Собрание сочинений в 10 томах. Том 9 - Хаггард Генри Райдер (читаем книги бесплатно .TXT) 📗
— Нечего сказать, премилый джентльмен этот Джейкоб Мейер, — повторил он. — Я мог застрелить его, он стоял ко мне спиной, но не сделал этого по вашей просьбе. Потом я оступился на больную ногу, тогда он обернулся и выстрелил из ружья. Вот, посмотри, — и он показал на свое задетое пулей ухо. — К счастью, я схватил его раньше, чем он успел сделать второй выстрел.
Бенита не могла выговорить ни слова, ее сердце было слишком переполнено благодарностью. Она только схватила руку Роберта и поцеловала ее, потом посмотрела на Джейкоба.
Он лежал на спине, и двое рослых зулусов держали его за ноги и за руки. Губы Мейера растрескались, посинели, распухли, лицо потемнело, и только глаза были полны огня и ненависти.
— Я вас знаю, — прохрипел он, обращаясь к Роберту, — вы тоже призрак, призрак того утопленника. Не то моя пуля убила бы вас!
— Да, мистер Мейер, — ответил Сеймур, — это верно, я призрак. Ну-ка, парни, возьмите эту веревку и хорошенько свяжите да обыщите его. В этом кармане у него револьвер.
Кафры повиновались, и вскоре Мейер был обезоружен и привязан к дереву.
— Воды, — простонал он. — Уже много дней я пил только росу, которую слизывал с листьев.
Тронутая его страданиями, Бенита побежала к колодцу и вернулась с кружкой воды. Один из кафров поднес ее к губам Мейера, и тот с жадностью выпил воду. Оставив одного из зулусов сторожить пленника, Бенита с Робертом и другим зулусом вернулись в пещеру. С величайшими предосторожностями они перенесли мистера Клиффорда на пологе палатки наружу и положили его возле скалы. Он слабым голосом благодарил их за то, что они дали ему возможность еще раз насладиться дневным светом. При виде старика ярость Мейера разгорелась с новой силой.
— Как жаль, что я не убил вас раньше, — прошипел он, — она бы давно принадлежала мне. Это вы стояли между нами.
— Послушайте, дружище, — перебил его Роберт, — я вам все прощу, но если вы будете болтать о мисс Клиффорд, то я не посмотрю на то, помешанный вы или нет, и отдам вас в руки этих кафров, которые разделаются с вами по заслугам.
Джейкоб Мейер понял и замолчал. Ему дали еще попить и поесть из тех запасов, что они принесли с собой; он с жадностью проглотил еду.
— В состоянии ли вы теперь слушать меня спокойно? — спросил Роберт, когда тот покончил с едой. — Тогда слушайте: я могу вам сообщить приятную новость. Клад, который вы искали, наконец нашелся. Мы дадим вам половину золота, один из фургонов и несколько быков, чтобы вы могли убраться отсюда навсегда. И если только я встречу вас прежде, чем мы достигнем цивилизованных мест, то застрелю, как собаку.
— Вы лжете, — мрачно изрек Мейер. — Вы хотите заставить меня уйти в эти дикие места, чтобы меня убили макаланга или матабеле.
— Хорошо, — воскликнул Роберт, — развяжите его, парни, и ведите за мной. Пусть посмотрит, лгу ли я.
Зажгли фонари, и оба рослых зулуса потащили Джейкоба. Роберт и Бенита шли сзади. Сначала Мейер отчаянно отбивался, потом, видя, что вырваться ему не удастся, покорился и пошел, стуча зубами от страха.
— Это жестоко, — запротестовала Бенита.
— Ему не повредит, — успокоил ее Роберт. — Это очень слабое искупление за те страдания, которые он причинил другим. Да и потом, ведь он увидит то, к чему так пламенно стремился.
Джейкоба подвели к подножию распятия; тут Мейера, казалось охватил приступ лихорадки. Потом его протолкнули в проход под отодвинутой плитой и повели вниз по ступеням. Так они дошли до сокровищницы.
— Вот, смотрите, — сказал Роберт и, вытащив свой охотничий нож, взрезал один из кожаных мешков. Оттуда мгновенно хлынул целый поток слитков и самородков. — Ну что, лгун ли я? — спросил он Джейкоба.
При виде всех этих богатств страх, казалось, оставил Мейера. В его взгляде засветилась хитрость.
— Какое великолепие! — вскричал он. — Ведь это превосходит все то, о чем я мечтал; да тут горы золота! Я просто стану царем! Нет, нет, все это сон — как и все остальное. Я никак не могу этому поверить. Развяжите мне руки, чтобы я мог потрогать его и убедиться, что это не сон.
