Ассегай - Смит Уилбур (читать книги онлайн полностью без регистрации .txt) 📗
Майор Фредерик Снелл, командир 3-го батальона 1-го полка КАС, не соизволил оторваться от лежавшего перед ним документа, когда в его кабинет ввели под конвоем лейтенанта Леона Кортни.
Снелл был староват для занимаемой должности, хотя и успел повоевать в Судане против Махди и в Южной Африке против буров. Впрочем, ни в одной ни в другой кампании отличиться ему не довелось, и теперь майор со страхом ожидал отставки, к которой приближал его каждый прожитый день. На армейскую пенсию он мог позволить себе разве что скромный домишко в каком-нибудь Брайтоне или Борнмуте, чтобы провести там остаток дней с женой, которой уже перевалило за сорок. Свои лучшие годы Мэгги Снелл прожила в армейских казармах, в не самом полезном для здоровья тропическом климате, иссушившем ее кожу, испортившем характер и заточившем язычок.
Снелл был невелик ростом и невзрачен. Волосы, некогда ярко-рыжие, поблекли, выгорели и повыпали, оставив как напоминание о себе жиденькую белую бахрому вокруг веснушчатой плеши. Рот был широкий, но губы узкие. Круглые, бледно-голубые, навыкате, глаза оправдывали приклеившееся к нему прозвище – Фредди-Лягушонок.
Майор шумно, с причмоком, пососал забытую во рту трубку. На столе перед ним лежал исписанный от руки лист. Дойдя до конца, Снелл нахмурился, вынул трубку и постучал ею о стену, оставив на белой побелке желтую никотиновую кляксу. Трубка вернулась в рот, а внимание майора к первой странице документа. Еще раз, с показным вниманием, пройдясь взглядом по начальным строчкам, он аккуратно сложил бумаги и наконец-то поднял голову.
– Арестованный! Смирно! – гаркнул во всю глотку сержант Мфефе, командовавший конвойной командой.
Леон врезал стертые каблуки в цементный пол и вытянулся в полный рост.
Снелл смерил его презрительным взглядом. Лейтенанта Кортни арестовали тремя днями ранее, когда он самолично явился к главным воротам штаба, и с тех пор содержали в тюремном бараке – во исполнение приказа командира батальона. Ни переодеться, ни побриться ему не разрешили. Щеки и подбородок арестанта покрывала густая темная щетина, рубашка окончательно обтрепалась и почернела от грязи. Рукава отсутствовали, штанины жестоко пострадали от колючек. И все равно, даже в таком непрезентабельном виде и незавидном положении арестанта, лейтенант раздражал майора одним своим присутствием. И в лохмотьях Леон Кортни оставался высоким, могучим, и при этом от него исходило ощущение наивной самоуверенности. Супруга майора, крайне редко хвалившая кого-то или что-то, обронила как-то с грустью, что молодой Кортни изумительно хорош собой.
– С его появлением здесь не одно сердечко затрепетало, – поведала она мужу. – Это я тебе точно скажу.
«Что ж, – думал майор Снелл, с ненавистью и злобой глядя на арестанта, – больше они трепетать не будут – уж я об этом позабочусь!»
– Итак, Кортни, – молвил он наконец и постучал пальцем по бумагам, – на сей раз ты превзошел себя самого. Я прочитал твой рапорт, и ничего, кроме удивления, он у меня не вызвал.
– Та к точно, сэр! – подал голос Леон.
– В такое невозможно поверить. – Снелл покачал головой. – Это слишком даже для такого, как ты. – Он вздохнул, скрывая за неодобрительной гримасой восторг победителя. Дождавшись мгновения триумфа – а ждать пришлось почти год, – майор желал насладиться им в полной мере. – Интересно, что скажет твой дядя, когда познакомится с этим весьма и весьма любопытным документом?
Дядя Леона, полковник Пенрод Баллантайн, был командиром полка. Намного моложе Снелла, он обошел его в служебной карьере по всем статьям. Майор понимал: еще до того, как его отправят в отставку, Баллантайна скорее всего произведут в генералы и поставят во главе дивизии в какой-нибудь приятной для жизни части империи. А потом, как само собой разумеющееся, счастливчика ждет и рыцарское звание.
Сэр Пенрод Баллантайн, чтоб ему провалиться! Снелл ненавидел полковника так же, как ненавидел его чертова племянника. Всю жизнь его обходили такие вот баллантайны. Обходили легко, даже не напрягаясь. Что ж, со старым псом тягаться поздно, зато на щенке отыграться можно.
