Белые и синие - Дюма Александр (книги онлайн читать бесплатно .TXT) 📗

Девочка же была спасена и вскормлена голубями, что в большом количестве прилетали вить гнезда на утесах, близ которых ее бросили.

Некий пастух подобрал ее и воспитал с любовью как собственного ребенка; он назвал ее Семирамидой, что означает дочь голубок.

Если верить Диодору, жители Востока, что по сей день носят роскошные одеяния, обязаны этим именно дочери голубок, гордой Семирамиде, супруге и убийце царя Нина, той, что укрепила Вавилон и разбила на самом высоком холме города великолепные висячие сады, вызывавшие восхищение древнего мира. Когда она достигла вершины власти, покорив Аравийскую часть Египта, часть Эфиопии, Ливии и всю Азию до самого Инда, ей пришлось придумать наряд для своих путешествий, и удобный, и красивый одновременно, в котором она могла не только совершать повседневные действия, но также ездить верхом и сражаться. Вслед за Семирамидой эту одежду стали носить завоеванные ею народы.

«Семирамида столь прекрасна, — говорит Валерий Максим, — что однажды, когда в ее столице вспыхнул мятеж, а она в тот час совершала туалет и была полураздета, ей достаточно был показаться в таком виде, с распущенными волосами, чтобы немедленно воцарился порядок».

Возможно, мотивы происхождения ненависти Венеры к Деркето мы найдем у Гигина.

«Богиней Сирии, которой поклонялись в Иераполисе, — говорит он, — была Венера. Яйцо, упавшее с неба в Евфрат, рыбы доставили к берегу, где его высидела голубка. Из яйца вышла Венера и стала богиней сирийцев; Юпитер, по ее просьбе, поместил рыб на небо, а она запрягала в свою колесницу голубок в знак благодарности своим кормилицам».

Прославленный храм Дагона, где была найдена лежащая под ковчегом статуя бога (со сломанными руками), находился в городе Азоте, расположенном между Иоппией и Аскалоном.

Читайте Библию, эту великую историческую и поэтическую книгу, и вы увидите, что ливанские кедры были доставлены к воротам Иоппии для строительства храма Соломона. Вы увидите, что к тем же воротам явился пророк Иона, чтобы отплыть в Фарсис, дабы скрыться от Бога. Затем, перейдя от Библии к Иосифу Флавию, которого можно назвать ее продолжателем, вы увидите, что Иуда Маккавей, дабы отомстить за смерть двухсот своих братьев, которых жители Иоппии предательски убили, пришел туда с мечом в одной руке и факелом в другой, поджег корабли, стоявшие на якоре в порту, и покарал железом тех, кто не сгорел в огне.

«В Иоппии, — говорится в „Деяниях святых апостолов“, — находилась одна ученица, именем Тавифа, что значит: „серна“; она была исполнена добрых дел и творила много милостынь.

Случилось в те дни, что она занемогла и умерла; ее омыли и положили в горнице.

А как Лидда была близ Иоппии, то ученики, услышав, что Петр находится там, послали к нему двух человек просить, чтоб он не замедлил прийти к ним.

Петр, встав, пошел с ними; и когда он прибыл, ввели его в горницу, и все вдовицы со слезами предстали пред ним, показывая рубашки и платья, какие делала Серна, живя с ними.

Петр выслал всех вон и, преклонив колени, помолился и, обратившись к телу, сказал: Тавифа! встань. Иона открыла глаза свои и, увидев Петра, села.

Он, подав ей руку, поднял ее и, призвав святых и вдовиц, поставил ее пред ними живою.

Это сделалось известным по всей Иоппии, и многие уверовали в Господа.

И довольно дней пробыл он в Иоппии у некоторого Симона кожевника» note 27.

Именно здесь нашли его слуги Корнилия, явившись призвать его в Кесарию. В доме Симона его посетило видение, повелевшее ему проповедовать Евангелие язычникам.

Когда началось восстание евреев против Рима, Цестий осадил Иоппию, взял ее штурмом и предал огню.

Восемь тысяч жителей погибло; но вскоре город был отстроен заново. Поскольку из восстановленного города то и дело являлись пираты, опустошавшие побережье Сирии и добиравшиеся до Греции и Египта, император Веспасиан вновь захватил город, сровнял его с землей, разрушив все дома до единого, и приказал построить на его месте крепость.

