Гэбриэль Конрой (др. перевод) - Гарт Фрэнсис Брет (книги онлайн читать бесплатно TXT) 📗

Но молодой англичанин обладал той же неодолимой наивностью, что и мисс Салли, и такой же обезоруживающей.

— Конечно, права я, понимаете ли, не имею, — сказал он, запросто отметая строгую преамбулу собеседника, — но… ей-богу, провались оно все! Если человек и не надеется сам на успех, он все же не станет спокойно смотреть, как девушка отдает свою судьбу и свою собственность в руки такого человека.

— Минуту, Чэмпни! — сказал Кортленд, отбросил перед простотою гостя свой прежний тон превосходства. — Вы сказали, что не надеетесь на успех. Не должен ли я понять это в том смысле, что вы открыто ищете руки мисс Даус?

— Д-да-а, — отвечал юноша с колебанием, но не уклончивым, а скорее совестливым. — То есть… я, вы знаете, искал. Но видите ли, это невозможно. Понимаете, никак нельзя было. Как только бы ее соседи с их клановыми понятиями — вся эта свора южан — заподозрили, что за мисс Салли ухаживает, понимаете ли, англичанин — браконьер в их заповеднике, — тут бы конец и ее положению и ее влиянию на них. Скажу вам прямо, это одна из причин, почему я бросил службу в компании и приобрел ту плантацию по соседству. Но и это не спасает; у них уже возникли подозрения.

— Мисс Даус выставила это основанием, отклоняя ваше искательство? — спросил с расстановкой Кортленд.

— Да. Вы знаете девушку, какая она прямая. Она не стала нести чепуху, что это-де для нее «так неожиданно!», что она-де «готова быть моей сестрой» и все такое. Она — ей-богу же! — всегда с вами больше, как сестра, чем как девица, за которой вы ухаживаете. Для меня, конечно, это было очень нелегко, но мне так думается, что в общем-то она права. — Он помолчал, потом добавил с какою-то мягкой настойчивость: — А вы? Разве вы не считаете, что в общем она права?

Для Кортленда, при том, что творилось в его душе, этот вопрос прозвучал такой обидной насмешкой, что сперва он со злобой наклонился вперед, бессознательно пытаясь уловить в темноте выражение лица собеседника.

— Я не решился бы тут высказать свое мнение, — начал он, немного выждав. — Мисс Даус оказалась в очень необычных отношениях со своими соседями. И, судя по тому, что вы мне сообщили про этого кузена, едва ли можно полагаться на ее желание сохранять с ними мир.

— Я понимаете, ни в чем ее не виню, — заспешил Чэмпни, — не такой я низкий скотина; я бы и вовсе не стал говорить о своих делах, но вы, понимаете, сами спросили. Я только думал, если она готова наделать себе бед с этим французом, то хорошо бы вам поговорить с ней — вас она послушает, потому что будет знать, что вы руководитесь только деловыми соображениями. Да тут и в самом деле деловые, понимаете, соображения. Я не думаю, чтобы вы высоко ставили мои деловые способности, полковник, и вы, наверно, не слишком доверяете моему суду — особенно теперь; но я живу здесь дольше вашего и… — он слегка понизил голос и подтянул свое кресло поближе к Кортленду, — не нравится мне здесь положение вещей. Эти мерзавцы подготовили втихую какую-то чертовщину. Они только выжидают случая; довольно будет первой вспышки, и все они пойдут разжигать пожар — даром что огонь и без них давно уже тлеет, как искра в кипе хлопка. Я бы давно порвал тут со всем и уехал, когда б не думал, что мисс Даус будет еще труднее, если бросить ее тут совсем одну.

— Вы славный малый, Чэмпни, — сказал Кортленд, в неожиданном порыве положив руку на плечо молодому человеку, — и я вам прощаю, что вы не замечаете, как я сам озабочен. С вашей стороны, — продолжал он со странной серьезностью, чуть не со вздохом, — это только естественно. Все же я должен напомнить, что Даусы, строго говоря, остались здесь на положении приказчиков и арендаторов представляемой мною компании, и, пока я здесь, никто со стороны не может оспаривать их права или мешать им заводить свои порядки на арендованной ими земле. Однако я не вправе, — добавил он веско. — препятствовать мисс Даус, когда ей угодно ставить дело под угрозу из-за своих отношений с людьми…

Чэмпни поднялся и неловко пожал ему руку.