Майор почесал лысину черенком трубки.
– Скажите, Кортни, вы понимаете, почему я приказал задержать вас сразу по возвращении в батальон?
– Сэр! – Леон вперил взгляд в стену над головой Снелла.
– Вы, наверно, хотели сказать «никак нет, сэр». Если так, то я хотел бы перечислить упомянутые в вашем рапорте события и указать, что именно вызвало у меня озабоченность. Не возражаете?
– Никак нет, сэр!
– Спасибо, лейтенант. Итак, шестнадцатого июля вы получили приказ принять под свою команду подразделение численностью в семь бойцов и отправиться в Ниомби для противодействия возможным набегам со стороны мятежных нанди. Все правильно?
– Так точно, сэр!
– Выступив тогда же, шестнадцатого июля, вы прибыли к месту назначения лишь по прошествии двенадцати дней, хотя и проделали большую часть пути на поезде. От Маши до Ниомби менее ста двадцати миль, и несложные расчеты показывают, что вы проходили в сутки менее десяти миль. – Снелл поднял голову от бумажек. – Форсированным маршем это не назовешь. Согласны, лейтенант?
– Сэр, причину задержки я объяснил в рапорте, – ответил Леон, не отводя глаз от никотинового пятна над головой майора.
– Ах да! Конечно! Вы обнаружили следы крупного отряда мятежников и, нарушив полученный приказ, приняли решение задержать противника, навязав ему бой. Я верно понял ваше объяснение?
– Так точно, сэр.
– А если верно, то не соизволите ли, лейтенант, объяснить, как вы догадались, что следы принадлежат именно мятежникам, а не охотникам какого-то другого племени или беженцам из района беспорядков.
– Сэр, я полагался на мнение моего сержанта, что следы оставлены нанди.
– И вы согласились с такой оценкой?
– Так точно, сэр. Сержант Маниоро – опытный следопыт.
– И вы шесть дней гонялись за этими мифическими повстанцами?
– Сэр, нанди направлялись прямиком к миссии в Накуру. Я посчитал, что они могут напасть на поселок, и решил, что мой долг – помешать им в этом.
– Ваш долг – исполнять приказ. Исполнили бы приказ, не попали бы в ловушку.
– Сэр, нанди поняли, что мы идем за ними, разделились на несколько небольших отрядов и рассеялись по бушу. Тогда мы повернули и по шли в Ниомби.
– Как вам и было приказано?
– Так точно, сэр.
– Сержант Маниоро подтвердить вашу версию, конечно, не в состоянии, так что мне остается только поверить вам на слово, – продолжал Снелл.
– Так точно, сэр!
– Итак, – майор заглянул в бумажки, – вы повернули наконец к Ниомби.
– Так точно, сэр!
– И что же вы обнаружили? Что за время ваших блужданий миссия подверглась разграблению, а миссионер и его семья убиты. А потом поняли, что и сами попали в ловушку. И как вы поступили? Поджали трусливо хвост и сбежали, оставив своих людей без командования, изменив воинскому долгу.
– Не было этого, сэр! – не удержавшись, гневно воскликнул Леон.
– А ваша несдержанность, лейтенант, есть прямое нарушение субординации.
Хорошие слова, «нарушение субординации». Снелл покатал их на языке, как глоток доброго кларета.
– Извините, сэр. Я не хотел.
– Тем не менее что есть, то есть. Итак, вы не согласны с моей оценкой событий в Ниомби. У вас есть свидетели, которые могли бы подтвердить вашу версию событий?
– Так точно, сэр. Сержант Маниоро.
– Конечно. Как я мог забыть, что, бросив своих людей в Ниомби, вы унесли на спине этого самого сержанта, обогнали целую армию мятежников и доставили его на подконтрольные масаи территории. – Снелл плотоядно усмехнулся. – При этом следует отметить, что унесли вы его в противоположном Найроби направлении, а потом еще и оставили у матери. У матери! Надо же. – Он хмыкнул. – Как трогательно. – Майор раскурил трубку, попыхтел. – Прибывшее в Ниомби через много дней после учиненного нанди побоища подкрепление нашло ваших людей в таком состоянии, что опознать их было невозможно. Те, кому не отрезали голову, пострадали от стервятников и гиен. Думаю, там же, среди трупов, остался и ваш сержант. С ними, а не со своей матерью, как вы утверждаете. Я также думаю, что, дезертировав с поля боя, вы скрывались в лесу, а сюда явились, когда осмелели, сочинили эту историю и набрались наглости предложить ее мне.
