Империя Вечности - О'Нил Энтони (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗

Опустившись на бархатное сиденье, Денон поспешил спрятаться за занавесками и стал с преувеличенным вниманием смотреть на сцену, тем более что пьеса уже началась. Однако боковым зрением он вдруг увидел, как молодой генерал торопится подозвать его знаками.

Денон невольно отпрянул в тень, но было уже поздно. В конце концов, тяжело вздохнув, он понял, что ничего не попишешь, извинился перед своей изумленной дамой и отправился на зов.

— Я о чертоге вечности, — шепнул Наполеон. — Хочу кое-что спросить.

Ничуть не удивленный, Денон присел на соседнее кресло и подался вперед, изображая напряженный интерес. Последние несколько недель он только тем и занимался, что собирал сведения о молодом генерале, этом сыне адвоката-дворянина, уроженце пропитанной кровью Корсики, и наконец решил: знай он все это раньше, непременно воздержался бы от египетской байки — или по крайней мере не стал бы приправлять ее столь пряными, ударяющими в голову подробностями.

Наполеон Бонапарт отличался цепким умом, достаточным уровнем культуры, природной проницательностью и необыкновенной чувствительностью — все это сразу бросалось в глаза. Но кроме того, с ранних лет он жадно впитывал суеверия, рассказы о призраках, легенды и мифы о королях и калифах, привыкая оценивать людские достижения по самым завышенным и романтическим меркам. Как человек, над чьими недостатками беспощадно глумились в военном училище, он выучился ловить любую возможность, чтобы заглушить голоса насмешников и отомстить за себя, поднявшись на недосягаемую высоту. Однако, словно и этого было мало, Наполеон успел развить в себе исключительную любовь к Востоку: «Все величие мира сокрыто здесь», — провозглашал он, не тая мечты править в этих краях с тюрбаном на голове и новым Кораном в руке. Судите сами, стоит ли изумляться, что Денон раскаялся в собственной неосторожности. Поманить морковкой ручного осла — совсем не то же самое, что дразнить акулу свежей кровью.

— Ну разумеется, мой дорогой генерал.

— Среди посетителей чертога вы, как я отчетливо помню, называли Александра Македонского.

— Все верно, называл.

— И вам, конечно же, известно об этой истории в оазисе Сива?

— Э-э-э… Напомните, пожалуйста, — проронил Денон, не отрывая глаз от далекой, но впечатляющей груди своей дамы сердца.

— Легенда гласит, что шипящие змеи сопроводили Александра в Сиву, прямо к святилищу Амона Ра, верховные жрецы которого открыли полководцу его судьбу, посулили ему не только престол фараона в Египте, но и титул властелина рода человеческого.

— Сива… Властелин человечества… Да-да, припоминаю.

— Разве отсюда не следует, что и чертог находится в оазисе Сива? Ведь это единственное мистическое приключение Александра в Египте.

— Не уверен, — возразил Денон. — Святой отец… м-м-м, говорил, что точное местонахождение чертога во все века старались… утаить.

— Значит, легенда может оказаться просто вымыслом или даже ловушкой для легковерных искателей?

— Во всяком случае, похоже, очень многое было сделано, чтобы сбить охотников со следа.

Прелестная юная актриса на сцене принялась рыдать в носовой платок.

— А как насчет Августа Цезаря? По вашим словам, он тоже посещал чертог. А между тем нет никаких свидетельств тому, чтобы он вообще ступал на землю Египта. После битвы при Актии и разгрома флотилии Клеопатры император вернулся в Рим.

— Неужели я сказал: «Август»? По-моему, это был Юлий Цезарь.

— Нет, вы точно назвали Августа.

— Что ж… — Денон усмехнулся. — Вот вам еще одна тайна, мой дорогой генерал.

Наполеон склонился к собеседнику:

— Я спрашиваю, потому что интересуюсь, так ли необходимо лично побывать в чертоге, чтобы узнать его тайны. По-вашему, Август мог бы послать в Египет доверенного человека за всеми нужными сведениями?

— Звучит правдоподобно.

— Вы ведь знаете, что во времена правления Августа префект Элий Галл в обществе греческого географа Страбона предпринял утомительное путешествие за чудесами Египта?

