Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Книга 2 (худ. Клименко) - Дюма Александр (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗
Как только маркиза исчезла, ее завистливая соперница бросилась, как пантера, на конверт и схватила его.
— У-у-у, лицемерка! — прошипела она, скрежеща зубами. — Конечно, она читала письмо от Фуке, когда я приехала!
И, в свою очередь, выбежала вон из комнаты.
А в это время маркиза, очутившись в безопасности за дверью, почувствовала, что силы окончательно изменяют ей; с минуту она стояла, побледнев и окаменев, как статуя; потом, подобно статуе, которую колеблет ураган, она покачнулась и упала без чувств на ковер.
VIII. Серебро госпожи де Бельер
Удар был особенно тяжел из-за его неожиданности. Прошло немало времени, пока маркиза оправилась; но, придя в себя, она стала размышлять о назревающих событиях. Она перебирала в памяти все, что сообщила ей ее безжалостная подруга.
Вскоре природный ум этой энергичной женщины взял верх над чувством бесплодного сострадания.
Маркиза не принадлежала к тем женщинам, которые плачут и ахают над несчастьем вместо того, чтобы попытаться действовать. Стиснув виски похолодевшими пальцами, она просидела минут десять в раздумье; потом, подняв голову, твердой рукой позвонила.
Она приняла решение.
— Все ли готово к отъезду? — осведомилась она у вошедшей горничной.
— Да, сударыня, но мы думали, что вы уедете в Бельер не раньше, чем через три дня.
— Однако вы уложили драгоценности и серебро?
— Да, сударыня, но мы обыкновенно оставляем эти вещи в Париже; вы никогда не берете драгоценностей с собою в деревню.
Маркиза помолчала, потом сказала спокойным тоном:
— Пошлите за моим ювелиром.
Горничная ушла исполнять приказание, а маркиза направилась к себе в кабинет и начала внимательно рассматривать свои драгоценности.
Никогда она не обращала столько внимания на свои богатства: она рассматривала эти драгоценности, только когда выбирала их. А в эту минуту она любовалась величиною рубинов и чистой водой брильянтов; она приходила в отчаяние от малейшего пятнышка или изъяна; золото казалось ей недостаточно тяжелым, а камни — мелкими.
Вошедший в комнату ювелир застал ее за этим занятием.
— Господин Фоше! Кажется, вы поставляли мне все драгоценности?
— Да, маркиза.
— Я не могу припомнить, сколько стоило это серебро.
— Сударыня, кувшины, кубки и блюда с футлярами да столовые приборы, мороженицы и тазы для варки варенья — все это обошлось вам в шестьдесят тысяч ливров.
— Господи, только и всего?
— Сударыня, в то время вы находили, что это очень дорого…
— Правда, правда. Я действительно припоминаю, что было дорого; ведь тут ценится работа, не так ли?
— Да, сударыня, и гравировка, и чеканка, и отливка.
— А какую часть стоимости вещи составляет работа?
— Третью часть, сударыня.
— У нас еще есть другое серебро, старинное, моего мужа.
— Ах, сударыня, там не такая тонкая работа. За него можно дать только тридцать тысяч ливров, стоимость самого металла.
— Всего девяносто, — прошептала маркиза. — Но, господин Фоше, есть еще серебро моей матери; помните, целая гора? Я его держала только как воспоминание.
— Ах, сударыня, то серебро — целое состояние для людей менее обеспеченных, чем вы. В то время все вещи делались очень массивными, не то что теперь. Но такую посуду не принято подавать на стол: она слишком громоздка.
— Да это как раз то, что нужно! Сколько в ней весу?
— По крайней мере тысяч на пятьдесят ливров. Я уже не говорю про огромные буфетные вазы: они одни стоят десять тысяч ливров пара.
— Сто пятьдесят! — воскликнула маркиза. — Вы уверены в цифрах, господин Фоше?
— Уверен, сударыня. Да ведь не трудно прикинуть на весах.
— Теперь перейдем к другим вещам, — продолжала г-жа де Бельер.
И она открыла ларчик с драгоценностями.
— Узнаю эти изумруды, — сказал ювелир, — я сам их оправлял; самые лучшие изумруды при дворе, то есть, виноват: самые лучшие принадлежат госпоже де Шатильон; они ей достались от Гизов; но ваши, сударыня, вторые.
— Сколько они стоят? И есть ли возможность продать их?
