Великий предводитель аукасов - Эмар Густав (версия книг txt) 📗

Возвратимся теперь к графу Пребуа-Крансе. Когда случилось похищение, в той части равнины, где дон Тадео разбил палатку, никого не было. Толпа, привлеченная любопытством, вся собралась к месту, где происходило празднество. Вдобавок похитители распорядились весьма умно; все было сделано быстро, без особого крику и гаму, так что никто и не подозревал о случившемся. Крика графа: «Убийство!» — никто не слыхал, и даже пистолетные выстрелы потерялись в общем шуме празднества. А потому Луи довольно долго пролежал без всякой помощи перед палаткой, истекая кровью, так как получил две ножевые раны.

Пеоны, погонщики мулов и даже оба индейских предводителя, не подозревая ни о какой опасности, — все, как мы уже говорили, отправились поглазеть на праздник. Когда он кончился, толпа разошлась во все стороны, каждый к своей палатке. Индейские предводители прежде других направились к палатке, где они оставили Луи. Теперь, утолив свое любопытство, они сожалели, что так надолго оставили своего друга. Подходя к палаткам, они удивились, что не увидели Луи; их поразил также беспорядок вокруг палаток. Они прибавили шагу. Чем ближе они подходили, тем беспорядок становился для них явственнее. В самом деле, ограда из тюков вокруг палаток была разрушена; несколько тюков валялись в беспорядке; самое место походило скорей на поле битвы; следы лошадиных копыт были видны на сырой земле. Этих признаков было достаточно для индейцев; они с беспокойством посмотрели друг на друга и бегом поспешили к палаткам.

Луи лежал поперек входа в палатку; разряженные пистолеты были сжаты в руках, голова откинута назад, губы полуоткрыты, зубы стиснуты. Кровь уже не текла. Оба индейца с ужасом глядели на него. Лицо у Луи было бледно-пепельного цвета, как у мертвеца.

— Умер? — сказал с волнением Курумила.

— Кажется, — отвечал Трантоиль Ланек, наклоняясь к телу.

Он поднял голову молодого человека, развязал галстук и расстегнул грудь; тут он увидел две зияющие раны.

— Это мщение, — прошептал он.

Курумила в отчаянии покачал головою.

— Что делать? — спросил он.

— Попробуем, быть может, он еще жив.

С необыкновенным искусством и проворством стали они осматривать раны и заботливо оказывать помощь несчастному молодому человеку. Долго их усилия были тщетны. Наконец слабый вздох с трудом вылетел из груди раненого. Легкий румянец окрасил его щеки, он на некоторое время открыл глаза. Курумила, омыв раны свежей водою, сделал перевязку из листьев орегано.

— Он обессилел от потери крови, — сказал он. — Раны широки, но не глубоки и не опасны.

— Что тут случилось? — спросил Трантоиль Ланек.

— Тс! — сказал Курумила, положив палец на уста. — Он шепчет что-то.

В самом деле губы раненого зашевелились. Наконец, с усилием, тихо, так что индейцы едва расслышали, произнес он одно, но многозначительное слово:

— Розарио.

И снова впал в беспамятство.

— А! — вскричал Курумила, как будто озаренный внезапным светом. — Где же бледнолицая девушка?

И он бросился в палатку.

— Теперь я понимаю все, — сказал он, возвращаясь к своему другу.

Индейцы осторожно подняли раненого и перенесли в палатку, где положили его в пустой гамак доньи Розарио. Луи снова пришел в себя, но вскоре впал в глубокий полуобморочный сон. Уложив его возможно удобнее, индейцы вышли из палатки и начали, со свойственным для племени инстинктом, отыскивать на земле ключ к открытию тайны, о которой не от кого было узнать: они изучали следы. Теперь, когда совершены злодейство и похищение, надо было броситься по следам похитителей и попытаться, если возможно, спасти девушку. После тщательных розысков, продолжавшихся, по крайней мере, два часа, индейцы возвратились к палатке. Они сели друг против друга и курили несколько минут молча.

Пеоны и погонщики мулов между тем вернулись с праздника. Ужас овладел ими, когда они увидели, что случилось. Несчастные не знали, с чего начать; они трепетали, помышляя об ответственности, которая на них падала, и о грозном отчете, который потребует от них дон Тадео.

А оба предводителя молча выкурили по трубке, вытрясли золу, и Трантоиль Ланек начал речь таким образом:

— Мой брат мудрый предводитель, — промолвил он, — пусть он скажет, что видел.

— Я скажу, ибо это угодно моему брату, — отвечал Курумила, наклоняя голову. — Бледнолицая девушка с небесно-голубыми очами похищена пятью всадниками.

Трантоиль Ланек кивнул в знак подтверждения.

— Пять всадников прибыли из-за реки, следы ясны на мокрой земле, там, где кони их выходили на берег. Четыре всадника гуилихи, пятый бледнолицый. Подъехав к палаткам, они остановились, совещались с минуту; четверо спешились, следы их ног видны.

— Хорошо, — сказал Трантоиль Ланек, — у моего брата очи андского орла; ничто не скроется от него.

— Четверо всадников спешились. Трое из них индейцы, что легко узнать по следу их босых ног: большой палец у них поодаль от других, он привык держать стремя. Четвертый мурух, от его шпор повсюду видна дорожка. Индейцы подползли к дону Луису, который у входа в палатку разговаривал с молодой девушкой с голубыми глазами. Он сидел спиной ко входу. На него напали внезапно, он упал, не успев защититься. Тогда четвертый всадник прыгнул, как пума, схватил девушку, снова перепрыгнул через тело дона Луиса и пошел к лошади. Индейцы за ним. Но дон Луис приподнялся на колени, потом привстал на ноги и выстрелил в одного из похитителей, тот упал. Это был бледнолицый, где он упал, стоит лужа крови. Умирая, он судорожно рвал траву руками. Тут товарищи сошли опять с коней, подняли его и пустились бежать. Дон Луис, выстрелив, обессилел и упал. Вот все, что знает Курумила.

— Хорошо, — отвечал Трантоиль Ланек. — Мой брат знает все. Подняв тело товарища, похитители переправились через реку и направились в горы. Что станет делать теперь мой брат?

— Трантоиль Ланек испытанный предводитель, он подождет дона Валентина. Курумила моложе, он пойдет по следам похитителей.

— Мой брат хорошо сказал, он умен и разумен. Он найдет их.

— Да, Курумила найдет их, — коротко отвечал предводитель.