Опасный беглец. Пламя гнева - Выгодская Эмма Иосифовна (книга читать онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
Ауранг-Зеб, Надир-шах, жестокие завоеватели Азии, ступали по камням этого города. Персы, афганцы, махратты прошли через него. Дели когда-то назывался Индрапутрой, сыном грозного Индры, и был гордостью индусов, потом стал Шеханабадом, оплотом мусульман. Арабские и тюркские архитекторы строили его мечети, план его знаменитого дворца чертил сам шах Джехан. Этот город стоял и был славен, когда Лондона еще не было на свете, а Париж был только кучкой жалких глиняных хижин на берегу безыменной реки.
После афганцев, персов, махраттов пришли британцы. Город притих. Британцы были скупы на слова и щедры на смертные приговоры. Город стал сумрачен. Заглох шум его крикливых уличных процессий, оскудели лавки базаров. И Шеханабад и Индрапутра равно стали историей. Великий город терпел британского полисмена у стен мечети и британского резидента у стен дворца.
И всё же город был велик. Он таил в себе силу.
Долго стоял Инсур на холме и смотрел. Бойницы, башни, каменные завесы от бастиона к бастиону, парапеты, отвесные скаты, рвы…
Город был велик и прекрасен. Башни его ворот глядели на все стороны света. Пушки грозили из каменных прорезов башен. В погребах Арсенала, под двойным каменным сводом, хранились запасы пороха, равных которым не было во всей Индии.
Инсур глядел на город. Он хорошо знал все его закоулки: два года его полк — Бенгальский артиллерийский — стоял здесь в казармах, у городской стены.
В этот полуденный час, час зноя и тишины, город был безмолвен, как в глухую полночь. Минареты Большой Мечети тонули в светлой от зноя голубизне; каналы сонно струили воду в ложах красного известняка; в этот час не вертелись жернова мельниц; ни одного горожанина не было видно на плавучем мосту…
Два дня тому назад, в такой же тихий час, в полдень, полисмен у Большой Мечети отодрал от мраморной стены белый лист индийской бумаги, плотный, как полотняная ткань.
«Индусы и мусульмане, вставайте! — начерчено было на листе. — Вставайте все как один, гоните чужеземцев из своей страны. Они попирают законы справедливости, они ограбили нашу родину. Поднимайтесь, молодые и старые, ученые и неученые, крестьяне и жители городов!…»
«Бойцы, опояшьтесь поясом храбрости, украсьте себя оружием, выходите на бой! Час настал! Теперь или никогда!…»
«Поднимайся, Индостан, на священную войну!… Неси барабаны и трубы, знамена, громы и песни!… Ты победишь, ибо даже звезды будут биться на твоей стороне!…»
Третий день солдатские помещения у северной стены гудят, как разворошенный улей:
— Восстань, о Индостан, восстань!… Умри за родину, за веру отцов! Сварадж! Свадхарма! Бей своих врагов, добивайся свободы и, умирая, бей хорошо!
Инсур смотрел на городские стены, на притихший город. Надежные форты, бастионы, дома в бойницах, каждый дом как крепость… Восемьдесят тысяч индусов в городе и столько же мусульман. Неприступные стены, каменные ограды, пушки, несметные запасы бомб и ядер, искусные бомбардиры, стрелки, саперы, самые большие пороховые склады в Индии — и ни одного британского солдата!…
Солнце жгло. Город дремал, как в жаркой колыбели, в равнине на другом берегу.
Пушечный выстрел раздался в форту. Далеко по воде разнеслось эхо: пушка форта Селимгур с островка на реке возвестила городу полдень. Инсур вздрогнул. Он точно очнулся.
Форт Селимгур и пушки под самыми стенами дворца… В Селимгуре знают, Аллигур предупрежден, в Мируте готовы… Четыре полка своих в Мируте, из них один конный, Туземный кавалерийский, конные совары, надежда повстанцев. От Мирута до Дели кавалерии полдня пути. Инсур огляделся и сбежал с холма.
Река была быстра и глубока. Инсур легко спрыгнул с берега на мост и дважды приналег ногой на зыбкий настил из досок, точно испытывая прочность моста. Он думал о том, пройдет ли по мосту конница.
