Три мушкетера(изд.1977) - Дюма Александр (книги серии онлайн .txt) 📗
Фельтон стоял, не двигаясь и не зная, на что решиться.
«Он ещё сомневается, — подумала миледи, — я была недостаточно естественна».
Они услышали, что кто-то идёт по коридору. Миледи узнала шаги лорда Винтера; Фельтон узнал их тоже и сделал движение к двери.
Миледи кинулась к нему.
— Не говорите ни слова… — сказала она сдавленным голосом, — ни слова этому человеку из всего, что я вам сказала, иначе я погибла, и это вы, вы…
Шаги приближались. Она умолкла из страха, что услышат их голоса, и жестом бесконечного ужаса приложила свою красивую руку к губам Фельтона. Фельтон мягко отстранил миледи; она отошла и упала в кресло.
Лорд Винтер, не останавливаясь, прошёл мимо двери, и шаги его удалились.
Фельтон, бледный как смерть, несколько мгновений напряжённо прислушивался, затем, когда шум шагов замер, вздохнул, как человек, пробудившийся от сна, и кинулся прочь из комнаты.
— А! — сказала миледи, в свою очередь прислушавшись и уверившись, что шаги Фельтона удаляются в сторону, противоположную той, куда ушёл лорд Винтер. — Наконец-то ты мой!
Затем её лицо снова омрачилось.
«Если он скажет барону, — подумала она, — я погибла: барон знает, что я не убью себя, он при нём даст мне в руки нож, и Фельтон убедится, что всё это ужасное отчаяние было притворством».
Она посмотрела в зеркало: никогда ещё она не была так хороша собою.
— О нет! — проговорила она, улыбаясь. — Конечно, он ему ничего не скажет.
Вечером, когда принесли ужин, пришёл лорд Винтер.
— Разве ваше присутствие, милостивый государь, — обратилась к нему миледи, — составляет неизбежную принадлежность моего заточения? Не можете ли вы избавить меня от терзаний, которые причиняет мне ваш приход?
— Как, любезная сестра! — сказал лорд Винтер. — Ведь вы сами трогательно объявили мне вашими красивыми устами, из которых я слышу сегодня такие жестокие речи, что приехали в Англию только для того, чтобы иметь удовольствие видеться со мной, удовольствие, лишение которого вы, по вашим словам, так живо ощущали, что ради него решились пойти на всё: на морскую болезнь, на бурю, на плен! Ну вот, я перед вами, будьте довольны. К тому же на этот раз моё посещение имеет определённую цель.
Миледи вздрогнула: она подумала, что Фельтон её выдал; никогда, быть может за всю жизнь, у этой женщины, испытавшей столько сильных и самых противоположных волнений, не билось так отчаянно сердце.
Она сидела. Лорд Винтер придвинул кресло и уселся возле миледи, потом вынул из кармана какую-то бумагу и медленно развернул её.
— Посмотрите! — заговорил он. — Я хотел показать вам этот документ, я сам его составил, и впредь он будет служить вам своего рода видом на жительство, так как я согласен сохранить вам жизнь. — Он перевёл глаза с миледи на бумагу и вслух прочитал: — «Приказ отвезти в…» — для названия, куда именно, оставлен пробел, — перебил сам себя Винтер. — Если вы предпочитаете какое-нибудь место, укажите его мне, и, лишь бы только оно отстояло не менее чем на тысячу миль от Лондона, я исполню вашу просьбу. Итак, читаю снова: «Приказ отвезти в… поименованную Шарлотту Баксон, заклеймённую судом Французского королевства, но освобождённую после наказания; она будет жить в этом месте, никогда не удаляясь от него больше чем на три мили. В случае попытки к бегству она подвергнется смертной казни. Ей будет положено пять шиллингов в день на квартиру и пропитание».
— Этот приказ относится не ко мне, — холодно ответила миледи, — в нём проставлено не моё имя.
— Имя! Да разве оно у вас есть?
— Я ношу фамилию вашего брата.
— Вы ошибаетесь: мой брат был вашим вторым мужем, а ваш первый муж жив ещё. Назовите мне его имя, и я поставлю его вместо имени Шарлотты Баксон… Не хотите? Нет?.. Вы молчите? Хорошо. Вы будете внесены в арестантский список под именем Шарлотты Баксон.
