Рыцари Дикого поля - Сушинский Богдан Иванович (книги онлайн полные версии txt) 📗
– Вы неплохо освоили географию, полковник. Уж не собираетесь ли перейти на службу во флот Его Величества?
– Никогда, при всем моем уважении и к флоту и к Его Величеству королю Франции.
– Как по мне, так прозвучало вежливо, но решительно.
– Просто сам этот мыс запомнится мне на всю жизнь. Но это уже из сугубо личных воспоминаний.
– И все же, с чем-то они связаны. Уж позвольте полюбопытствовать… – попыхивал коротенькой трубочкой капитан.
– Память о тех временах, когда я оказался в испанском плену.
– О да! Плен – это всегда незабываемо, – согласно кивнул Хансен, который, как уже стало известно Гяуру, тоже успел побывать в плену, но… в пиратском.
Часть команды и казаков он приказал усадить на весла, и теперь корабль шел так, как шел бы под сильным попутным ветром.
– Двадцать казаков во главе с сотником мы высадим в полумиле от мыса, – кивнул Гяур на стоявшего рядом с ним у борта Гурана.
– Я плохо смыслю в сухопутных баталиях, полковник, – сдержанно ответил капитан судна, – поэтому полностью полагаюсь на вашу рассудительность и ваш опыт.
– И чтобы к рассвету от батареи остались только орудия, – продолжил князь наставлять сотника, – но и те были нацелены на городок и порт.
– Орудия мы пощадим, – невозмутимо пообещал Гуран. – Они нам еще пригодятся.
– Ты, Хозар, садишь свою полусотню на плоты и от западной оконечности мыса пробираешься к причалам. Пока мы ворвемся в порт и высадимся, твои воины уже должны хозяйничать на двух-трех кораблях, которые ты обозначишь факелами на корме.
– О-дар! – ответил тот боевым кличем воинов Острова Русов.
– Вы, лейтенант Гордт, высаживаетесь в западной части бухты и, не поднимая лишнего шума, входите в северную часть города.
– И мы обязательно войдем в нее, – заверил его лейтенант. – Сегодня мои храбрецы будут сражаться, как никогда раньше.
– Иначе они не представали бы перед Францией в облике таких храбрецов, – с благосклонной снисходительностью поддержал его полковник. – А тем временем в южную часть должны будут ворваться сотни ротмистра Улича.
– Разве они уже здесь? – удивленно уставился на него лейтенант.
– По крайней мере, хочется в это верить. Улич высадился ночью, в двух милях от Дюнкерка, и движется на каком-то расстоянии от берега.
– Однако же никаких вестей от него мы пока что не получали, – с тревогой заметил Гордт.
– Уверен, что вскоре он возвестит о себе самым решительным образом.
– Даже если Улич и не вступит в Викингберг, то значительную часть гарнизона все же отвлечет на себя, – уточнил Хозар.
– Пока мы будем сражаться на берегу, вы, капитан Хансен, направите по несколько моряков на захваченные суда. Два корабля они должны будут увести в море, остальные поджечь.
– Если мы захватим орудия, то ударим по кораблям, стоящим у западной части залива, – предупредил Гуран. – После пяти залпов орудия выводим из строя и прорываемся в порт, к кораблям.
Ветер пощадил их десанты. Когда началась высадка, норд-ост почти совершенно утих, и даже те солдаты, которые ушли на плотах, сумели добраться до берега сухими, не намочив пороха.
В извилистый, похожий на узкий фьорд, залив фрегат «Кондор» вошел уже тогда, когда Гуран завязал схватку на батарее, а на южной оконечности в бой вступил полк Улича. Только рейтар лейтенанта Гордта все еще слышно не было, но Гяур успокаивал себя тем, что, очевидно, баварцы продвигаются к центру, не встречая никакого сопротивления. Уж где-где, а появления французов на западном берегу залива, да еще и со стороны моря, испанцы, конечно, не ожидали.
