Под барабанный бой - Буссенар Луи Анри (бесплатные онлайн книги читаем полные TXT) 📗

На горизонте показались войска, которые офицеры генштаба приняли за армейский корпус Мак-Магона.

Армия прошла еще некоторое расстояние, прежде чем в авангарде заметили огненную батарею, вокруг которой хлопотало отделение белых мундиров.

— Вот тебе и праздник! — сказал оди н из офицеров.

Генерал поднялся на стременах и скомандовал:

— Внимание, господа!.. Да уберите же, наконец, цветы!

В тот же миг снарядом снесло голову одному из гренадеров. Шерстяная шапка, украшенная розами, отлетела метра на три. Тело на мгновение застыло в жуткой неподвижности в строю, среди солдат, открывших рты от изумления и ужаса, потом тяжело упало, заливая землю кровью.

Гренадеры схватились за оружие. Офицеры подровняли шеренги. Под барабанный бой, звуки труб и огонь батарей приближалось многочисленное австрийское войско. Горделивая осанка и холодная решительность воинов внушали уважение; в храбрости и отваге они не уступали французам.

Началось сражение. Наполеон III галопом мчался по полю. Его присутствие воодушевляло солдат. Гренадеры стояли насмерть, не уступая ни пяди земли противнику. Страшная битва на одном месте походила на дуэль, когда соперники не хотят ни на шаг сдвинуться со своих позиций.

Мосты и виадуки были слишком узки, чтобы пропустить большое количество людей к месту сражения. Солдаты, не успевшие перебраться на другой берег, топтались на месте.

Чтобы сократить путь, гренадеры прыгали прямо в заболоченную реку и с трудом выбирались оттуда. Лошади вязли в трясине, офицеры оставляли их и шли пешком. У гигантов-полководцев Модиу и Десме де л'Исль штанины ниже колен были покрыты таким слоем грязи, что те едва передвигались. Не обращая внимания на яростный огонь, офицеры сняли брюки и, заправив в сапоги белые кальсоны, зашагали во главе своих батальонов, которым с трудом удавалось держать строй.

Часть гренадеров третьей роты направилась к железной дороге и наскочила на редут [92].

— Вперед! На приступ!

Редут взяли, но потери были ужасающими. Французы преследовали отступавших до двух параллельных мостов — через Навиглио-Гранде и железнодорожного. В 1200 метрах левее находилась Буффалора.

— Вперед! Вперед!

Противник заминировал мосты, но внезапная атака гренадеров помешала произвести взрывы. Французы обезвредили взрывчатку и устремились на приступ Буффалоры.

Гвардейцы продолжали отчаянно сражаться. Ряды их сильно поредели, а заторы, образовавшиеся у мостов, мешали подойти подкреплению. Дорога на подступах к мостам, насколько хватало взгляда, была запружена пушками, ящиками со снарядами, повозками с продовольствием. Бесконечная вереница солдат топталась на месте, в то время как на другом берегу шла жестокая бойня.

Именно здесь во всей полноте проявилась ошибка императора. Собрав в одном месте дивизии, бригады и полки, главнокомандующий лишил армию возможности маневра на местности.

Стояла летняя жара. Тяжеловооруженные, тепло одетые солдаты истекали потом. Полковник д'Альтон пришел доложить генералу обстановку и попросить подкрепление. Голова раскалывалась от боли, и офицер снял шерстяную шапочку и заправил ее под ленчик [93].

Мелочный и придирчивый генерал холодно посмотрел на подчиненного и сказал:

— Вы одеты не по форме. Где ваш головной убор? Идите!

Полковник подчинился. Исправив недостаток в одежде, он вернулся и отдал честь старшему по званию.

Австрийские пушки палили беспрестанно. Иногда снаряды выбивали целые ряды французов. В ровных голубых квадратах императорской гвардии то и дело появлялись зияющие пространства.

— Сомкнуть ряды! — раздавалась команда офицеров. Ряды тотчас смыкались, линии выравнивались, пустоты заполнялись. Безжизненные, разорванные снарядами тела оставались лежать на поле, умирающие вгрызались в землю, чтобы заглушить крики и боль.

Прошел час. Вдруг слева послышались артиллерийские залпы.

Это, должно быть, Мак-Магон! Наконец-то!