Миледи продолжала безмолвствовать, но на этот раз не из обдуманного притворства, а от ужаса: она вообразила, что приказ тотчас же будет приведён в исполнение. Она подумала, что лорд Винтер ускорил её отъезд; подумала, что ей предстоит уехать сегодня же вечером. На минуту ей представилось, что всё потеряно, как вдруг она заметила, что приказ не скреплён подписью.
Радость, вызванная в ней этим открытием, была так велика, что она не могла утаить её.
— Да, да… — сказал лорд Винтер, подметивший, что с ней творится, — да, вы ищете подпись, и вы говорите себе: «Не всё ещё потеряно, раз этот приказ не подписан; мне его показывают, только чтобы испугать меня». Вы ошибаетесь: завтра этот приказ будет послан лорду Бекингэму, послезавтра он будет возвращён, подписанный им собственноручно и скреплённый его печатью, а спустя ещё двадцать четыре часа, ручаюсь вам, он будет приведён в исполнение. Прощайте, сударыня. Вот всё, что я имел вам сообщить.
— А я отвечу вам, милостивый государь, что это злоупотребление властью и это изгнание под вымышленным именем — подлость!
— Вы предпочитаете быть повешенной под вашим настоящим именем, миледи? Ведь вам известно, что английские законы безжалостно карают преступления против брака. Объяснимся же откровенно: хотя моё имя или, вернее, имя моего брата оказывается замешанным в эту позорную историю, я пойду на публичный скандал, чтобы быть вполне уверенным, что раз и навсегда избавился от вас.
Миледи ничего не ответила, но побледнела как мертвец.
— А, я вижу, что вы предпочитаете дальнее странствие! Отлично, сударыня. Старинная поговорка утверждает, что путешествия просвещают юношество. Честное слово, в конце концов вы правы! Жизнь — вещь хорошая. Вот потому-то я и забочусь о том, чтобы вы её у меня не отняли. Значит, остаётся договориться относительно пяти шиллингов. Я могу показаться несколько скуповатым, не так ли? Объясняется это моей заботой о том, чтобы вы не подкупили ваших стражей. Впрочем, чтобы обольстить их, при вас ещё останутся все ваши чары. Воспользуйтесь ими, если неудача с Фельтоном не отбила у вас охоты к такого рода попыткам.
«Фельтон не выдал меня! — подумала миледи. — В таком случае, ничего ещё не потеряно».
— А теперь — до свиданья, сударыня. Завтра я приду объявить вам об отъезде моего гонца.
Лорд Винтер встал, насмешливо поклонился миледи и вышел.
Миледи облегчённо вздохнула: у неё было ещё четыре дня впереди; четырёх дней ей будет достаточно, чтобы окончательно обольстить Фельтона.
Но у неё явилась ужасная мысль, что лорд Винтер, возможно, пошлёт как раз Фельтона к Бекингэму получить его подпись на приказе; в таком случае, Фельтон ускользнёт из её рук; а для полного успеха пленнице необходимо было, чтобы действие её чар не прерывалось.
Всё же, как мы уже говорили, одно обстоятельство успокаивало миледи: Фельтон не выдал её.
Пленница не хотела обнаруживать волнение, вызванное в ней угрозами лорда Винтера, поэтому она села за стол и поела.
Потом, как и накануне, она опустилась на колени и прочитала вслух молитвы. Как и накануне, солдат перестал ходить и остановился, прислушиваясь.
Вскоре она различила более лёгкие, чем у часового, шаги; они приблизились из глубины коридора и остановились у её двери.
«Это он», — подумала миледи.
И она запела тот самый гимн, который накануне привёл Фельтона в такое восторженное состояние.
Но, хотя её чистый, сильный голос звучал так мелодично и проникновенно, как никогда, дверь не открылась. Миледи украдкой бросила взгляд на дверное окошечко, и ей показалось, что она видит сквозь частую решётку горящие глаза молодого человека; но она так и не узнала, было ли то в самом деле или ей только почудилось: на этот раз у него хватило самообладания не войти в комнату.
Однако спустя несколько мгновений после того, как миледи кончила петь, ей показалось, что она слышит глубокий вздох; затем те же шаги, которые перед тем приблизились к её двери, медленно и как бы нехотя удалились.
XXV.
Четвёртый день заключения
