Колонисты - Кавано Джек (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
В 1675 году под водительством влиятельного вождя вампаноагов Метакома, получившего среди колонистов прозвище Король Филип, союзные племена индейцев совершили несколько набегов на приграничные поселения. Это была отчаянная попытка остановить захват индейских земель колонистами. С самого начала конфликта «молящиеся индейцы» оказались в тяжелейшем положении. Соплеменники, которые участвовали в военных действиях, обвиняли их в поддержке колонистов и шпионаже, а колонисты, хотя и прибегали к их помощи, никогда полностью не доверяли им, считая, что они симпатизируют своим сородичам. Словом, индейцев-христиан убивали и те и другие. После этой кровопролитной войны уцелело лишь несколько маленьких разрозненных групп «молящихся индейцев». Одна из них как раз и обосновалась в резервации наррагансетов.
В Длинном доме Филипу сказали, что лидера группы «молящихся индейцев» зовут Нанауветеа, и объяснили, как до него добраться. Не медля ни секунды, молодой человек вскочил на лошадь и пустился во весь опор по дороге Скулхауз-Понд прямо на юг. Сразу за церквушкой, построенной в английском стиле, дорога повернула на запад. Вдалеке, слева от дороги, он заметил маленькое здание школы, которое явно нуждалось в срочном ремонте. За школой тускло поблескивало на солнце большое озеро. И там же он наконец увидел то, что так долго искал. На краю кукурузного поля стоял вигвам Нанауветеа.
Привязывая лошадь к дереву, Филип почувствовал, как в его душе шевельнулась тревога. Усилием воли он заставил себя успокоиться. Ничего страшного — просто он попал в непривычную обстановку. Это был чужой мир, совсем не похожий на тот, к которому он привык. Наверняка индейцу из резервации в Гарварде тоже стало бы не по себе. Для беспокойства нет никаких оснований. Он всего лишь расспросит о Библии, узнает, здесь ли она, и уедет. Это несложно.
В следующий момент он заметил трех индейских ребятишек, внимательно и спокойно наблюдавших за ним. Это были мальчики лет восьми-девяти; их одежда представляла собой причудливое сочетание колониального и индейского стиля. Филип огляделся. Кроме них — ни души. Жаль, что у него нет спутника, который мог бы присмотреть за вещами и посторожить лошадь, пока он будет беседовать с Нанауветеа. Ладно, значит, ему придется поторопиться.
Остов вигвама — круглый каркас из жердей — был покрыт корой. Диаметр строения составлял приблизительно футов четырнадцать. Вход — около четырех футов в высоту — имел прямоугольную форму. Перед вигвамом тлел костер, над которым поднималась струйка дыма, — судя по всему, здесь недавно готовили еду. Тут же стоял невысокий столбик, в его верхней части находилось углубление в форме чаши. Валявшиеся вокруг крошки кукурузных зерен указывали на то, что это ступка. Неподалеку от вигвама, рядом с кукурузным полем, маячило что-то вроде деревянной вышки двенадцати-пятнадцати футов в высоту. Назначения этого сооружения Филип не понял.
Мысленно пожелав себе удачи, молодой человек подошел к вигваму и окликнул хозяев:
— Эй!
Тишина.
— Эй! Есть тут кто-нибудь? — возвысил голос Филип.
Минута проходила за минутой, а ему так и не ответили. Не выдержав, Филип приблизился к жилищу Нанауветеа и сунул голову внутрь. В то же самое мгновение из вигвама выглянул наружу молодой индеец. Они едва не столкнулись лбами.
— Прошу прощения! — Филип вздрогнул и отступил на несколько шагов. — Я думал, меня не услышали.
Сказав это, молодой человек с любопытством взглянул на наррагансета. Индеец был чуть ниже Филипа. На его торсе, крепком и мускулистом, блестели капельки пота. Кроме набедренной повязки и узкого ремешка, надетого на шею, — на нем покачивалась белая раковина, — на индейце ничего не было. Черные как смоль волосы падали ему на плечи. Полные, красиво очерченные губы и холодные темные глаза не выражали никаких эмоций.
Минуты две-три молодые люди молча стояли друг против друга. Первым со спокойствием и достоинством заговорил наррагансет.
— Как поживаешь, англичанин? — произнес он гортанным и певучим голосом.
