Гремящий мост - Уткин Владимир Сергеевич (читать полностью бесплатно хорошие книги txt) 📗
Лица Лохматых были размалеваны желтой и коричневой красками. Так же, как и у Птиц, были подчеркнуты нос и глаза…
Белая краска, окаймляющая губы, обозначала оскаленный рот медведя. На плечах Лохматых висели медвежьи шкуры, выменянные у соседей, так как по законам племени ни один из них не мог охотиться на своих четвероногих братьев – медведей.
После взаимных приветствий начался торг.
По знаку вождя молодые воины вынесли несколько мешков с обсидианом и красками, медвежьи шкуры и ожерелья из медвежьих клыков. Лохматые положили рядом мамонтовые бивни, шкурки каланов и бусы из ракушек, выменянные ими у Береговых людей.
Время от времени то тот, то другой старейшина подходил к товарам, внимательно осматривал их и откладывал в сторону часть товаров из кучи своего племени, если ему казалось, что кучи неравноценные. Когда же, по мнению всех, кучи уравнялись, в них начали подкладывать отложенные товары в строгом соответствии с уже установленной меновой ценой.
Торг закончился, и все направились на широкую площадку в центре стойбища, устланную оленьими шкурами, на которых стояла еда и лежали кожаные мешки с веселящими напитками.
Старейшины ели не спеша, степенно передавая друг другу мешки с напитками. Молодежь же быстро насытилась и затеяла танцы под рокот бубнов и писк костяных дудок, которые музыканты время от времени передавали кому-либо из танцующих, чтобы потанцевать самим.
Сначала танцевали танец Оленя – любимый танец обоих племен. Девушки с зелеными веточками в руках, изображающими оленьи рога, переступая мелкими шажками, кружились посреди поляны – «паслись». А юноши с ветками потолще – «копьями» – подползали к ним, внезапно вскочив, врывались в толпу, «кололи» «копьями» и, подхватив на плечи «убитого оленя», тащили за пределы поляны, а подружки старались отбить «жертву», вернуть в «стадо».
Это был танец-игра, и продолжался он долго, до тех пор, пока последний «олень» сам убежал с поляны. После этого девушки побежали в вигвамы, чтобы переодеться для самого главного танца – танца Цветов.
Когда они снова вышли на поляну, юноши замерли, ослепленные. Каких только не было тут нарядов!
Платья, расшитые разноцветными оленьими жилами, с нашитыми на них ракушками, осколками обсидиана. Платья, раскрашенные разными красками, и одноцветные платья: синие, красные, желтые… Шили их из шкурок песцов, выдр, соболей, куниц. Шкурки долго скребли, вымачивали, чтобы они стали мягче и тоньше. Чтобы ниспадали плавными складками. Мех на шкурках подстригали или выщипывали. Ожерелья из зубов зверей, из морских ракушек, из пластинок моржовой кости с нанесенными на них узорами сверкали на солнце, переливались чистыми красками…
Гагарка расшила свое платье разноцветными перьями и теперь походила на яркую пеструю птичку.
Задорно потряхивала короткой челкой веселая Конюга. Она подбегала то к одной, то к другой подружке, о чем-то шептала, щебетала, пересмеивалась с ними.
Гордо держалась Кайра в платье из золотисто-коричневых шкурок каланов, расшитом разноцветными жилами. Ожерелье се из пластинок моржовой кости свисало ниже пояса, и на каждой пластинке был вырезан свой узор, раскрашенный в какой-то цвет. Цельная полукруглая пластинка прикрывала ее лоб. На этой пластинке были вырезаны люди, растения, животные.
Кайра улыбалась под завистливыми взглядами и вдруг увидела Розовую Чайку. Улыбка ее мгновенно погасла.