Приход войска Мак-Магона означал бы конец страшной бойне и надежду на победу. Томительно текли долгие, тревожные минуты ожидания. Прошел еще час, но никто так и не появился. Положение становилось угрожающим. Наполеон понимал, что сейчас многое зависит от ясности его ума и умения владеть ситуацией. Он решил положиться на храбрость воинов. Речь уже шла не только о независимости Италии, но о будущем династии Бонапартов, о существовании самой Франции.

Монарху сообщили, что австрийцы грозят окружить французское войско и отрезать путь к отступлению. Император побледнел. Со всех сторон просили подкрепления. Главнокомандующий по очереди ввел в бой 23-й, 90-й, 6-й полки стрелков и, наконец, зуавов гвардии. Резервы были исчерпаны, а просьбы о помощи продолжали поступать отовсюду

— Где же, в конце концов, Мак-Магон? — в догадках Наполеон.

— Пока нет новостей, сир.

— А Канробер? Почему не подходит Канробер?

— О маршале никаких сведений.

— Но Ниель должен быть здесь?

— О нем никто не слыхал.

— А король?

— Сир, мы полагаем, что он перешел Тичино в районе Турбиго…

— Им всем давно пора находиться здесь!

Австрийцы усилили наступательные действия и предприняли попытку захватить канал и мосты. Если бы им это удалось, армию Наполеона ждало бы сокрушительное поражение. Гренадеры почувствовали безысходность своего положения. Битва становилась невыносимой. Генерала Клера, возглавившего полки зуавов и гренадеров, убили, его адъютанта, капитана Тортеля, снарядом разорвало надвое. Генерал Вимпфен был тяжело ранен. Генерал Меллине попал под копыта коня, и тот затоптал его насмерть. Без командиров остались четыре батальона Первого гренадерского полка. В добавление ко всему, противник захватил пушку французов.

Громкое «ура» пронеслось по австрийским войскам. Солдат наполеоновской гвардии охватила паника, роты, потерявшие половину состава, повернули назад. Угроза нависла над самим императором. В любую минуту его могли захватить в плен или убить. Свистели пули, сквозь просветы в клубах густого едкого дыма мелькали белые мундиры, слышались их победные крики.

Необходимо было защитить императора. Наполеон прохаживался возле небольшого, с зелеными ставнями домика охранников моста, выкуривая одну сигарету за другой. В запасе оставались лишь два эскадрона гвардии сопровождения. Полковник, командир этих подразделений, привстав на стременах и подняв шпагу, громко скомандовал:

— В атаку, вперед марш!

С криком «Да здравствует император!» всадники галопом проскакали мимо монарха.

Теперь Наполеон III остался без армии, в окружении охранников моста, которые, дрожа от страха, молили Святую Мадонну спасти их от гибели. Император с восхищением и жалостью наблюдал, как рубятся его гвардейцы. Вдруг он услышал пронзительный свист и ощутил удар в левое плечо. Пуля сорвала эполет, кусок ткани с золотыми шнурами отлетел метра на три. Попади свинец на несколько сантиметров ниже — главнокомандующего не было бы в живых. Наполеон спокойно вытащил из кармана костяной портсигар, достал сигарету и закурил. Обернувшись, он увидел в тридцати шагах за изгородью двух дерущихся: ловкий, как тигр, зуав атаковал гренадера, который тяжело оборонялся и постепенно отступал. Вдруг, проколотый насквозь, гренадер выпустил из рук оружие и упал навзничь. Зуав бросился на него, сорвал плащ, порылся в карманах, затем, оставив мертвеца, сделал несколько шагов к домику с зелеными ставнями. Потом, как бы передумав, резко развернулся и побежал прочь.

Эта сцена не заняла и тридцати секунд. «Неужели один из солдат хотел убить меня? — император. — Невозможно! А тот охранник, что промахнулся в коридоре Тюильри в прошлом году… Почему вспыхнула эта дуэль между двумя французами? Гренадер убит, зуав ушел…» Главнокомандующий машинально посмотрел на пробитую ставню. Пуля, проделав дырку в доске, упала на землю. Наполеон подобрал ее, еще теплую. Она была выпущена из тирольского карабина. В этот момент отряд сопровождения с победными криками «Да здравствует император!» возвращался с поля боя. Наполеоновской гвардии удалось потеснить белые мундиры и защитить монарха. Следом проскакали тройным галопом на запыленных и взмыленных лошадях офицеры Генерального штаба во главе с маршалом Канробером. Обеспокоенный, он приехал в сопровождении эскорта [94], оставив войско на загроможденных живой силой и техникой дорогах.