— Развяжите его, — сказал Роберт, вынимая в то же время револьвер и наставляя его дуло на Джейкоба, — не бойтесь, он не может быть опасен для нас.
Кафры повиновались. Почувствовав себя свободным, Джейкоб бросился к распоротому мешку и погрузил свои руки в золото.
— Это не сон, не сон! — закричал он, зарывая руки в слитки. — Золото, золото. Сотни тысяч фунтов золота. Давайте делиться, молодой человек. Я не стану вас убивать, как собирался. Берите себе девушку, а мне уступите все золото, — предложил он, перебирая слитки жадными руками.
И в полном упоении, обезумев от восторга, он начал осыпать золотыми блестками свою голову и тело.
— Новый вариант мифа о Данае, — начал было Роберт саркастическим тоном и вдруг остановился, потому что лицо Джейкоба внезапно изменилось, изменилось страшно. Оно покрылось землисто-серой бледностью, глаза выкатились. Он свалился бы в открытый люк, если бы один из кафров не оттолкнул его в сторону. Мейер протянул руки, точно отпихивая от себя что-то, и весь задрожал; казалось, даже волосы у него на голове приподнялись. Он отступил к отдаленной стене и там замер. Его губы быстро-быстро зашевелились, но — и в этом заключалось самое страшное из происходившего — из них не вырвалось ни звука. Вдруг его глаза закатились так, что остались видны только белки, все лицо покрылось потом, точно облитое водой, и, не проронив ни единого звука, он грохнулся ничком и замер.
Вся эта сцена была столь ужасна, что оба кафра с воем вылетели из сокровищницы и пустились бежать вверх по лестнице. Роберт бросился к Мейеру, перевернул его на спину, положил руку ему на грудь и приподнял веки.
— Мертв, — сказал он. — Голод, переутомление мозга, сердце — все вместе убило его.
— Может быть, и так, — чуть слышно произнесла Бенита и тоже повернулась и поспешила оставить сокровищницу.
Прошла еще неделя. Фургоны были нагружены такими ценностями, какие не часто перевозятся в простых повозках. В одной из них, на настоящем золотом ложе, спал еще очень слабый и больной Клиффорд. Впрочем, старику уже стало лучше, и можно было надеяться на выздоровление, хотя бы временное. Путешественники надеялись тронуться в путь в этот день после зари, и Роберт с Бенитой, уже совсем готовые, ждали минуты отъезда.
Девушка коснулась руки Сеймура и сказала ему:
— Пойдем со мной, мне хочется в последний раз посмотреть на это место, прежде чем расстаться с ним.
Они взобрались на холм и оттуда по крутым ступенькам на самую верхнюю крепостную стену, одно время забаррикадированную Мейером, но теперь очищенную от камней. Они опустились со стены внутрь, около входа в пещеру зажгли свои лампы и пошли в темный коридор. Тут виднелись обломки баррикады, которую Бенита строила с отчаянием в душе; алтарь, холодный и серый, такой же, каким он был, может быть, три тысячи лет назад, могила древнего монаха, лежавшего теперь рядом с товарищем, ибо Джейкоб Мейер нашел свое последнее ложе рядом с ним; тела их были скрыты под обломками скалы, взорванной им в лихорадочных поисках золота. На кресте висел белый Христос, вселявший благоговейный страх. Только исчезли кости погибших португальцев: Роберт с помощью своих кафров отнес их в опустевшую сокровищницу, завалил спуски и закрыл плитой проход, чтобы ничто больше не нарушало их покоя.
Они пробыли недолгое время в этом печальном месте, потом, повернувшись, ушли, чтобы никогда уже сюда не возвращаться. Еще они поднялись на гранитный конус, желая приветствовать восходящее над ширью реки солнце. Оно взошло во всей своей красе, как в тот день, когда озарило своими лучами отчаявшуюся Бениту и англичанина, которого Бенита заметила с этого места в то самое время, когда его схватили воины матабеле.
Как отличалось их теперешнее положение от того, в котором они так недавно находились! Стоя на этой возвышенности, откуда, быть может, некогда сбрасывались в воду несчастные жертвы, откуда бросилась вниз, ищи смерти, португальская девушка, они еще острее почувствовали сладость избавления от всех опасностей, которые им угрожали. Позади оставался ужас и мрак подземелья, под ногами стлался туман в долине, но зато над головой поднималось блистающее светило и расстилались вечные небеса!