Фрегат ворвался в бухту уже под ядрами батареи, захваченной казаками Гурана. Орудия били довольно метко, поскольку пять баварцев-канониров, которых полковник присоединил к отряду сотника, дело свое знали. Какой-то испанский корабль загорелся буквально рядом с проходящим мимо кораблем французов. Другой лишился кормовой надстройки и получил сильную бортовую пробоину. Теперь одна часть его команды пыталась вплавь добраться до берега, а другая все еще надеялась спасти судно, посадив его на песчаную отмель. По всему, что в эти минуты происходило, было ясно, что рейд противника оказался для испанцев полнейшей неожиданностью. Правда, полковник все упрямее задавался вопросом: «Где же находится Улич?»
При этом князь не столько переживал за успех рейда его подразделения, сколько за судьбу самого ротмистра. Как-никак Улич оставался одним из тех немногих воинов, которые сопровождали его во время «французского похода», будучи выходцами из древней славянской земли Острова Русов, все еще ждавших и своих воинов, и своего часа под гнетом османского ига. Остальная же часть воинов, пришедших с ним из устья Дуная, по-прежнему несла службу в районе Каменца-Подольского, охраняя там днестровские рубежи Речи Посполитой. Это-то и успокаивало наследника великокняжеского престола. Больше всего он опасался того, что придется возвращаться на землю отцов без воинов-русичей.
– Капитан, огонь из всех орудий! – приказал Гяур. – По кораблям, шлюпкам и портовым постройкам, а также по любому судну, которое попытается оказывать сопротивление. Пальба должна быть такой, чтобы испанцы решили, что в гавань вошел весь французский флот.
Хансен что-то крикнул артиллерийскому офицеру на своем фризском языке, и тот метнулся к орудиям.
– Вижу справа по борту факел на двухмачтовом бриге! – доложил марсовый.
– Значит, один корабль уже в наших руках, – откликнулся полковник, берясь за подзорную трубу.
– Мои бомбардиры предупреждены, – поспешил заверить Гяура капитан фрегата.
В ту же минуту на одном из кораблей испанцев ожили бортовые орудия. Ядро снесло часть парусной оснастки на первой носовой мачте «Кондора». Но фрегат ответил таким мощным залпом, что испанцы почти прекратили огонь, и команда поспешила оставить загоревшийся корабль.
– Только бы теперь твои казаки не разнесли нас в клочья! – успел прокричать Хансен, когда залп батареи с мыса ударил по западному причалу, но при этом ядро, уже свое, вновь повредило парусную оснастку.
– В любом случае, это похоже на настоящее сражение. Вам не кажется, гнев Перуна? – оживился Гяур.
Вид того, что происходило сейчас в порту и на берегу, вселял в него не страх, а воинственность. Этот человек был рожден для сражений. Смерть в бою воспринималась им с такой же неотвратимостью, как и победа.
– Мне все же кажется, что настоящее сражение ждет нас в кварталах этого города, – озабоченно предупредил его капитан. – Впрочем, нам еще только предстоит полностью овладеть портом и припортовыми кабачками.
– Так сообщите команде, что после взятия города все припортовые кабачки будут отданы ей для отведения истосковавшихся душ.
– А что, – рассудительно согласился капитан, – иногда обещание отдать добытый войсками город суток на трое «на волю победителей» действует на солдат значительно призывнее, чем самые возвышенные патриотические призывы. В свое время я успел побывать солдатом, и хорошо знаю это.
14
Коронный Карлик так и не заметил, какой знак подала королева кому-то из своих слуг, и подавала ли вообще. Он только вдруг услышал, как резко распахнулась дверь. В следующее мгновение его оторвали от земли и швырнули в проем. Там подхватили и швырнули в другую дверь, которую им же и открыли.
Это работали норманны. Они швыряли его, как пираты-висельники – игральную кость. Они пробовали его позвоночник о ребра массивного дубового стола; плечами его испытывали на ветхость массивные каменные стены…
К счастью, это продолжалось недолго. К ногам королевы Коронного Карлика швырнули в том состоянии, когда он еще способен был осознавать, где он, что с ним происходит и перед кем – хотя и на коленях – стоит, с кем разговаривает.
– Ты, славянская плесень, – накрутил его волосы себе на пальцы норманн, что задержался рядом с ним дольше остальных троих. – Сейчас ты будешь отвечать на каждый вопрос, который тебе зададут. – Продолжая накручивать волосы, он в то же время врезался кулаком в темя и вгонял голову Вуйцеховского в плечи с такой буйволиной силой, что в какую-то минуту варшавский гном ощутил, как у него захрустели шейные позвонки.