— Сударыня, ваши драгоценности купят с удовольствием: все знают, что у вас лучший подбор камней во всем Париже. Вы не из тех дам, которые меняют купленное; вы покупаете всегда самое лучшее и умеете это сохранить.
— Так сколько могут дать за эти изумруды?
— Сто тридцать тысяч ливров.
Маркиза занесла эту цифру в свою записную книжечку.
— А за это колье? — спросила она.
— Отличные рубины. Я и не знал, что они есть у вас.
— Оцените.
— Двести тысяч ливров. Один средний стоит сто тысяч.
— Да, да, я так и думала, — подхватила маркиза. — Теперь брильянты. Ах, у меня масса брильянтов: кольца, цепочки, подвески, серьги, аграфы! Оценивайте поскорее, господин Фоше.
Ювелир вооружился лупой, вынул весы, взвешивал, осматривал и тихонько считал про себя.
— Все эти камни могут дать госпоже маркизе сорок тысяч ливров ежегодного дохода.
— По-вашему, они стоят восемьсот тысяч ливров?..
— Около того.
— Я так и думала. Не считая оправы, разумеется?
— Да, сударыня. И если бы мне дали эти вещи купить или продать, то я удовольствовался бы за комиссию одним золотом, в которое оправлены эти камни, и заработал бы добрых двадцать пять тысяч ливров.
— Так не угодно ли вам взяться за продажу этих вещей с тем условием, что вы заплатите мне за все сейчас же наличными деньгами?
— Что вы, сударыня? — опешил ювелир. — Неужели вы собираетесь продать свои брильянты?..
— Тише, господин Фоше, не беспокойтесь, пожалуйста; дайте мне только ответ. Вы человек честный, тридцать лет состоите поставщиком нашего дома, знали и моего отца, и мою мать, которые заказывали вещи еще у родителей ваших. Я говорю с вами как с другом: угодно ли вам получить золотую оправу камней за то, что вы купите все у меня за наличный расчет?
— Восемьсот тысяч ливров! Да ведь это такая громадная сумма! Так трудно ее раздобыть!
— Я знаю.
— Посудите, сударыня, какие толки поднимутся в обществе, когда пойдет слух о продаже вами драгоценностей!
— Никто не узнает об этом… Вы изготовите мне такие точно вещи, только с фальшивыми камнями. Не возражайте: я так хочу. Продайте все по частям, продайте одни камни, без оправы.
— Одни камни легче продать… Принц ищет драгоценности для туалетов принцессы. Уже объявлен конкурс. Я легко могу продать принцу ваши камни на шестьсот тысяч ливров. Я уверен, что они окажутся лучше всех прочих.
— Когда вы можете это устроить?
— В три дня.
— Хорошо, а остальное вы продадите частным лицам.
— Сударыня, умоляю вас, подумайте хорошенько… Если вы будете спешить, вы потеряете сотню тысяч ливров.
— Я готова потерять хоть двести. Я хочу, чтобы все было оформлено сегодня же к вечеру. Так вы согласны?
— Согласен, маркиза… Не скрываю, что на этой сделке я заработаю пять тысяч пистолей.
— Тем лучше. А как вы заплатите мне?
— Золотом или бумагами Лионского банка, которые можно реализовать у господина Кольбера.
— С посудой выйдет миллион, — прошептала маркиза. — Господин Фоше, вы возьмете также золото и серебро. Скажете, что я желаю переплавить по моделям, которые мне больше нравятся.
— Слушаю, маркиза.
— Золото, которое будет мне причитаться за посуду, сложите в сундук и прикажите одному из ваших приказчиков ехать с этим сундуком, так, чтобы мои люди не видели его; пусть приказчик подождет меня в карете.
— В карете моей жены? — спросил ювелир.
— Если желаете, я могу ехать в ней.
— Хорошо, маркиза.
— Серебро свезите с помощью трех моих людей.
— Слушаю, сударыня.
Маркиза позвонила.
— Велите подать фургон господину Фоше.
Ювелир раскланялся и ушел; по дороге он говорил, что маркиза велела расплавить всю свою старинную посуду и сделать новую в более современном стиле.
Через три часа маркиза отправилась к г-ну Фоше и получила от него на восемьсот тысяч ливров бумаг Лионского банка и двести пятьдесят тысяч ливров золотой монетою, сложенной в сундук, который приказчик с трудом донес до кареты.