— Да вот… — конфузясь, ответил Филип. — Я ищу Нанауветеа. Это случайно не вы?
Индеец внимательно оглядел чужака — начав с широкополой шляпы и закончив туфлями. Затем он вновь немигающим взглядом уставился на его лицо. Казалось, он хотел заглянуть Филипу прямо в душу. Наконец губы индейца презрительно скривились.
— Ты не очень умен, верно? Неужели я так стар, что могу оказаться тем, кого ты ищешь?
Филип оторопел. Он никак не ожидал услышать из уст какого-то индейца столь нелицеприятный отзыв о нем, лучшем студенте Гарварда. Это пробудило в нем некоторую досаду.
— В таком случае где я могу найти Нанауветеа? — сухо спросил он.
Наррагансет не шелохнулся.
— Я добирался сюда два дня, — не отступал Филип. — Мне необходимо с ним встретиться.
Казалось, его слова не произвели на индейца ни малейшего впечатления. Однако уже в следующее мгновение наррагансет отрывисто приказал:
— Жди здесь.
И нырнул в вигвам, не забыв бросить через плечо:
— Ничего не трогай.
Филип беззвучно засмеялся. «Ничего не трогай? Как будто здесь есть чем поживиться».
Прошло несколько минут. Индеец не возвращался. И Филип от нечего делать взялся обозревать окрестности. К востоку от жилища Нанауветеа лежало огромное озеро; южнее виднелись вигвамы, стоявшие в беспорядке; на западе зеленело кукурузное поле; на севере змеилась дорога Скулхауз-Понд, которая шла с востока на запад, за ней находилось Большое кедровое болото.
Филип нетерпеливо переминался с ноги на ногу, он уже начал сомневаться, что его гонец вернется. Внезапно он вспомнил о мальчиках и бросил настороженный взгляд в их сторону. Они не шевелясь стояли на том же месте и сосредоточенно смотрели на него. Что ж, по крайней мере мальчишки ни на шаг не приблизились к его лошади, и это уже неплохо.
— Входи! — молодой индеец высунулся из вигвама ровно на долю секунды, которая требовалась для того, чтобы произнести это короткое слово.
Филип нагнулся и вошел внутрь. В следующее мгновение его обдало таким жаром, что он едва не задохнулся. Теперь он понял, почему тело молодого индейца блестело от пота — посреди вигвама горел огромный костер. Дым выходил наружу через отверстие в крыше. В вигваме — несмотря на огонь — было очень темно, особенно вдоль стен, и Филипу понадобилось время, чтобы хоть что-то разглядеть.
— Сюда! — индеец жестом пригласил Филипа следовать за ним в глубь вигвама. Там, у дальней стены, неподвижно сидел старик. По его лицу пробегали отблески огня. Впервые в жизни Филип видел человека столь преклонных лет. Хрупкие кости старца были обтянуты сморщенной кожей, которая на щеках и подбородке собиралась в складки. Кожа старика была светлее, чем у молодого индейца — внука или правнука? — и имела красноватый оттенок. Несколько пучков снежно-белых волос напоминали крохотные жидкие облачка, парящие над головой. На плечах старца красовалась накидка из перьев. Филип приблизился к хозяину вигвама и с глубоким почтением поприветствовал его. Старик ответил ему бесстрастным взглядом. Его глаза — карие и по-юношески ясные — светились живым умом.
Рядом со стариком стояла девушка, одетая в оленью шкуру. Филип взглянул на нее — и сердце его задрожало. Для индианки она была удивительно хороша собой. Как и все ее соплеменники, она имела смуглую кожу и блестящие черные глаза. Прямые, воронова крыла волосы падали ей на лицо, и это почему-то очень понравилось Филипу — девушка показалась ему милой и застенчивой. В странном оцепенении смотрел он на красавицу. Ее огромные продолговатые глаза с длинными пушистыми ресницами непреодолимо влекли его себе. Но еще больше молодого человека восхитила ее манера держаться. Легкая и грациозная, она стояла прямо, с царственным видом, при этом в ее позе не чувствовалось никакой напряженности.
Когда заговорил Нанауветеа, Филипу пришлось сделать величайшее усилие, чтобы отвести взгляд от прекрасной индианки.
— Токетоссавейтч? — Голос старика был чуть громче шуршания сухих листьев.
