Рукопись, найденная в Сарагосе - Потоцкий Ян (читаем книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
Управитель ушел. Я стал молиться, время от времени подбрасывая дров в огонь. Но не решался смотреть на стены, так как портреты будто начали оживать. Если же случайно бросал взгляд на какой-нибудь из них, он сейчас же начинал моргать и делать гримасы. Особенно сенешаль и жена его, висевшие по обе стороны камина, кидали на меня грозные взгляды и переглядывались между собой. Внезапный порыв ветра, от которого окна задрожали с такой силой, что оружие на стене застучало, удвоил мою тревогу. Однако я не переставал жарко молиться.
Наконец я услышал голос отшельника, поющего псалмы, и, когда пение прервалось, стал спускаться с лестницы, направляясь в комнату управителя. В руке у меня был огарок свечи, но порыв ветра погасил его; я вернулся, чтоб зажечь его, но каково же было мое удивление, когда я увидел, что сенешаль и жена его, выйдя из рам, сидят у камина. Они дружески беседовали, и речь их слышалась очень отчетливо.
– Душа моя, – сказал сенешаль, – что ты думаешь об этом кастильце, который умертвил командора, не дав ему даже исповедаться?
– Я думаю, мой добрый супруг и господин, – ответил призрак женского пола, – что это великий грех и злодейство. Но у меня есть надежда, что благородный Тайфер не выпустит этого кастильца подобру-поздорову из замка, кинет ему перчатку.
Страх обуял меня, я выскочил на лестницу, хотел ощупью добраться до двери управителя, но тщетно. В руке я еще держал свечку; надо было ее зажечь; я немного успокоился, постарался втолковать самому себе, что призраки у камина порождены моим распаленным воображением. Я вернулся и, остановившись на пороге оружейной, убедился, что в действительности возле камина никого нет. Я смело вошел, но, сделав несколько шагов – что же увидел посреди зала? Благородный Тайфер в боевой позе направил на меня острие своей шпаги. Я хотел убежать на лестницу, но в дверях встало видение конюшего и кинуло к ногам моим перчатку.
Не зная, что делать, я сорвал со стены первую попавшуюся шпагу и бросился на своего призрачного противника. Мне даже показалось, что я проткнул его насквозь, но в то же мгновенье я получил удар под сердце, обжегший меня, как раскаленное железо. Кровь моя хлынула на паркет, и я упал без чувств.
На другой день я очнулся в комнате управителя, который, видя, что меня все нет, взял святой воды и пошел за мной. Он нашел меня распростертым на полу без сознания. Я посмотрел на грудь и не обнаружил никакой раны: значит, удар получен был мной только в воображении. Управитель ни о чем меня не спрашивал, но посоветовал немедленно покинуть замок.
Я послушался его совета и направился по дороге в Испанию. Через неделю я уже был в Байонне. Прибыл туда в пятницу и остановился в трактире. Среди ночи я вдруг проснулся и увидел перед собой благородного Тайфера, направляющего на меня шпагу. Я осенил себя крестным знамением, и видение рассеялось. Однако я почувствовал точно такой же удар, как тогда – в замке Тет-Фульк. Мне показалось, что я обливаюсь кровью, хотел позвать на помощь, вскочил с постели, но и то и другое оказалось невозможным. Эта страшная пытка длилась до первого пения петуха; тогда я заснул, но наутро здоровье мое было в самом жалком состоянии. С тех пор видение повторяется каждую пятницу, и никакие благочестивые поступки не могут его предотвратить. Скорбь толкает меня в могилу; так и сойду в нее, не освободившись из-под власти дьявола; меня еще поддерживает слабый луч надежды на милосердие божье, – оно придает мне сил переносить мои мучения.
На этом окончил свою повесть командор Торальва, или – лучше сказать – Осужденный Пилигрим, который, поведав ее Корнадесу, продолжил рассказ о своих собственных приключениях в таких словах.
– Командор Торальва был человек набожный, хоть и нарушил святые правила религии, вступив в поединок с противником, которому не позволил даже очистить свою совесть. Я без труда убедил его, что если он действительно хочет освободиться от искушений дьявола, то ему нужно отправиться на поклонение к святым местам, где грешники всегда найдут утешенье и защиту.
