей со своими отпрысками, ведь умудрённый битый жизнью взрослый не согласится на то, что какой-то малыш соображает больше, лучше и вернее, чем он, видавший виды и вкусивший невкушаемого?

Перед человеком есть каждый день выбор: как поступить! И только человек может сделать выбор, только он строит жизнь так, как выбрал. Зачем же тогда в самые трудные моменты обращаться к Богу и даже обвинять Всевышнего во всех, выбранных человеком, грехах? Или очень нужен «ответственный мальчик для бития», на которого свалить все свои проделки просто необходимо?!

Господь Саваоф не предлагает сынам своим ничего мерзостного, пакостного и отвратного. Зачем же человек, выбрав свой путь, обвиняет всех, и даже Господа, только не себя самого? Так принято в этом мире? так положено? так все делают? так поступают?.. Может быть, и все. Только дети, ещё не сломленные развращёнными родителями, сумеют найти правильный выход и беспечальное решение, которое устроит всех.

Возможно, это чувство и умение принимать решения – самое первое, что узнал Иисус, родившись на свет. Видеть то, что не могут увидеть взрослые, это не только дар, но и ответственность пред теми, кто обратится за помощью.

– В этом нет ничего сверхъестественного, но есть в природе преодоление каких-то явлений, – делился однажды с послушником один из старцев. – Это преодоление, неуловимое для наших физических чувств, должно стать для тебя родственным.

Объединение души и материи на гранях видимого и невидимого, представляющий собой две стороны единой жизни, заключается в Духе, ибо если мы поднимаемся к вечным началам, к первопричинам, мы найдём, что истина природы объясняется законами разума, а законы жизни постигаются только самопознанием, опытным изучением души на той же грани.

Это просвечивание невидимого на границах видимого. Поскольку всё, невидимое нами, существует без нас, оно не должно доказывать своё существование, ибо все доказательства и стремления убеждать кого-то в своей правоте – это стрельба из пушки по воробьям. Поэтому в войне доказательств никаких побед тоже не бывает.

Иисус вспомнил, что в одной древней сказке дух тьмы, Кощей Бессмертный, показывает похищенной красавице дерево, хвастаясь при этом, мол, вот дерево, на котором листья серебряные, а яблочки золотые. Девушка подняла удивлённые брови и просто спросила: «А зачем?». Дух тьмы ничего не мог ответить девушке, кроме как, вот листья серебряные, а яблочки – золотые.

Что же касаемо нереального, неосязаемого, то тут тем более сложно, потому как человек чаще всего не соглашается верить в материальное существование Взгляда, Запаха, Мечты, Мысли.

Каждому живущему при одном только физическом состоянии сознания очень трудно понять реальность невидимого. Но для высшего духовного сознания физические и ощутимые явления кажутся такими же нереальными, несуществующими. Соединение же материи физической с душой нашей происходит только с помощью Духа Божьего. И если мы поднимемся к нашим вечным началам, то поймём, что вся природа объясняется законами Разума, а законы Жизни познаются с изучением души нашей.

Любому разумному отпущена своя доля и своё постижение мира, поэтому послушник ничуть не удивился, когда старейшины приказали ему готовиться к четвёртой ступени посвящения. Каждый из общины мог получить только три ступени. К четвёртой же допускались в общине очень редко, и только те, кто особенно заслуживал такого доверия в повседневной человеческой жизни. Существуют ли после этой высшей ступени, ещё какие элементы посвящения, Иисус не знал, но подозревал, что действительно существуют и далеко не одна ступень. Иначе не было бы в народе такого понятия: век живи – век учись.

О, это была самая заветная мечта адепта, потому что именно с познанием приходит умение чувствовать мир во всех его гранях. Но знание без духовной чувственности и проникновенности ничтожно само по себе, поэтому необходимо воспитать и разбудить в себе те чувства, которые помогут дальнейшему познанию и отдачи себя самого для указания дороги в тот самый потерянный рай, о котором продолжают тосковать люди.

Мистерия посвящения должна была произойти в том же храме, но перед этим обязательно должно было быть исполнено литургическое Богослужение. Перед такими великими праздниками никто из ессеев не спал, да и не смог бы, наверное, потому что энергетика предстоящего посвящения заражала всех.

Молитвословие началось с раннего утра, когда ещё ни один петух в Енгадди не прокричал к заутрене. В одном из пещерных залов, высеченных в недрах горы, куда в начале мистерии не допускался почти никто, собралась вся община. Возле пещерных стен находилось несколько сидений, вырубленных из камня, на которых сидели старейшины. Одетые в расшитые красными узорами льняные одежды и закрывшие по случаю праздника головы тяжёлыми покрывалами, а лица шёлковыми сударитами, [30] старейшины выглядели величественным собранием судей во время поднебесных свершений.

Послушника, одетого в такую же льняную рубашку, только без расшитых красной нитью узорчатых письменных знаков, но зато подпоясанную широким голубым поясом ввели под руки в зал двое сопровождающих. Иисус шёл, опустив голову, не глядя по сторонам.

Сопровождающие поставили его перед каменным треугольным алтарём в центре зала, и каждый из присутствующих старцев по очереди прочитал священную молитву. Из середины алтаря вверх поднимался огромный символ креста, сколоченный из двух кипарисовых брёвен, а над крестом, где-то под самым пещерным сводом, блистал пятью яркими светящимися камнями венец, который, так казалось снизу, парил над крестом в воздухе без всякой поддержки. Светящиеся камни давали бледное ровное освещение всему залу, но по стенам, ко всеобщему довершению, были воткнуты в кольца массивные факелы.