— Дождь как будто перестал, — сказал он, — и я поплетусь, пока он не зарядил опять. Спокойной ночи! Надеюсь… вы не ругаете меня, что я пришел к вам с этим… нет? Ей-богу! Мне показалось сперва, что вы предпочли бы остаться в стороне. Но вы поняли, о чем я беспокоюсь?

— Вполне. Я вам только благодарен. — Они снова пожали друг другу руки. Чэмпни вышел из портика и, пройдя до ворот, казалось, исчез во мраке, как перед тем возник из него.

Гроза, однако не миновала; в воздухе опять стало парко и душно. Кортленд сидел в своем кресле и раздумывал. Мог он или не мог принять новость Чэмпни как чистую правду, он чувствовал, что должен немедленно покончить с неизвестностью. Виноватое сознание, что он оценивает ее больше в плане своих чувств, нежели долга своего перед компанией, не придавало приятности его размышлениям. Однако, хоть и трудно было примирить уверения мисс Салли там, на кладбище, будто здешний народ спокойно смотрел бы на домогательство англичанина, с признанием самого англичанина о том, под каким предлогом она их отклонила, — Кортленда, боюсь, не очень возмущала эта своеобразная этика. Влюбленный редко ставит любимой в вину, что она обманула его соперника, и так же бывает не склонен делать отсюда логический вывод, что она не постесняется обмануть и его, как был не склонен Отелло принять предостережения Брабанцо. Мужское чувство чести, которое, возможно, отвергло бы дружбу мужчины, способного на такое предательство, не колеблясь, примет при тех же условиях женскую любовь. Может быть, в этой нашей готовности снять с любимой нравственную ответственность перед всеми, кроме одного, скрыта тонкая лесть, на которую так падки женщины.

Поглощенный этими невеселыми мыслями, Кортленд вдруг поднял голову и прислушался.

— Ты, Катон?

— Да, сэр.

У заднего крыльца, а затем в прихожей послышались тяжелые шаги, и вскоре в темном проеме двери вырисовалась еще более темная фигура. Это был главный надсмотрщик — сильный и величественный негр, избранный в начальники своими же товарищами, освобожденными невольниками, из их собственной среды в согласии с кортлендовским новым режимом.

— Тыс плантации или из города?

— Из города, сэр.

— Я думаю, на ближайшее время вам не следует показываться в городе по вечерам, — сказал Кортленд тоном спокойного, но решительного приказания.

— А что, разве опять будут вводить «перетрули» [34], сэр? — спросил с усмешкой негр.

— Не знаю, — так же спокойно ответил Кортленд, не обращая внимания на задиристую манеру надсмотрщика. — Но если введут, вам придется подчиниться местным постановлениям, коль скоро они не идут вразрез с федеральными законами, в случае чего вам предоставляется возможность обратиться с протестом к федеральным властям. Я бы вам посоветовал самим избегать неприятностей, покуда ваше положение небезопасно.

— Полагаю, они не посмеют сыграть со мной какую-нибудь штуку, — сказал негр со смешком.

Кортленд внимательно посмотрел на него.

— Так я и думал! Ты прихватил оружие, Катон! Дай-ка сюда.

Надсмотрщик секунду поколебался, потом отстегнул от пояса револьвер и протянул Кортленду.

— И многие из вас взяли привычку расхаживать по городу с оружием?

— Только те, кто уже терпел обиду, сэр.

— А ты какую обиду потерпел?

— Масса Том Хигби, там на рынке, сказал, что негры зазнались и самое время загнать их в болото, ну а я объяснил, что бездельникам и нищим лучше сидеть смирно на своем шестке, когда кругом трудовой народ, а масса Том сказал, что вырежет мне сердце из груди.

— И ты думаешь, что, расхаживая с револьвером, ты помешаешь ему с друзьями совершить над тобой эту операцию, когда ты их раздразнишь?

— Вы говорили, мы сами, сэр, должны себя защищать! — угрюмо возразил негр. — Для чего тогда вы обучаете нас в арсенале стрелять из винтовки?

— Для того, чтобы вы защищались все вместе, в строю, если на вас нападут, а не грозились бы оружием каждый порознь в уличной драке. Все вместе вы еще можете выстоять против этих людей, а поодиночке они вас всех съедят живьем, Катон.