Сделанное из оленьей шкуры, платье Чайки было такое тонкое, что напоминало легкое травяное платье. Розовая Чайка полностью выщипала всю шерсть и долго мяла, скребла, вымачивала шкуру. В отличие от простых платьев, которые мешком сидели на женщинах, мягкие складки платья Чайки плавно ниспадали вниз, добавляя грациозности и без того стройной девичьей фигурке. Платье ее было расшито всего несколькими узорами, но зато это были совершенные узоры, сразу привлекающие взгляд. Ожерелье из перламутровых пластинок, тщательно отшлифованных, было не коротко, не длинно, в самый раз. Оно выгодно отличало ее от тех девушек, наряды которых топорщились от украшений. Но самой главной в украшениях Чайки была налобная пластина. Вырезанная из моржового клыка, она казалась окаменевшей паутиной, настолько тонкими узорами покрыл ее старый Морж. И в этих костяных кружевах сверкали и переливались фиолетовые, нежно-синие каменные цветы.
Девушки толпой окружили Чайку, не в силах оторвать восхищенных глаз от этого чуда, а она, смущенно и радостно улыбаясь, бесконечно счастливая, благодарными глазами искала в толпе Волка, который только что, перед танцем, подарил ей это украшение.
Кайра убежала, капризно оттопырив губки, умолкла Конюга, Гагарка проталкивалась через толпу, чтобы поближе рассмотреть узоры на платье.
Но заиграли дудки, и танец начался. С венками на головках, с пышными букетами цветов в руках, девушки кружили по поляне, плавно приседали, помахивая букетами, сводя их вместе в один большой букет, и вновь рассыпались по всей поляне, превращая ее в цветущий луг. Глухо, задумчиво рокотали бубны, тонко попискивали костяные дудки. Но постепенно темп убыстрялся, и на поляну выбежали юноши. Они высоко подпрыгивали, перебегая с места на место, резко меняя направление, наносили удары, поражая невидимого врага, а потом разбежались по поляне, срывая каждый свой «цветок», уводя его с поляны под смех, визг, болтовню и слезы «несорванных» «цветов».
Наконец в круге осталась одна Казарка. Она не плакала, но не могла скрыть огорчения. Еще недавно девушка верховодила среди подружек, дружила с мальчиками, которые охотно принимали ее в свои игры. В беге, в прыжках, в стрельбе – она ни в чем не уступала им. Резкая, решительная, слово ее было законом для сверстниц, да и для молодых сверстников тоже. А потом как-то вдруг все изменилось.
Подружки, весело болтавшие между собой, умолкали при ее приближении, сторонились ее. Юноши тоже редко смотрели в ее сторону. Время детских игр прошло, а в танцах… Вот и опять. Никто не захотел «сорвать» ее, и это не в первый раз. Она стояла одна, с опущенной головой и думала.
Вглядываясь в воду, Казарка убеждалась, что она ничем не хуже других девушек, и платье ее не хуже. Танцевать она тоже умеет. В чем же дело? Не первый раз думала девушка об этом, но никогда ей не было так горько, как на этом празднике. Она видела, что Ворон не «сорвал» ни одного «цветка». Но он не «сорвал» и ее, а ушел один. А ведь раньше они так дружили…
Мягкая теплая ладонь опустилась на голову девушки.
– Казарке грустно, – услышала она голос наставницы. – Наставница видит.
– Но почему, почему?! – не сдержалась девушка. – Чем Казарка хуже других?!
– Пойдем, – сказала наставница, уводя Казарку с поляны. – Слушай. Мать защищает детеныша. Почему?! Детеныш слабый, беспомощный. Посмотри! Юноши хвалятся перед девушками силой, ловкостью, потому что девушки слабые. Не друг перед другом: тогда может быть драка. Перед девушками. Девушки слабые, и юноши показывают, что могут защитить их. Они сами этого не знают. Они просто хвалятся. Но получается так. А Казарка сильная. Кто же будет защищать сильную? – Наставница помолчала немножко и продолжала решительно: – Пусть Казарка научится скрывать силу, казаться слабее, чем она есть. Ходить медленнее, а не бегать, говорить тихо, а не грубо…
– Но почему женщина должна быть слабее? – возмутилась девушка.
– Так у всех. Волчица слабее волка, олениха слабее оленя, женщина слабее мужчины… Но слабее ли? Воин ранен, болен. Кто защитит и накормит племя? Вот и подумай. Нужно ли, чтобы женщины были, как мужчины? Кто же тогда будет вместо женщин? А женщины главнее, чем мужчины. Для племени… Вот. Подумай…
