Первый выстрел - Тушкан Георгий Павлович (читаем книги онлайн txt) 📗
— Неужели никто из вас не слышал о комсомоле?
— Так это же ваша фамилия! — чуть улыбаясь, медленно подняв огромные ресницы, отозвался Манас.
Юра рассмеялся. Он знал от Сережи, что комсомол — это Коммунистический Союз Молодежи.
— Зачем смеяться? — лениво сказал Манас. — Его же сам командир назвал «товарищ Комсомол»…
— Ладно! — улыбнулся партизан. — Давайте знакомиться. Я секретарь комсомольской ячейки. Зовут меня Лука.
— Разве вы не партизан? — спросил один из подводчиков.
— Я комсомолец-партизан.
— А как вы стали комсомольцем и партизаном? — спросил Юра.
Лука засмеялся и сказал:
— Долго рассказывать… Но если интересно, как становятся… Сам я сын столяра. Учился в городском пятиклассном училище. Там ребята собирались вместе книги читать по домам, по очереди. Читали «Мать» Горького, «Спартак» Джованьоли, «Что делать?» Чернышевского, «Овод» Войнич…
— Вас тоже выдал священник, узнавший о тайном обществе? — спросил Юра. И добавил: — А Джемма у вас была?
— Нет, все иначе! — засмеялся Лука. У него были ровные белые зубы, и смеялся он так, что все тоже заулыбались.
— Читали книжки Рубакина о науке, о прошлом нашей планеты, о первобытном человеческом обществе. Потом достали несколько толстых книг «Земля и люди» Реклю с замечательными картинками. Дальше — больше. Мы собрали много книг и давали их читать ребятам. Свою библиотеку мы назвали «Буревестник». Кто-то принес «Коммунистический Манифест» Маркса и Энгельса. Прочитанные книги обсуждали. Создался кружок. Конечно, все мы мечтали о героических подвигах во имя народа. А в это время брали на войну всех — и старых и молодых. Я пошел в школу прапорщиков, окончил, сбежал от беляков и стал подпольщиком. Однажды спал я дома на чердаке. Дом окружили белогвардейцы. Я уложил офицера из нагана, вылез на крышу и удрал. Пробрался к партизанам… Так вот насчет эркаэсэм. Буква «р» значит российский, «к» — коммунистический, «с» — союз, «м» — молодежи: Российский Коммунистический Союз Молодежи! А в разговоре называется «комсомол». Его главная задача помогать Коммунистической партии строить советскую власть и защищать ее от врагов. Значит, вы ничего не слышали о комсомоле?
Все промолчали.
— Ну и ну! Придется начинать с самого начала.
Лука нахмурил мохнатые брови, всем своим видом подчеркивая сложность задачи, выпавшей на его долю. На его щеках выступил румянец, большие серые глаза блестели.
— Коммунисты, большевики — самые храбрые и бескорыстные борцы за благо народа, за рабоче-крестьянскую власть. Молодость не мешает быть такими же сознательными, такими же храбрыми и честными. В истории много примеров отваги подростков и юношей из народа. Они участвовали во французской революции еще сто тридцать лет назад, в Парижской коммуне — пятьдесят лет назад, в русской революции девятьсот пятого года…
Лука рассказал, что в дни Парижской коммуны даже двенадцатилетние ребята храбро воевали в батальонах национальной гвардии. Особенно отличились подростки Эрнест и Феликс Дюан — они бросились в штыковую атаку и захватили баррикаду. Горнист-подросток обнаружил, что версальцы устроили засаду на одной из баррикад. Версальцы его поймали, приказали сдаться и молчать. А он протрубил своим сигнал и тут же пал, сраженный пулями.
…Революционные армии всегда и везде превосходят противника воинской доблестью, патриотическим воодушевлением. Во время Великой французской революции голодная, разутая и плохо обученная народная армия выгнала интервентов из Франции, разгромила свою контру. А почему? Каждый ее солдат, ради того чтобы отстоять завоевания революции, не задумываясь, жертвовал собой. Он сражался за народ, за свободу. Поэтому, когда белогвардейцы твердят о том, что наша Красная Армия плохо одета, голодает, плохо обучена, всегда вспоминайте уроки истории…
И тут Юра не вытерпел и быстро, чтобы не прервали, выпалил:
— В Отечественную войну тысяча восемьсот двенадцатого года у нас подростки тоже воевали в ратном ополчении и проявляли чудеса храбрости.
