О доблестном рыцаре Гае Гисборне - Никитин Юрий Александрович (книги без регистрации .TXT) 📗
За спиной послышался нарастающий конский топот. Все трое, что гнались за оленем, теперь повернулись и мчались на него, выхватив мечи. Положение безвыходное, он быстро развернул коня, тот фыркал и пытался вырваться, но Гай удержал повод и сам вскинул меч с криком:
– Кто поднимает руку на шерифа, тот поднимает на короля!
Двое начали придерживать коней, но третий несся, уже привставая на стременах, занес меч для страшного рубящего удара сверху.
Гай выждал, в какой-то момент заставил коня дернуться вперед, сам пригнулся и полоснул мечом, не глядя, как делал уже сотни раз в жарких боях за Акру и сотни других крепостей, больших и малых.
Грохот копыт пронесся мимо, а с ним и слабый вскрик. Оглянувшись, Гай увидел, как всадник теперь согнулся, меч выпал из руки и блестит сиротливо на сломанных стеблях пшеницы, а его хозяин ухватился обеими руками за живот и начинает раскачиваться в седле.
Гай не стал ждать, когда тот рухнет в пшеницу, снова истопчет, сволочь, обернулся к двум всадникам, что с бледными лицами смотрят на него, глаза вытаращены, а губы начинают дрожать.
– С коней! – приказал он люто. – Быстро!
Они оба покинули седла быстро, позабыв про спесь высокорожденных, смотрят испуганно, обоим лет по восемнадцать-двадцать, сопляки, хотя он в восемнадцать уже высаживался с другими крестоносцами на жаркий берег неведомой страны.
Гай бросил быстрый взгляд на замерших вдали крестьян.
– Эй, там! – крикнул он властно. – Быстро веревки сюда!.. Две… нет, три!..
Крестьяне забегали, наконец двое побежали к нему с мотками толстой грубой веревки из шерсти. Один из дворян, немного придя в себя, сказал возмущенно:
– Нас? Связывать?.. Разве недостаточно нашего слова?
– С таких ничтожеств слово не берут, – отрезал Гай. – Эй, вы двое! Быстро связать им руки!.. А вы… руки назад!
Один покорно протянул руки, второй остался стоять неподвижно, в его темных глазах разгоралась злость. Он прямо посмотрел в лицо Гаю и процедил:
– Что-то слишком много на себя берешь, шерифчик…
Гай соскочил на землю, юноша бесстрашно встретил его лютый взгляд.
– Ты кто? – спросил он.
– Дарси Такерд, – ответил он. – Из рода Максимилианов!
– Ты дерьмо, – сказал Гай, – позорящее имя Максимилианов.
Тот не успел моргнуть, как тяжелый кулак с силой молота ударил его в лицо. Смельчак рухнул, как подрубленное дерево, из разбитого рта струями брызнула алая кровь. Крестьяне одни опешили, но кто-то вскрикнул в восторге, а Гай еще пару раз злобно ударил ногами под ребра, стараясь рыцарскими шпорами разодрать богатую одежду и нанести раны.
– Сопротивление аресту, – прокричал он люто, – вообще-то карается смертью. Но я милостив.
Избитого подняли, связали так крепко, что руки могут вообще отсохнуть, если не развязать вовремя, но Гай промолчал, пусть крестьяне хоть так выместят обиды.
Раненый барон выл и ползал по земле, ломая стебли. Гай велел двум крестьянам перетянуть узлом потуже обрубок, чтобы пострадавший не истек кровью, а испустившего дух парня уложили на плащ, увязали покрепче, затем погрузили на коня.
Гай указал на двух самых дюжих крестьян с решительными лицами, это они первыми бросились вязать лордов.
– Вы со мной. Назначаю вас помощниками шерифа! Пока временно, а там разберемся.
Оба остолбенели, один вскрикнул:
– Но, ваша милость, нам нельзя! У нас работы полно!
Он прервал:
– Я тоже не родился шерифом. Надо, поняли? Вы же видите, что творится?.. Как только подберу кого-то, вам спасибо, свободны. Сейчас же быстро на коней, если умеете ездить, погоните это знатное дерьмо к моему замку. Это мои комнаты еще не готовы, но в подземной тюрьме места еще на десяток таких хватит.
Второй крестьянин, что смотрел больше с восторгом, чем с испугом, сказал с восторгом:
– Ваша милость!.. Да я за такое теперь и умереть готов!.. А как с тем, у которого все кишки вылезли?
Гай спросил все еще зло:
– Он жив?