— Если не ошибаюсь, я совсем недавно слышал это имя.

— Возможно, из уст отца Пьяджи?

— Пьяджи? — Уже не в первый раз Денон поразился памяти собеседника. — По-моему, старого монаха звали…

— Я собственными ушами слышал имя — Антонио Пьяджи.

— Пьяджи… Пьяцци… сколько их было… Но Элий Галл — да-да, чем больше я думаю, тем больше уверен.

— И вы не намекали, что лично слышали при дворе Людовика Пятнадцатого о более современных экспедициях?

— Чего только не услышишь, служа при дворе.

— Можете вспомнить хотя бы некоторых правителей из этой династии?

— Ладно… — Денон помедлил. — Кажется, среди них был… — Он выбрал более или менее случайное имя. — Людовик Четырнадцатый.

Наполеон с готовностью закивал.

— Именно так! Вам известно, что в тысяча семьсот четырнадцатом году Людовик Четырнадцатый посылал в Египет Поля Лукаса?

— Поля Лукаса?

— Но этого мало. В тысяча семьсот десятом году Карл Двенадцатый, король Швеции, снарядил в такую же экспедицию Корнелия Лооса. А еще позже, в тысяча семьсот тридцать седьмом году, датский король Христиан Шестой высочайшим повелением отправил в Египет Фредерика Людвига Нордена!

Тут из соседней ложи послышался негодующий стук. Выглянув, мужчины наткнулись на леденящий взгляд напудренной важной мадам. В ответ Наполеон сверкнул глазами и выставил напоказ плечо с увесистым эполетом. Женщина съежилась в кресле; тем временем пьеса, как ей и полагалось, шла своим чередом.

— Норден? Лоос? — прошептал Денон. — Странно, я о них уже где-то слышал.

— Да-да. Видите, доказательства подбираются. Вот он, давний секрет королевских семейств и высочайших кругов. Предмет вечных поисков, порой, как мне представляется, успешных, но их плоды всегда скрывали от простонародья. Неудивительно, что монахи решили похоронить тайну в подвале! Кстати, не помните, из какого они были ордена?

— Кажется, бенедиктинцы…

— Вы уверены? В тех краях множество орденов. А может, капуцины? Или францисканцы?

— Ну… что-то в этом роде, — с благодарностью подхватил Денон.

— Но по крайней мере они пришли из Модены?

— Пожалуй, да, из Модены. Или Мантуи. Если только не из Милана.

— В общем, это где-то к северу от Неаполя?

— Точнее, где-то в Италии.

Против ожидания, Наполеон просиял.

— Отлично! Раз уж сам чертог находится где-то в Египте, почему бы единственному ключу к разгадке не находиться где-то в Италии?

Он погрузился в молчание, раздумывая над вызовом судьбы — все-таки вызов — это великолепно! — и больше не задал ни одного вопроса. Денон заключил, что может быть свободен, и возвратился к себе в ложу.

Однако, как это часто случается с блестящими рассказчиками, теперь он и сам уже не мог отделить правду от «красного словца». Само собой, взятая за основу легенда по большей части была изложена верно, хотя… Готов ли Денон поклясться в этом чем-нибудь ценным? Своей головой, например? Или репутацией? Готов ли поставить на кон свою золотую пуговицу? И вообще, разве он верит в подобные басни? Будучи приятелем и учеником Вольтера, Денон привык держаться на почтительном расстоянии от всяческих культовых отправлений и магических сфер. Нет, он, конечно, посещал сеансы в парижском храме Изиды, наслаждаясь их приподнятой атмосферой, раз или два позволял гадать себе по руке или на кофейной гуще, почитывал гороскопы, а в нежном одиннадцатилетнем возрасте услышал от цыганки-предсказательницы, что сделается знаменитым придворным, будет иметь успех у дам и навсегда останется под покровительством счастливой звезды. Впрочем, всей этой ереси он придавал не больше значения, нежели пылким стонам продажной женщины.

И все-таки в страстной вере Наполеона было нечто такое, что заставило Денона крепко призадуматься. А вдруг легенда и впрямь содержит зерно истины? В конце концов, кто может знать наверняка? Разве наш мир обеднел загадками, над которыми до сих пор ломают головы самые просвещенные люди?