Прокаженный король - Бенуа Пьер (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
Надо сказать, что накануне, когда мы вернулись после нашей бесконечной прогулки, мы нашли в доме все в полном порядке и даже больше, — все было устроено с большим вкусом слугами миссис Вебб. Им не требовалось особого разрешения, чтоб открывать сундуки, следовавшие за Максенс повсюду; содержимое их позволяло ей всюду накладывать особый отпечаток уюта и комфорта, столь любимого англосаксами даже в случайных, временных жилищах. Для меня же это было как нельзя кстати, ибо мой предшественник, как я скоро убедился, коварно запер все, что ему принадлежало в комнате, внизу, оставив в мое распоряжение лишь казенную мебель, правда, очень прочную, но Довольно обыкновенную и не особенно изящную.
Молодой резидент с плохо скрываемым удивлением рассматривал, любуясь, старинные вышивки, вазы, уже наполненные орхидеями, прекрасное серебро, раскладываемое на столе веранды с важным и спокойным видом сингалезцами и горничной.
— Госпожу Сен-Сорнен не слишком утомило путешествиее ? — спросил он наконец.
Я улыбнулся. Его заблуждение было так простительно.
— Дорогой мой, вы ошибаетесь. Я не женат. Дама, о которой, как вижу, вам доложили, вовсе не моя жена, это американка-путешественница, она должна провести в Ангкоре дней десять. По дороге мой автомобиль потерпел аварию, налетел на буйвола, и я был очень признателен ей, когда она предложила мне свой. И вот простая признательность заставила меня предоставить в ее распоряжение мое жилище на время ее пребывания здесь, даже если бы губернатор Кохинхины не дал мне о ней самых лестных отзывов.
Резидент рассмеялся.
— Очень было неумно с моей стороны не догадаться, что эта дама — миссис Вебб. Меня тоже уведомили о ее приезде. Я предполагал предложить ей остановиться в резиденции. Впрочем, здесь ей значительно удобнее — в моем скромном доме в Сием-Реапе я бы не мог предоставить ей такую изысканную роскошь. Я пришел просить вас доставить мне удовольствие отобедать сегодня со мной. Признаюсь, я не смею просить о приглашении вашей спутницы…
— Благодарю вас и от своего имени и, полагаю, также и от имени моей спутницы, — сказал я просто.
— Вы разрешите пригласить единственного француза в этом округе, бригадира Монадельши — он выполняет функции лесничего и начальника туземной милиции. Быть может, он не очень образован, но очень хороший человек. Он, как никто, знает здешние места, и если миссис Вебб интересуется охотой на тигров… я вижу на стенах великолепные ружья, они, несомненно…
— Как же, как же, — сказал я. — Она будет в восторге. В вашем ведении находится прекрасная территория, господин резидент.
— Да… Не могу пожаловаться… Ни в чем нет недостатка — реки, озера, горы, леса… И всякого рода животные. А кроме того, и население — прямо ангельской кротости. Эти несчастные до сих пор проявляют необычайную покорность, несмотря на то что их испокон веков и грабят и издеваются над ними… Работы у меня немало. Территория, равная по величине трем или четырем округам, самые примитивные способы сообщения, а мы одни с Монадельши. Я должен одновременно исполнять обязанности судьи, преподавателя, префекта, инженера и даже военачальника при случае, если сиамские пираты очень уж разойдутся… Я всегда брожу по горам и долам, что называется… В Сием-Реапе вы редко меня захватите. А разве есть лучше жизнь, чем при хорошем здоровье, да если вы к тому же и хороший ходок?..
— Дорогой мой, — сказал я, проникаясь к нему все большим доверием, — я задам вам один вопрос, который может показаться вам несколько смешным. Но ведь вы должны посвятить меня во все дела, не так ли? Я бы очень рад был узнать именно от вас, в чем, собственно, состоят мои обязанности?
Он несколько смутился.
— Я полагал, вы виделись с господином Тейсседром?
— Я его видел только один раз. И, как мне показалось, он вовсе не был расположен давать мне какие-либо директивы. И добавлю, что и я не имел ни малейшего желания спрашивать их у него.
Резидент облегченно вздохнул.