– Да, ваша милость! Но это ненадолго.
Гай подумал, махнул рукой.
– Сделайте волокушу. Отвезем и его в тюрьму, но позовите туда священника. Пусть примет последний вздох. Господь наш добрее меня, может быть, и простит.
За ними увязалась целая толпа крестьян, даже женщины шли некоторое время и жарко обсуждали случившееся, потом отстали. Кроме двух названных помощниками шерифа, до замка пошли еще семеро с топорами, вилами, а двое даже с луками за спинами.
Ярость быстро утихла, теперь сердце сжимается в недобром предчувствии. С первого же дня вот так вступить в спор с сильными соседями…
Крестьяне громко разговаривают за его спиной, двое связанных идут покорно, повесив головы, но когда Гай оглядывался на них, один поспешно опускал взгляд, а второй, который Дарси Такерд, зыркал злобно, кривил окровавленный рот, но тоже отводил взгляд в сторону.
Крестьяне из домов у подножия холма провожали их заинтересованно-удивленными взглядами.
Хильд выбежал навстречу уже из замка. Гай издали помахал рукой и крикнул:
– Приготовь две камеры!.. И подальше одну от другой, понял?
Хильд, судя по его лицу, ничего не понял, но угодливо поклонился.
– Будет сделано, ваша милость!.. Как скажете, милостивый и грозный господин!
Он малость переигрывал, но кто это поймет, на новом месте каким себя покажешь, таким и принимают.
Гай остановился перед стеной, где послушник придавливал конский повод камнями, бросил его одному из крестьян.
– Позаботься о коне!.. А ты, как тебя зовут?
– Скальгрим, господин, – ответил тот, кого он первым определил в помощники шерифа.
– Скальгрим, – сказал Гай. – Надо было тебе сказать, чтобы захватил из кузницы пару крепких замков… Если там не отыщешь, поспрашивать в деревне. А то этих запереть надо, понимаешь?
Скальгрим, могучего сложения мужик с суровым лицом, воскликнул:
– Ваша милость! Да для такого дела я хоть на край света сбегаю быстрее зайца!
– Возьми моего коня, – велел Гай. – И возвращайся побыстрее, а тот твой друг устанет их стеречь…
Скальгрим перехватил повод коня из руки крестьянина, тяжело взобрался в седло и, развернувшись к селу, понесся рысью, а потом перешел в галоп.
Гай повернулся ко второму.
– Как зовут тебя?
– Сван, господин, – ответил второй почтительно. – Слушаюсь, господин. Приказывайте, господин!
– Вот тебе первый приказ, лебедь, – распорядился Гай. – Гони этих двух вон в тот подвал. Там несколько камер, посадишь в самые отдаленные одна от другой. И жди там, пока не придет твой дружок Скальгрим. Выходить этим преступникам не позволяй. Если что, бей прямо в морду. Сейчас они не лорды, понял? А ты – лорд, потому что ты – закон!
Глава 11
Скальгрим вернулся не только с замками, но и с кузнецом. Тот сперва неспешно приклепал скобы и вставил в них засовы, поправил решетки, затем хозяйски обошел весь замок, осмотрел и заверил, что на самом деле работы не так уж и много.
Гай жадно выспрашивал свидетелей происшествия, как здесь живут и в каких взаимоотношениях, и выяснилось: барон Ансель Тошильдер изволит жить, как в завоеванной стране, благо с того времени, как корону принял Ричард, власть в графстве почти исчезла, и теперь прав тот, у кого длиннее меч.
В этот раз он, как обычно, возжелал поохотиться со своими сыновьями и оруженосцами. Он любит охоту и не представляет, что ему, гордому норманну, потомку завоевателей, могут помешать эти жалкие саксы, потомки побежденных.
Гай поморщился, эти люди будто проспали сто лет, а сейчас говорят, как в горячечном бреду, совершенные глупости. Ну какие саксы, какие норманны, когда со дня завоевания Англии Вильгельмом прошло сто тридцать лет?
К тому же с Вильгельмом вторглось всего пять тысяч рыцарей, это между ними были распределены почти все земли, саксам осталось меньше одного процента территории Англии, однако пять тысяч – это капля в море местного населения, которых миллионы. Народы начали смешиваться сразу же после завоевания, многие норманнские бароны взяли жен из саксов буквально в первые же дни, а знаменитый герой Робер де Оилли, лорд Оксфорда и его земель, женился на саксонке сразу же после окончания битвы при Гастингсе, где Вильгельм одержал победу над англосаксонскими войсками.