Торальва послушался моего совета, и мы вместе посетили чудотворные святыни в Испании. Потом поехали в Италию. Побывали в Лорето, в Риме. Великий исповедник дал ему не только условное, но и полное отпущенье грехов, к которому добавил папскую индульгенцию. Торальва, совершенно очистившись, уехал на Мальту, – я же в Мадрид, а оттуда в Саламанку.
Встретив тебя, я увидал на лбу твоем знак осуждения, и мне стала известна твоя история. Граф де Пенья Флор в самом деле имел намеренье обольстить всех женщин, но пока не обольстил ни одной. Так как он грешил только в мыслях, душа его еще не подверглась опасности; но вот уже два года, как он пренебрегает требованиями религии и должен был как раз покаяться, когда ты приказал его убить, или, верней, оказался причиной его смерти. Вот почему тебя преследует призрак. У тебя есть один только способ вернуть себе покой. Ты должен следовать примеру командора. Я возьму на себя роль твоего поводыря, так как от этого зависит и мое собственное спасенье.
Корнадес дал себя уговорить. Он посетил святые места в Испании, потом перебрался в Италию – и на богомолье у него ушло два года. Сеньора Корнадес провела все это время в Мадриде, где поселились ее мать и сестра.
Вернувшись в Саламанку, Корнадес нашел дом свой в полнейшем порядке. Жена его, еще похорошевшая против прежнего, была с ним очень ласкова. Через два месяца она съездила еще раз в Мадрид – навестить мать и сестру, а затем вернулась в Саламанку и уже больше ее не покидала, тем более что герцог Аркос отправился послом в Лондон.
Тут вмешался кавалер Толедо:
– Сеньор Бускерос, я не намерен слушать дальше твои рассказы. Мне необходимо знать, что в конце концов сталось с сеньорой Корнадес.
– Она овдовела, – ответил Бускерос, – потом опять вышла замуж и с тех пор ведет себя самым примерным образом. Но что я вижу? Вот она сама направляется в нашу сторону и даже, если не ошибаюсь, прямо к тебе в дом.
– Что ты говоришь?! – воскликнул Толедо. – Да, это сеньора Ускарис. Ах, негодная! Вбила мне в голову, будто я первый был ее любовником. Но она дорого за это заплатит.
Желая как можно скорей оказаться наедине со своей возлюбленной, кавалер поспешил выпроводить нас.
ДЕНЬ ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТЫЙ
На другой день мы собрались в обычную пору и, попросив цыгана продолжать рассказ о его приключениях, услышали следующее.
Толедо, осведомленный о подлинной истории сеньоры Ускарис, некоторое время развлекался тем, что рассказывал ей о Фраските Корнадес как об очаровательной женщине, с которой он хотел бы познакомиться и которая одна только могла бы сделать его счастливым, привязать к себе и остепенить. Но в конце концов ему надоели все любовные интриги, как и сама сеньора Ускарис.
Семья его, пользовавшаяся большим влиянием при дворе, выхлопотала для него кастильский приорат, в то время как раз вакантный. Кавалер поспешил на Мальту занять новую должность, и я потерял покровителя, который мог бы помочь мне расстроить замыслы Бускероса относительно моего отца. Мне пришлось остаться пассивным свидетелем этой интриги, не имея возможности помешать ей. Дело было вот в чем.
Я уже говорил вам в начале моего повествования, что отец мой каждое утро, чтобы подышать свежим воздухом, стоял на балконе, выходящем на улицу Толедо, а потом шел на другой балкон, который выходил в переулок, и, как только увидит своих соседей напротив, так сейчас же приветствовал их, произнося: «Агур!» Он не любил возвращаться в комнату, не поздоровавшись с ними. Чтобы долго его не задерживать, соседи сами спешили выслушать его: «Агур!» – а кроме того, никаких других сношений с ними у него не было. Но эти приветливые соседи съехали, и вместо них поселились две дамы по фамилии Симьенто, дальние родственницы дона Роке Бускероса. Сеньора Симьенто, тетка, была сорокалетняя женщина со свежим цветом лица и нежным, но скромным выражением. А сеньорита Симьенто, племянница – высокая, стройная девушка с красивыми глазами и великолепными плечами.