— Тогда, дорогой мой, разрешите вам сказать, до какой степени я тронут вашей искренностью. Это для меня очень ценное предзнаменование наших отношений в будущем, которые изменят…
— Как? Вы были в плохих отношениях с господином Тейсседром?
Он пожал плечами.
— Я ничего не могу сказать о них плохого. Ваш предшественник, господин Сен-Сорнен, почтенный ученый. Но климат сделал его немного раздражительным. Надо быть молодым, чтобы жить здесь, чтобы при случае, если понадобится, не бояться переночевать и в лесу. А здоровье господина Тейсседра мешало ему во многом, вот он и стал на меня сердиться. Он обвинял меня в том, что я будто суюсь не в свое дело и вмешиваюсь в то, что подведомственно ему.
— Боже меня сохрани, если я когда-нибудь брошу вам подобный упрек! — сказал я пылко.
— Скажу точнее. Дорогой мой, когда я вынужден бываю расчищать участок леса или прокладывать дорогу, то ведь не моя вина, если мои туземцы случайно наткнутся на какой-нибудь храм или тысячелетнюю заброшенную дорогу. Я обязан только констатировать этот факт в своих донесениях. Так со мной случалось не раз. Но господин Тейсседр никогда не мог мне этого простить.
— Ройте, расчищайте, пишите донесения, какие вам будет угодно, я в претензии не буду!
— И вы правы, я ведь и не претендую на звание археолога, — сказал он, смеясь. — У меня и других дел по горло. Но, возвращаясь к вопросу, который вы мне задали, я думаю, что ваша задача состоит именно в том, чтобы держать правление Ханоя в курсе новых открытий. А также и в том, само собой Разумеется, чтобы принимать меры к сохранению памятников, входить к генерал-губернатору с предложениями об их классификации, согласно постановлению от 9 марта 1900 года. Самый страшный и единственный враг руин, это — тропическая природа. За ним-то вы и должны усиленно наблюдать. Туземцы
здесь не иконоборцы. И, слава богу, наши расстояния, леса и климат защищают от нашествия антикваров и торговцев древностями храмы и их богатства. Во всяком случае, я весь к вашим услугам, как только понадоблюсь. Он поднялся.
— Вы уже уезжаете?
— Я пришел пешком и должен уже возвращаться, мне надо поглядеть за работами по ремонту моста недалеко от Сием-Реапа.
— Разрешите отвезти вас в автомобиле?
— Право, не стоит. Здесь не больше двух километров.
— Нет, пожалуйста! Нужно же мне приучаться ориентироваться в здешних местах, не так ли?
Как знаток, он похвалил мой автомобиль.
— Да, действительно, не плохая машина, — сказал я.
Я сел за руль, и скоро мы были уже в Сием-Реапе, селении, которое накануне мы проехали с быстротой молнии. Поистине это было райское селение, подлинное воссоздание Золотого века. Нетронутая флора Таити — банановые деревья, капустные, кокосовые пальмы купали свою листву в зеленой воде маленькой речки, по которой взад и вперед сновали пироги с радостными туземцами. Некоторые из туземцев купались. Другие на пороге своих свайных хижин играли — кто на флейте, кто на тимпане. Все дышало довольством. Никто не работал. Гоген! Страница из Бернардена де Сем-Пьера!
— Посмотрите, — сказал г-н Бененжак, с законной гордостью указывая мне на эту идиллию. — Остается только спросить себя беспристрастно: был ли в действительности женевский философ таким безнадежным помешанным, каким мы его считали?
— Да, — сказал я, — и, несмотря на это, у вас имеется милиция и поблизости наша колониальная пехота.
Когда мы прощались, группа прелестных молодых девушек, девушек-кукол, пересекла дорогу. Все они были в ярких «сам-пуа», их черные волосы были острижены так же коротко, как у наших модниц, за ухом воткнут цветок гардении. Одна из них, смеясь, бросила мне свой цветок.
— Кто эти прелестные девочки?
— Камбоджийские танцовщицы. Они из королевского кордебалета, часть которого…
— Да, я знаю: находится в настоящее время здесь.
— Увидев их, я вспомнил, — сказал мой спутник, — о письме, которое получил от главного резидента, он предлагает мне организовать танцы в Ангкор-Вате для миссис Вебб и для вас. Это можно будет устроить, когда вы пожелаете, хотя бы послезавтра вечером.
