Орел в песках - Скэрроу Саймон (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗
– Держитесь дороги! – крикнул Симеон. – Прямо по ней – до самого форта!
Приступы головокружения накатывали на Катона все чаще, и он боялся потерять сознание. Макрон озабоченно оглядывался назад; стало ясно, что рана приятеля гораздо серьезнее, чем казалось. Катон потерял сознание и начал валиться с седла. Макрон вовремя заметил это и, натянув поводья, подхватил друга, когда его лошадь оказалась рядом. Макрон отчаянно огляделся, но большинство солдат уже ускакали вперед.
– На помощь! – проорал центурион.
Последний всадник оглянулся, встретился на миг взглядом с глазами центуриона и погнал лошадь дальше. Симеон тоже слышал крик; он тут же развернул коня и подлетел к Макрону.
– Что с ним?
– Удар по голове. Отключился. Сколько до Бушира?
Симеон бросил взгляд на дорогу.
– Два, может, три часа хорошей скачки.
– Проклятье! Нас схватят гораздо раньше.
Симеон промолчал, понимая, что это правда. Макрону приходилось поддерживать Катона, так что преследователи их вскоре нагонят.
– Что будешь делать, центурион?
Макрон посмотрел на далекие фигуры вражеских всадников, на миг нахмурился и кивнул сам себе.
– Ладно. Забери его. Я постараюсь задержать этих тварей подольше.
Симеон внимательно посмотрел на Макрона:
– Оставь его.
– Что?
– Я сказал – оставь его. Ты не задержишь их надолго – мы вдвоем не успеем далеко убраться. Или он один умрет, или мы все трое.
– Не могу, – беспомощно сказал Макрон, глядя на бледное лицо Катона, склонившего голову на плечо приятеля. – Он мой друг. Больше чем друг – он мне как сын. Я не оставлю его умирать.
Симеон снова взглянул на погоню и с мрачным лицом повернулся к Макрону:
– Ладно, вези его. Держись дороги. Я поеду рядом и буду их сдерживать.
– Чем?
– Вот этим… – Симеон поднял лук. – Через несколько миль от дороги будет ответвление к деревне. Там сделаешь все точно, как я скажу. Ясно?
Макрон помолчал, обуреваемый сомнениями, потом кивнул:
– Хорошо! Вперед!
Они поехали, поддерживая Катона с двух сторон, чтобы он оставался в седле, однако их скорость резко снизилась; каждый раз, как Макрон оглядывался, он видел, что самые быстрые из преследователей приближаются. Впереди последний солдат постепенно удалялся – мутная тень в туче пыли, поднятой его товарищами. Макрон начал проклинать их, но сообразил, что из-за пыли декурион и его люди не видят, что происходит.
Позади четверо бандитов стремительно догоняли, оторвавшись от слабых лошадей своих товарищей. Они знали, что скоро римляне окажутся в их власти, и бешено подстегивали скакунов, предвкушая добычу.
Промчавшись мимо холмов, беглецы оказались на холмистой равнине: простор каменистой земли с расчищенной полоской – дорогой. Симеон отстал от лошади Катона и крикнул Макрону:
– Вперед! Я буду чуть сзади.
Макрон кивнул, крепче взял Катона за плечо и понесся дальше. Позади Симеон откинул крышку колчана, достал стрелу и аккуратно приладил выемку к тетиве; лошадь уверенно продолжала путь легким галопом, управляемая нажатием коленей Симеона. Проводник дал преследователям подобраться ближе, пока те не оказались всего в тридцати шагах позади. Только тогда Симеон повернулся в седле, поднял лук, целясь в ближайшего бандита. Тот в испуге пригнулся, но проводник целился не в человека. Он спустил тетиву, и стрела ударила в грудь надвигающейся лошади. Пронзительно заржав от боли и ужаса, лошадь споткнулась и покатилась на землю, придавив седока. Симеон уже изготовил новую стрелу и прицелился во вторую лошадь. Бандиты чуть отстали, объезжая упавшую лошадь, корчащуюся на спине и молотящую ногами по воздуху, пытаясь избавиться от зазубренного древка, торчащего у нее из груди. Затем они снова приблизились; проводник различал их злобные, решительные лица.
Одну за другой он свалил их лошадей в пыль. Затем, удовлетворенно кивнув, захлопнул колчан, повесил лук на место и поскакал догонять Макрона.
