Дальняя бомбардировочная... - Голованов Александр Евгеньевич (читать книги онлайн полностью .txt) 📗

В конце концов решили все же взлететь, предварительно максимально разгрузив самолет и слив из него горючее, оставив лишь минимальный запас на обратный перелет. Решение, конечно, волевое, не обеспеченное размерами площадки, однако бросить самолет, который был в полной исправности и мог продолжать нести службу, экипаж не мог. Нужно было или отказаться совсем от этой затеи, или начинать взлет на полной мощности моторов и продолжать его, несмотря ни на что…

Получив «добро» полковника Чирскова, члены экипажа заняли свои места. Самолет зарулил на самый край площадки, моторам был дан максимальный режим, по выходе на который самолет был снят с тормозов и начал разбег. Лица, относящиеся к летно-подъемному составу, легко себе представят состояние экипажа, а также и разрешившего этот взлет… Почти цепляясь за землю, самолет какое-то время летел на одной высоте, но, постепенно набирая скорость, вышел все-таки с границы опаснейшего режима и обрел маневренность.

Если вам когда-либо встретится человек, имеющий летную профессию, еще молодой, но с сединой в волосах, можете, не спрашивая его, быть уверенными в том, что в его летной жизни было что-либо похожее на описанный случай и, вполне вероятно, не один раз… [474]

Прибытие подразделений чехословацкой бригады сразу изменило обстановку на этом участке, и противник был отброшен от Зволена. Однако гитлеровцы, стягивая значительные силы, стали сжимать кольцо вокруг территории, занимаемой партизанами и повстанческой армией. В окружении насчитывалось не менее 75000-80000 человек, и они могли, конечно, оказывать сопротивление продолжительное время. Однако отсутствие единого командования и взаимодействия между повстанческой армией и партизанами не помогало их боевым действиям… Вместо того чтобы направить все свои усилия на борьбу с общим врагом, в стане словаков шла, по сути дела, внутренняя политическая борьба за власть в армии между эмигрантским правительством Бенеша с одной стороны, и Словацким национальным советом — с другой. Все это, естественно, прямо сказывалось и на порядках, и на дисциплине в армии. Дело дошло до того, что встал вопрос о присылке туда командных кадров из Красной Армии… Большая часть солдат и офицеров повстанческой армии вела упорные оборонительные бои с противником, который имел против них больше шести немецких дивизий с соответствующими дисциплиной, вооружением и техникой. Силы были явно не равные. И все же в течение двух месяцев словаки дрались с врагом при отсутствии согласованных действий среди своего командования, что, по сути дела, и предопределило гибель Словацкого восстания.

Со второй половины октября противник повел решительное наступление по всему фронту повстанческой армии. Мы усилили боевое снабжение повстанцев, а кроме этого, приступили и к ударам с воздуха по войскам врага. Кроме 5-го авиакорпуса на проведение этой операции были задействованы соединения и части 4-го гвардейского корпуса АДД. Погода, надо прямо сказать, не благоприятствовала полетам, но приходилось летать и в сложных метеорологических условиях, чтобы не оставить наших словацких товарищей без столь необходимой помощи. Противник организовал с аэродрома, находящегося в районе города Попрада, перехват наших самолетов своими истребителями, чем причинял нам определенный урон, но остановить доставку вооружения, конечно, не смог.