Глава десятая
НАЧАЛОСЬ
Приказ пришел ночью, с гонцом из Агры. Полковнику постучали с террасы. Гонец подал приказ в окно и ускакал.
«Туземные полки взбунтовались в Мируте и двинулись к Дели. Приказываю немедленно выступить наперерез и препятствовать переправе через реку Хиндун».
— Одна туземная рота остается в линиях, две в форту! — распорядился Гаррис. — Остальных собрать на плацу, в боевом порядке. Через час выступаем.
— Слушаю, полковник-саиб!…
Лицо Лалл-Синга, туземного капрала, расцвело счастливой улыбкой. Полковник не стал разгадывать ее значения. Пыхтя, он засовывал в каждый карман по пистолету.
К веранде подвели оседланного полковничьего коня Робинзона. Гаррис поспешил к полю, освещенному дымными факелами.
«Всего двести пятьдесят британских солдат в форту, — с тоской думал полковник. — Не меньше ста надо оставить на месте, остальных с собой. А индусов — шестьсот человек!»
Он нагнал в платановой аллее лейтенанта Франка. Лейтенант сгорбился в седле, как больной. Гаррис понял: Франк думает о том же.
Гаррис не поверил глазам: все шестьсот сипаев уже собрались на поле. У людей были возбужденные лица, однако выстроились они в образцовом порядке.
— Сипаи! — обратился к солдатам полковник. — Ваши товарищи в Мируте изменили присяге. Забыв честь и совесть, они взбунтовались против нашей королевы… Ваш долг — образумить мерзавцев!…
Полковник сделал паузу.
Солдаты молчали.
— Я надеюсь на вас, мои верные сипаи! Вы знаете хорошо, как сильны мы, саибы. Вы знаете, что мы можем, если понадобится, уставить виселицами всю дорогу от Мирута до Агры. Кто из вас хочет повиснуть на столбе непогребенным, пугая птиц и привлекая злых духов? Я уверен, вы расправитесь с бунтовщиками, как они того заслужили!…
Солдаты молчали.
Полковник повернул коня. Он подал команду: «Ш-а-а-г-о-м м-а-а-рш!» и замер, прислушиваясь.
Раздался мерный, ровный топот: сипаи двинулись.
Полковник облегченно вздохнул.
В полном боевом порядке все шестьсот человек вышли из ворот военной станции. Был второй час ночи. Восточный край неба чуть светлел, до восхода солнца было еще далеко.
Сипаи шагали молча. Разъезды британских солдат по флангам прикрывали отряд. Пушки тянулись сзади.
«Прислуга при орудиях вся туземная», — думал полковник.
В полумиле от станции дорогу пересекала небольшая речушка. Переправа через нее могла задержать отряд.
Вот уже показался изгиб дороги перед спуском к реке и небольшой лесок на ее берегу.
Кавалерийский разъезд вдруг выскочил из леса и повернул навстречу отряду.
Сипаи ускорили шаг. Они шли быстро, пожалуй, чересчур быстро… И эти странные, возбужденные лица!…
Всадники приближались. Рослый совар скакал впереди, уже видна была его белая чалма и пригнутые вперед плечи…
Гаррис, еще не видя издали ни лиц, ни мундиров, снял: «Повстанцы!…»
— Девятый полк!… Аллигурцы!… Мы ждали вас еще вчера! — кричал совар.
Громкие крики в ответ… Полковник оглянулся: пехота почти бегом бежала вперед.
— Стой! — крикнул он.
Люди затоптались на месте.
— Огонь!…
Ни одного выстрела.
— Огонь! — заревел полковник.
Сипаи не слушались команды.
— Лалл-Синг, сюда!
Лалл-Синг подъехал к полковнику на своем худом гнедом коньке.
— Почему они не стреляют, Лалл-Синг?
— Не взяли патронов, саиб, — сказал Лалл-Синг. Радостная улыбка расцвела на его лице.
— Сипаи, ко мне! — кричал рослый всадник в белой чалме. — Переходите к нам, аллигурцы!
Он был совсем близко. Гаррис уже отчетливо видел на нем светлосинюю форму совара. Но вместо высокого кивера на голове у человека была белая чалма, завязанная по мусульманскому обычаю.
«Магометанин? Впрочем, они сейчас все заодно: и мусульмане, и индусы… Проклятый бунтовщик!» — Полковник выстрелил.