Вскоре они достигли места, о котором говорил Симеон, – дорога разветвлялась, узкая тропинка ныряла в неглубокую долину и извивалась по широкому вади. Декурион и его люди ждали у развилки, не зная, какой путь выбрать. Бока взмыленных лошадей вздымались и опадали, как кузнечные мехи. Декурион обрадовался, увидев их, но заметил, что Катон без сознания.
– Он ранен?
– Нет, – холодно ответил Макрон. – Просто прикорнул. Ну конечно, он ранен!
Декурион мгновенно оценил положение.
– Он замедлит нас.
Симеон указал на главную дорогу.
– Езжайте здесь. По ней доберетесь до форта. Центурион, отправляйся с ними.
– Что? – опешил Макрон. – Ни за что! Я останусь с Катоном.
– Если возьмете его с собой, вас все равно догонят – вы не доберетесь до форта.
– Я уже говорил – не оставлю его Баннусу.
– Баннус его не получит. Я спрячу его в надежном месте.
Макрон засмеялся.
– Надежное место? Здесь?
Симеон показал на боковую дорогу.
– В миле отсюда есть деревня. Жителей я знаю и доверяю им. Они укроют нас. Когда доберетесь до форта, возвращайтесь с подкреплением. Я буду ждать.
– Безумие, – возразил Макрон. – С чего мне доверять этим селянам? С чего мне доверять тебе?
Симеон пристально посмотрел на центуриона:
– Я клянусь жизнью моего сына, что со мной твой друг будет в безопасности. Теперь давай поводья.
На секунду Макрон застыл, взвешивая положение. Оставлять Катона не хотелось, но попытка довезти его до форта почти наверняка сулила гибель обоим приятелям.
– Командир! – солдат показал на дорогу. – Я их вижу!
Макрон отпустил поводья и прикрыл глаза от солнца. Симеон подхватил поводья, пока центурион не передумал. Одной рукой поддерживая Катона, проводник направил лошадей на боковую дорогу.
– Подождите, пока я не скроюсь из виду! – крикнул он через плечо. – Потом двигайтесь. Они поскачут за вами.
Как только Симеон и Катон оказались ниже уровня главной дороги, декурион развернул коня.
– Вперед!
Солдаты последовали за ним, пришпоривая лошадей и подгоняя их криками. Макрон разрывался между желанием остаться с другом и стремлением как можно быстрее добраться до форта, чтобы выслать спасательный отряд, но медлить было некогда. Центурион схватил поводья, вонзил пятки в бока скакуна и помчался за солдатами. Бросив последний взгляд в сторону низины, где скрылись две фигуры, Макрон поклялся себе, что если хоть что-то случится с Катоном, он не успокоится, пока Симеон не заплатит жизнью.
Проводник направил лошадей к высохшему речному руслу и доехал до излучины. Там он остановился и стал ждать. Измученные кони хрипели и тяжело дышали, грузно переступая копытами.
– Ш-ш-ш, – тихо прошипел Симеон, ласково потрепав свою лошадь по шее. – Мы же не хотим выдать себя, а?
Невдалеке послышался приближающийся конский топот. Симеон взмолился про себя, чтобы преследователи слишком увлеклись погоней за Макроном и остальными и оставили тихую дорожку в покое. Шум погони приближался. Катон неожиданно выпрямился в седле, распахнул глаза и изумленно начал оглядываться, не понимая, где находится.
– Что… Где я?
– Тихо, парень! – Симеон крепко ухватил центуриона за предплечье. – Умоляю.
Катон уставился на него, потом вдруг зажмурил глаза: накатила новая волна головокружения. Он мучительно содрогнулся, и его вырвало – на кольчугу и на лоснящийся бок лошади. Катон с трудом сплюнул, прочищая рот, потом снова повалился вперед и шепнул в полузабытьи:
– Да потому, что это моя палатка, твою мать… вот почему.
Плечи Симеона расслабленно опустились, когда римлянин снова затих. Проводник прислушался: всадники приблизились галопом, дико вскрикивая в азарте погони – они ясно видели солдат. Никакие звуки не указывали на то, что погоня разделилась или хотя бы замедлила ход на развилке, и вскоре шум галопа затих вдалеке. Симеон подождал, не появится ли отставший, но никого не было. Щелкнув языком, проводник вывел лошадей из канавы к дороге и, аккуратно поддерживая Катона, направился в сторону деревни.