Но Иосиф рассказывает в своей «Иудейской войне», что у подножия веспасиановой крепости незамедлительно вырос новый город; он стал центром епископства, точнее — местопребыванием епископа со времен правления Константина (330 г.) до нашествия арабов (636 г.).

Это епископство было основано во время первого крестового похода и подчинялось архиепископу, находившемуся в Кесарии. В конце концов город получил титул графства; он был укреплен и украшен императором Константинополя Бодуэном I.

Людовик Святой, в свою очередь, побывал в Яффе, и его простодушный историк Жуанвиль поведал нам о пребывании короля у графа Жаффы (славный рыцарь именует город на французский лад).

Графом Жаффы был Готье де Бриенн; он изо всех сил старался вычистить и побелить свой город, находившийся в столь плачевном состоянии, что Людовику Святому стало стыдно, и он решил восстановить его стены и украсить церкви.

Здесь же Людовик Святой получил известие о кончине матери.

«Когда святой король, — говорит Жуанвиль, — увидел архиепископа Тира и своего духовника, которые вошли к нему с выражением глубокой скорби на лицах, он попросил их пройти в часовню, служившую ему убежищем от всех превратностей судьбы.

Услышав роковое известие, он упал на колени и, сложив на груди руки, воскликнул с плачем:

— Благодарю тебя, Господи, за то, что ты позволил моей почтенной матушке быть рядом со мной, пока тебе это было угодно, а также за то, что ныне ты призвал ее к себе по своему усмотрению. Поистине, я любил ее больше всех земных созданий, и она того заслуживала; но, раз ты у меня ее забрал, да благословится имя твое во веки веков!»

Стены, воздвигнутые Людовиком Святым, были разрушены в 1268 году пашой Египта Бибасом, который стер крепость с лица земли, а найденные в ней дерево и мрамор ценных сортов отправил в Каир, чтобы построить из них для себя мечеть. Словом, когда Монкони посетил Палестину, он увидел в Яффе лишь замок и три пещеры, выдолбленные в скале.

Мы рассказали, в каком виде нашел город Бонапарт и в каком состоянии он его оставил. Мы еще вернемся в этот город, который стал для Бонапарта не Прекрасной Яффой и не Высокой Иоппией, а Роковой Яффой.

V. СИДНЕЙ СМИТ

Восемнадцатого, на рассвете, Бонапарт в сопровождении лишь Ролана де Монревеля, шейха Ахера и графа де Майи, чью боль утраты он не сумел смягчить добрыми словами, поднялся на холм, расположенный приблизительно в тысяче туазов от города, для осады которого он прибыл; между тем армия перешла по наведенному ночью мосту через небольшую речушку Керданех.

С высоты холма Бонапарт окинул взглядом всю панораму и увидел не только два английских корабля — «Тигр» и «Тесей», — покачивавшиеся в море на волнах, но и войска паши, что заполнили все сады, окружавшие город.

— Выбить весь этот сброд, засевший в садах, — произнес он, — и заставить его вернуться в город.

Отдавая этот приказ, он ни к кому не обращался, и трое молодых людей разом бросились выполнять его, напоминая ястребов, которых выпустили на одну и ту же добычу.

Но Бонапарт тут же резко крикнул:

— Ролан! Шейх Ахера!

Услышав свои имена, молодые люди так резко остановили своих лошадей, что те даже присели, и вернулись к главнокомандующему.

Что касается графа де Майи, он продолжал свой путь с сотней егерей, сотней гренадеров и таким же количеством вольтижеров; пустив свою лошадь вскачь, он стремительно бросился в атаку во главе своего отряда.

Бонапарт всегда верил в предзнаменования, сопровождающие сражения. Вот почему при первой стычке с бедуинами он пришел в столь сильное раздражение от нерешительности Круазье и так желчно упрекал его.

С высоты холма он мог следить за движением войск в свою превосходную подзорную трубу. Он увидел, как Эжен Богарне и Круазье, которые даже не осмеливались заговорить с ним после событий в Яффе, приняли командование: первый — гренадерами, второй — егерями; тем временем Майи, уступив воле своих соратников, встал во главе вольтижеров.