— Правильно. Только тогда защищали Россию от нашествия Наполеона, а Владимир Ильич Ленин призывает нас воевать за Советскую Россию, за рабоче-крестьянскую власть, за диктатуру пролетариата. Наш лозунг: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Они нам помогают, а мы помогаем им.
Потом Лука отвечал на вопросы, а вопросов было много: как же так, Ленин не рабочий и не крестьянин, а за революцию? Как узнать, предан ли подросток революции? Может ли комсомолец ходить в церковь, если его родители заставляют? Можно ли вступить в комсомол по секрету от отца? Могут ли дивчата вступать в комсомол? Если свадьбы отменяются, то как же тогда жениться или выйти замуж?
Юра спросил: дают ли комсомольцам оружие? Вместо ответа Лука похлопал по кобуре своего пистолета, как бы говоря: «Видишь?»
Все для Юры было новым. Больше всего его воображение увлекли революционные взрывы во многих странах. Лука говорит, что даже в таких странах, где она пока еще не «бушует», она вот-вот разразится. Там уже стачки, забастовки и вот-вот начнется вооруженное восстание. Во всяком случае, если пока и не началось, то грянет после разгрома белых. И они, комсомольцы, поедут в далекие страны — в Африку, Индию, Мексику — помогать своим братьям по классу отрубать голову гидре контрреволюции.
«Колониальные народы восстанут и сбросят ярмо колониализма». Юра вспомнил, что когда-то индийским повстанцам капитан Немо помогал освободиться от владычества англичан.
И Юра «зажегся».
Увлекшийся Лука красочно описывал, как молодые венгры боролись за Советскую Венгрию, как молодые немцы боролись за Советскую Германию, как молодые арабы восстают против поработителей. Послушать его — всемирная революция уже началась, теперь главное — не опоздать.
— Если поедем в Индию, — спросил Юра, — лошадей где оставим? Лучше их отвести домой, а уже потом ехать.
Услышав это замечание, Лука замолк, потом сказал, что, прежде чем ехать в Индию, надо освободить Крым, сбросить белых в Черное море, разбить белополяков, а уж потом самые боевые из комсомольцев, преданные международной революции, поедут каждый по своему выбору: хочешь — в Южную Америку, хочешь — в Северную, в Австралию, в Индию — куда угодно!
Юра тут же попросил, чтобы его послали в Индию. Он очень любит эту страну, а по-индейски говорить быстро научится.
— Не по-индейски, — поправил Лука, — индейцы живут в Америке, а по-индийски.
Тут пришло время ужина. Ни в этот вечер, ни на другое утро Юра не мог думать ни о чем ином, только о том, как он поедет помогать индийским повстанцам. Он увидит Индийский океан, Гималаи, Бомбей, священную реку Ганг. Словно Ким, тот самый мальчишка, ставший английским разведчиком, о котором писал Киплинг. Но ведь Ким — за англичан! Значит, он враг индийцев. А сам индиец?! Нет, полуиндиец-полуирландец. А потом, национальность не играет роли, главное — чью сторону держит человек. Юра вспомнил картину Верещагина «Расстрел сипаев»: сипаи — индийцы-партизаны — привязаны к жерлам пушек, а английские солдаты стоят наготове с запалами.
5
Юра уже два раза подходил к Луке, чтобы поподробнее разузнать, как должна делаться мировая революция в такой стране, как Индия. Комсомольскому секретарю было некогда, поэтому он отвечал как можно короче: «солидарность мирового пролетариата», «свергают помещиков», «революционная стратегия»…
Зато Мышонок, маленький, юркий Мышонок, которого некоторые партизаны называли «анархист», знал все это совершенно точно.
— Что надо? Собрать братву, пулеметы на тачанки. И даешь мировую революцию! Контриков — к ногтю! Да здравствует всемирное народное правительство! Нет, заврался, никакого правительства не надо! Сам слышал, как один говорил: отомрет государство и государственная власть, и не будет ни милиции, ни судов. Полная свобода! Долой частную собственность! Твое — мое! Долой семью! Хочешь — любишь, хочешь — нет, у солдата денег нет! Все пьют, все песни поют! К черту богов! Даешь мировую революцию!