События развивались стремительно. Кольцо окружения сжималось. Имея повседневную связь с Иваном Степановичем Коневым, мы имели довольно подробную информацию о положении дел в Словакии. Незадолго до конца словацкого восстания, когда остались уже считанные дни его существования, правительство Бенеша обратилось к нам с просьбой о посылке туда нашего представителя. Однако в нашем ответе было сказано, что посылка представителя Главного командования Красной Армии, которая была бы полезна ранее, сейчас нецелесообразна. [475] И действительно, противник захватил 24 октября Брезно, 26-го — Зволен, а за ним и центр восстания — город Банска-Бистрица. Такая скоротечность событий была неожиданна и для штаба 1-го Украинского фронта. Так, в присланной мне 20 октября телеграмме начальник штаба 1-го Украинского фронта В. Д. Соколовский писал, что сигналы для сброса груза на площадку Брезно с 20 по 29 октября установлены соответственно периоду с 11 по 19.10.44, а уже 25 октября Соколовский сообщил, что сигналы ввиду сложившейся обстановки в Словакии как для посадки, так и для сброса будут даны только в день доставки. Например, сигналы с 25 на 26 октября: а) с посадкой самолетов на аэродром «Три Дуба» сигналы с земли — две белые ракеты, самолет дает одну белую ракету; б) для сброса груза без посадки район Доновали, 16 километров северо-восточнее Банска-Бистрица — две зеленые ракеты, световой маяк дает букву «Р», три костра треугольником.

На следующий день генерал Соколовский прислал следующую телеграмму:

В один из последних дней работы нашей оперативной группы на аэродроме «Три Дуба» туда приехал входивший в число руководителей Словацкого национального совета Карол Шмидке и Шробер, о роли которого в восстании мы ничего не знали. Они попросили отправить в Советский Союз ценности, принадлежащие словацкому народу, чтобы последние не попали в руки к фашистам. Зная товарища Шмидке как секретаря ЦК Компартии Словакии, полковник Чирсков согласился выполнить просьбу, сказав, чтобы ценности привозили с наступлением темноты, соответственно их замаскировав. Доложил об этом он и руководству. Ценности к указанному времени были доставлены на аэродром, но погода была весьма плоха и прилет самолетов исключался.

И все-таки один самолет пробился и в сложнейших условиях произвел посадку на аэродром. Понял это полковник Чирсков лишь по приближающемуся звуку уже рулящего самолета… Его пилотировал заместитель командира эскадрильи капитан Алексей Александрович Васильев. Забрав более тонны ценного груза и сопровождающих, Васильев улетел и благополучно произвел посадку на свой аэродром в районе Львова. Это был единственный самолет, который побывал в ту ночь на аэродроме «Три Дуба». Вскоре аэродром был захвачен гитлеровцами. Мы еще продолжали полеты в Словакию, правда уже без посадок, доставляя оружие и боеприпасы партизанам как в конце октября, так и в ноябре. [476]

По своим масштабам обеспечение боевых действий повстанцев в Словакии было одной из крупных и сложных операций, проведенных АДД. В ней участвовали шесть полков 5-го авиационного корпуса и боевые экипажи шести полков 4-го гвардейского авиационного корпуса АДД. Помимо доставки военного снаряжения и боеприпасов, вывоза раненых они вели там еще и боевые действия, нанося бомбовые удары как по живой силе противника, так и по его аэродромам.

Назову части и соединения и их командиров, которые обеспечивали боевые действия повстанцев и партизан в Словакии, а также некоторое количество товарищей из лиц летно-подъемного состава. Совершенно естественно, что назвать всех участников, хотя они и заслуживают этого, здесь невозможно.

К таким частям относятся: 1-й гвардейский авиационный Брянский Краснознаменный полк дальнего действия (командир гвардии подполковник Василий Петрович Филин); 23-й гвардейский авиационный Белгородский Краснознаменный полк дальнего действия (командир гвардии полковник Григорий Алексеевич Шамраев); 336-й авиационный полк дальнего действия (командир подполковник Давид Михайлович Равич).

Эти полки входили в состав 53-й авиационной Сталинградской дивизии дальнего действия (командир генерал-майор авиации Василий Иванович Лабудев). 7-й гвардейский авиационный Гатчинский Краснознаменный полк дальнего действия (командир гвардии подполковник Борис Григорьевич Езерский); 29-й гвардейский авиационный полк дальнего действия (командир полка гвардии подполковник Николай Григорьевич Афонин); 340-й авиационный полк дальнего действия (командир Герой Советского Союза гвардии подполковник Федор Федорович Степанов).